Батый заплатит кровью! - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Поротников cтр.№ 12

Офка же льнула к красавцу Бажену, который охотно беседовал с ней, благо, им никто не мешал пребывать в уединении. Евдокия Дедиловна удалилась в опочивальню, почувствовав недомогание. Трун Савельич и его тесть были заняты заточкой мечей и кинжалов. Терех шептался с Натальей, укрывшись в тёмном уголке.

Наконец пришло время облачаться в кольчуги и шлемы. Наталья помогла Тереху надеть панцирь, стальные наручи, тёплую войлочную шапочку под металлический шелом, широкий пояс с мечом.

Трун Савельич подсобил своему грузному тестю натянуть на себя защитную рубашку из плоских железных колец.

Топая сапогами по дубовым ступеням и громыхая вооружением, Дедило Иванович спустился из верхних покоев на нижний теремной этаж При этом он продолжал отдавать всевозможные распоряжения следовавшему за ним Труну Савельичу.

— Коль я сложу голову в сече с мунгалами, то всеми долговыми расписками придётся заниматься тебе, — молвил Дедило Иванович. — Где хранятся эти берестяные грамоты, я тебе показал. Да не ходи на поводу у моей дочери, зятёк! Своим умом привыкай жить. А то ведь...

Дедило Иванович осёкся на полуслове и остолбенел, увидев целующихся Бажена и Офку. Те были так увлечены своим сладостным занятием, что не сразу отреагировали на появление взрослых.

— Вы не шибко ли торопитесь с лобызаниями, пострелята! — сурово пробасил Дедило Иванович. — Токмо познакомились — и сразу обниматься! Не стыдно тебе, Офка? Отойди от неё, Важен!

— Нет, не стыдно! — дерзко взглянув на деда, бросила Офка. — Чай, Важен идёт не на пир, а в сечу. Увижу ли я его ещё?

— Увидишь, пострелица! — ворчливо произнёс Дедило Иванович. — Я велю Тереху приглядывать за твоим ненаглядным Баженом.

По лицу Офки было видно, как ей не хочется отпускать Бажена на эту ночную вылазку. Офка так сильно вцепилась в руку Бажена, что Трун Савельич с трудом заставил её разжать пальцы.

Подскочив к Тереху, Офка умоляющим голосом стала упрашивать его не отпускать от себя Бажена ни на шаг, не позволять ему вырываться наперёд всех. Мол, есть ратники и поопытнее Бажена, пусть они и наступают на врагов в передних рядах.

«Похоже, втюрилась по уши Офка в тиунова сыночка, — усмехнулся про себя Терех. — Ради ненаглядного Бажена забыла Офка про свою надменность и неприступность! Вот ведь как любовь преображает человека!»

Ласково погладив Офку по щеке, Терех тоном бывалого рубаки заверил её, что он не позволит Бажену действовать безоглядно в сече, а в случае крайней опасности прикроет его своим щитом.

Княгиня Анна Глебовна никогда не задумывалась о божьей каре, когда изменяла своему супругу, а после его безвременной смерти сойдясь в тайной греховной связи с Георгием Всеволодовичем, мужниным братом. Не останавливало Анну Глебовну и то, что женой князя Георгия была её двоюродная сестра Агафья, дочь черниговского князя Всеволода Чермного. С некоторых пор уже вся владимирская знать ведала, что князь Георгий при живой жене сожительствует со вдовой своего покойного брата Владимира Всеволодовича. Со временем это перестало быть тайной и для Агафьи, и для её старших сыновей, и для Ярополка, сына Анны Глебовны.

О каре господней Анна Глебовна задумалась лишь тогда, когда в сече с татарами пал её сын, защищавший от Батыевой орды Переяславль-Залесский. Князь Георгий намеренно спровадил Анну Глебовну и Ярополка из Владимира в Переяславль-Залесский, надеясь, что там они будут в безопасности. Князь Георгий полагал, что Батыева орда надолго увязнет под хорошо укреплённым Владимиром, а он с братом Святославом и племянниками Константиновичами за это время успеет собрать большое войско, с которым сможет разбить татар ещё до наступления весны. Этими своими замыслами князь Георгий поделился и с Анной Глебовной перед её отъездом в Переяславль-Залесский.

Однако, как говорится, неисповедимы пути господни. Татарам двух дней хватило, чтобы захватить град Владимир. От разорённого Владимира Батыева орда двинулась прямиком на Юрьев-Польский и Переяславль-Залесский. Юрьев-Польский татары взяли с ходу, а под Переяславлем головной отряд Батыя был разбит храбрым княжичем Ярополком. Ворваться в Переяславль-Залесский мунгалы смогли лишь на пятый день осады. Перед этим защитники города совершили ночную вылазку за стены и подожгли осадные машины татар. Во время этой вылазки княжич Ярополк получил смертельную рану.

Погребая любимого сына в белокаменном Спасо-Преображенском соборе в наскоро сооружённом склепе, Анна Глебовна, роняя слёзы, впервые в жизни попросила у Господа прощения за свои грехи тяжкие. Убитой горем Анне Глебовне казалось, что это татарское нашествие и гибель её сына есть наказание за её долгую греховную связь с князем Георгием.

Когда татары ворвались в Переяславль-Залесский, то Анна Глебовна испытала жуткое потрясение от того, что творили эти кривоногие степняки с тёмными раскосыми глазами и скуластыми лицами. Ворвавшись на княжеское подворье, мунгалы первым делом закололи копьями всех собак и мужчин-челядинцев, пытавшихся оказать им сопротивление. Раненых русичей татары добивали, отсекая им голову саблей. Всех русских ратников, павших при защите городских стен, мунгалы тоже обезглавили. Из отрубленных голов воины Батыя сложили большую пирамиду возле княжеского терема прямо посреди широкого двора.

Анна Глебовна в эти страшные дни осады была неразлучна с двадцатилетней боярышней Славомирой, которой удалось вырваться под покровом ночи из осаждённого Владимира вместе с большой группой других женщин и двумя сотнями ратников под началом воеводы Миловата. Сознавая, что Переяславль вот-вот падёт под натиском мунгалов, Славомира спрятала в потайное подземелье своего двухлетнего сына. Там же укрыли своих детей и многие другие матери — как знатные, так и незнатные.

Татары, захватившие Анну Глебовну и Славомиру в княжеском тереме, посчитали их супругой и дочерью здешнего князя. К удивлению Анны Глебовны, татарские военачальники были осведомлены о том, что Переяславль-Залесский является вотчиной Ярослава Всеволодовича, а Владимир находится во владении его старшего брата — Георгия Всеволодовича. Славомире и Анне Глебовне довелось увидеть и самого Батыя, который пожаловал в княжеский терем в сопровождении многочисленной свиты, облачённой в меховые шубы и шапки необычного для русичей покроя.

Стоя на коленях, Анна Глебовна и Славомира отвечали на вопросы рыжеволосого толмача с обветренным загорелым лицом, который неплохо говорил по-русски. Батый, сидя на дубовом троне с серебряными подлокотниками, разглядывал своими узкими тёмными глазами обеих красивых пленниц. Через своего толмача Батый выспрашивал у них, где сейчас Ярослав Всеволодович и кем они доводятся ему. Батый не скрывал своего разочарования, узнав, что жена и сыновья Ярослава Всеволодовича пребывают в Новгороде, а он сам вместе с войском находится где-то в Поднепровье. Анна Глебовна намеренно солгала Батыю, сказав, что Славомира является её дочерью, надеясь таким образом облегчить ей существование в неволе. Узнав, что покойный муж Анны Глебовны доводился родным братом Георгию и Ярославу Всеволодовичам, а она сама происходит из рода черниговских Ольговичей, Батый распорядился, чтобы Анну Глебовну и Славомиру причислили к его рабыням.