Рать порубежная. Казаки Ивана Грозного - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нуртазин cтр.№ 21

Утром на холме никого не оказалось, но и татары с рассветом снялись, они решили не терять времени и пошли в обход... на Москву.

Москва ждала неприятеля. Всё же успело русское войско, благодаря заслонам, прийти раньше и приготовиться к обороне. По окраинам, за частоколом с пушками, встали полки воевод: Бельского и Морозова на Варламовской улице, Мстиславского и Шереметьева на Якимовской, Воротынского и Татева на Таганском лугу против Крутиц. Ярославскую дорогу прикрыл воевода Богдан Вельский.

Остатки опричного войска, во главе с Темкиным и Хворостининым, заняли оборону за Неглинной. Так решил главный из воевод князь Иван Бельский. Царя в Москве не оказалось. Ещё до подхода полков он, с опричниками Государева полка, который сопровождал его из Серпухова, покинул Александровскую слободу, подался в Троице-Сергиевский монастырь, а затем в Ростов и ещё дальше, в Вологду. Вознамерился ли он собирать войско, спасал ли трусливо свою жизнь, боялся ли обезглавить государство, неведомо, так и прежде поступали московские князья, но вся тяжесть ответственности теперь лежала на плечах Бельского. Иные воеводы воспротивились, мол, надо вывести войско и дать бой в чистом поле перед столицей. Бельский остался непреклонен: «Татар больше, и будет ли победа за нами, неведомо. За стенами надёжнее, да и крымчаки могут не пойти на сшибку. Обойдут, навалятся на Москву, кто город защитит?»

Казаки Ермака и опричники Дорони достигли столицы к полудню. Беженцы и отставшее воинство просачивались в город сквозь проходы в частоколе. Немало ушло времени, прежде чем отряд въехал в Москву. Пропуском людей в этом месте ведал пожилой стрелецкий пятидесятник. У него и спросили, где найти Хворостинина, на что он просипел:

— Тута земские стоят. Опричников у Неглинки ищите, кажись, там они. — Со скрытой подковыркой добавил: — Хоромы царские стерегут.

Отряду оставалось добраться до расположения полка. Дело предстояло нелёгкое. Толпы беженцев и москвичей запрудили улицы. Отовсюду слышались крики, плач, ругань.

Сквозь гвалт Дороня обратился к Ермаку:

— В Замоскворечье дом мой, жена. Проведать бы...

Ермак кивнул:

— Не мешкай, езжай. Людей до князя доведу. Чай, не потеряемся.

Лицо Дорони озарилось улыбкой:

— Благодарствую, Ермак Тимофеевич! Князю передай, я скоро. Верхом быстро домчу.

Быстро не получилось. По улицам Дороня продвигался, как муха в киселе, народу в город нашло великое множество. Такого нашествия казак прежде не видывал. К великому огорчению, потуги оказались напрасными — Ульяны дома не оказалось. Дороня с досады стукнул кулаком по закрытой двери. Сердце беспокойно заколотилось, мысли забегали:

«Где? Где она?! Ушла ли подальше от Москвы, подалась ли за кремлёвские стены или у Прохора в Заяузье? Надо бы туда наведаться, не мешкая ».

Добраться до Заяузья оказалось ещё тяжелее. Теперь пришлось ехать против потока, выслушивая брань:

— Куда прёшь, комонный! Поворачивай!

— Дитя задавишь, ирод!

— Осади, злыдень!

Озлобленные бедой люди дёргали казака за ноги, тыкали кулаками в бока коня. Буйнак вздрагивал телом, прядал ушами, храпел, косил глазом.

Дороня проехал полпути, когда его остановили стрельцы. Стрелецкий голова, перемежая речь матерными словами, закричал:

— Куда тебя несёт, опричный! Ошалел с перепугу. Поворачивай назад! Татары у города. Хоромы царские в Коломенском пожгли. Округу грабят. Дымы издалека видать. Велено к бою готовиться, а ты тут хоронишься! Забыл, где полк твой!

Эх, незадача! Рвётся Доронино сердце, а ничего не поделаешь — служба. Ехал казак, истово творил про себя молитву:

«Господи! Господи милостивый! Спаси и сохрани рабу Божью Ульяну! Не допусти остаться одному на всём белом свете! Молю тебя, Господи!»

Не один Дороня взывал к Создателю. Молились беженцы, молились горожане, молились воины и священнослужители: в храмах, на улицах, на крепостных стенах. Молили отвести угрозу, дать силы устоять, одолеть врага жестокосердного.

В этот день Бог миловал. Татары на столицу не пошли, но и в покое не оставили. Пожары всю ночь озаряли окрестности Москвы зловещим светом.

* * *

Утро выдалось спокойным, ясным, солнечным. Радоваться бы душе русской, да не радуется — враг на пороге, вокруг города рыщут хищные отряды. Вот уже, повинуясь взмаху руки Девлет-Гирея, двинулись тумены татар на город. Хан решил бросить основные силы на полки Бельского и Мстиславского. Крымская конница ощетинилась копьями, с воем помчалась на противника. Сверкают сабли, летят стрелы. Сильна Степь всадниками, а Русь стойкостью и огненным боем. Ухнули разом тюфяки, пищали да ручницы, проредили конные сотни неприятеля, но разве остановить несметное полчище, ещё немного, и татары окажутся у частокола. Тут-то и хлынуло через открытые проходы русское воинство во главе с воеводой Иваном Бельским. Размахивая перначем, на белом грудастом жеребце, в доспехе-колонтаре с золотыми насечками и сверкающем шлеме с еловцем, повёл князь всадников на врага. И ведь сломили прославленную крымскую конницу, отогнали от Москвы за болота, на луг. На том лугу и завязалась сеча кровавая. Может, одолели бы крымчаков, но попал князь Бельский под татарские сабли. Смутились защитники московские, вернулись за частокол, отвезли израненного воеводу в родные хоромы. А отряды крымчаков, ногайцев и кабардинцев продолжали попытки прорваться к сердцу города со всех сторон. В богатых домах и храмах было чем поживиться.

Саттар-бек вёл своих воинов со стороны Неглинки, туда, где стоял Передовой полк Темкина, единственный из всего опричного порубежного воинства. Беку удалось изрядно продвинуться, пока не наткнулся на преграду из рогаток, телег и брёвен, за которыми засели ратники в чёрных кафтанах — нукеры урусутского царя. С ними у бека старые счёты. Коварные псы, во главе с подлым сердаром Хворостининым, ночью напали на его батыров под Заразском, за это он немало посёк их на порубежье, и вот теперь предстояло снова столкнуться с ними и сполна рассчитаться за поражение. Когда узнал, что чёрнокафтанники защищают Москву с этой стороны, то лично попросил Девлет-Гирея направить тысячу сюда, пообещав бросить к его ногам голову Хворостинина, что заставил их бежать из-под Заразска и, со слов перебежчика Куницына, требовал поимки хана.

Саттар-бек указал на препону. Конные и пешие татары устремились на противника. Их встретили огненным боем и стрелами. Опричники дрались отчаянно, ведь в Занеглименье находились их дворы, ставленные по государеву указу. Смерть летела из-за телег, брёвен, из окон домов, с крыш. Улица перед преградой устилалась телами татарских воинов, их становилось всё больше. Саттар-бек подал команду на отход, сотнику «железных» приказал: