Деньги - читать онлайн книгу. Автор: Поль-Лу Сулицер cтр.№ 34

Я вижу ее.

Она просто сидит на пне, в профиль ко мне, загорелая, стройная и красивая до слез. Рядом спит огромная собака, должно быть ньюфаундленд, которая весит добрых восемьдесят килограммов.

Катрин замечает меня, изящно поворачивает голову и наблюдает с веселой смешинкой в золотых глазах, как я приближаю сь.

– Вы легко нашли нас?

– Без каких-либо проблем.

Собака все еще спит. Я слегка толкаю ее носком туфли:

– Тревога, сторожевой пес!

– Его зовут Теобальд.

Собака приоткрывает глаз, равнодушно смотрит на меня и снова погружается в сон.

– Вы когда-нибудь пробовали его оседлать?

– Он боится щекотки.

Я оглядываюсь вокруг. Это впрямь красивый уголок, залитый солнцем, с множеством деревьев, цветов, тихо журчащей речкой, стрекозами и бабочками повсюду.

– Могу я присесть?

Ее золотые глаза улыбаются мне:

– М-м-м.

Я сижу на траве у ее ног, лицом к реке. Прижимаюсь шеей к ее бедру. Через какое-то время чувствую, как ее рука медленно опускается на мое плечо, а пальцы касаются щеки. Стоит прекрасная погода. Я в полном порядке.

12

Июль приходит и уходит, а у меня по-прежнему никаких новостей о Саре, кроме записки, о которой я уже упоминал. Я вспомнил, что как-то она назвала мне город в Ирландии, и, покопавшись в атласе, нашел его: это Эннис, в графстве Клэр, неподалеку от международного аэропорта Шаннон. В Эннисе действительно проживает несколько семей Кайл, но ни в одной из них нет сестры, кузины, близкой или дальней родственницы по имени Сара, работающей в гостиничном бизнесе. Я делаю действительно все, чтобы найти ее, связываюсь даже с отелем White Sands в Момбасе, расспрашиваю тех, кто ее нанимал, и тех, кто с ней работал, звоню в морзинский Parador, где мы провели несколько дней. Ничего. Полная тишина. Она бесследно исчезла.

Лишившись одной, я, тем не менее, не могу по-настоящему воспользоваться присутствием другой. У Катрин свои планы на лето: круиз с посещением греческих островов в июле, в августе поездка к американским друзьям, чьи имена она отказывается мне назвать. А потом? Потом занятия в университете, ведь недавно она успешно сдала экзамены на степень бакалавра, а я этого не знал. В Фурнаке я пробыл совсем недолго: дом принадлежит одному из ее дядюшек, и, как это ни странно, дядя этот, хотя и не смотрел на меня косо, все-таки дал понять, что мое присутствие его стесняет, а я не стал возражать.

Лаватеры приглашают меня провести лето в их загородном доме в Шани. Не все лето, у них самих планы: на пять недель, с десятого августа по пятнадцатое сентября, они хотят отправиться на Юкатан или в какое-то иное, не менее нелепое место. Они предлагают мне поехать с ними, но для меня отправиться на Юкатан – это все равно что повеситься. «Франц, дом в Шани в твоем распоряжении: живи сколько хочешь и когда хочешь». Марк и Франсуаза по меньшей мере лет на двадцать старше меня, я гожусь им в сыновья, но я уже давно вышел из младенческого возраста.

Телефонный звонок Турку: он взбудоражен, поскольку узнал, что крупные транснациональные корпорации в США распродают доллары на условиях срочных контрактов. «Информация твоего китаеза похожа на правду, Фрэнки. Это может быть потрясное дельце». Он злит меня своим «Фрэнки»!

Я возвращаюсь в Гонконг, где уже появляются первые трудности в бизнесе с гаджетами. В частности, становится все более жесткой японская конкуренция, а у меня слишком много забот, чтобы уделять этому делу больше внимания. В Гонконге я задыхаюсь. На меня так и не подействовало его пресловутое обаяние, и меня снова преследует мысль уехать отсюда. Но куда уехать? Мои доходы падают, счет в банке истощается, я начинаю контролировать свои расходы. Хаятт, также вернувшийся в Гонконг, дуется на меня: наверное, мне надо было, угрожая пистолетом, заставить его войти в дело с гаджетами! В общем, единственные люди в колонии, с которыми я регулярно общаюсь, – это Ли и Лю или наоборот. Они безумны, их фильм – пародия на карате или кунг-фу – полон неуемной фантазии. Глядя на них, можно подумать, что они безответственны, и я тоже так думал. Но только до того дня, как я узнал, что они племянники Хака. Во всяком случае, я лишь позже узнаю, что скрывалось под маской их шутовского безумия.

В то время я ограничивался дружескими отношениями с ними, и, надо сказать, они отвечали мне искренней дружбой. Дружбой, которую я еще долго не смогу полностью оценить в череде последующих событий.

Седьмого или восьмого июля я еду в Японию. Ли и Лю буквально заставили меня отправиться в ту поездку, почти убедив, что передо мной открывается ослепительное будущее в сфере торговли электронными штуковинами. Поездка ничего не дала; я терплю неудачу, попытавшись убедить японских партнеров, что могу организовать продажу их чудесных диковинок по всему миру.

– Ты в это не очень верил, – говорят мне Ли и Лю. – Поэтому так и вышло. Жаль, но ты сейчас топчешься на месте.

Они не ошибаются: я в самом деле работаю вхолостую, хоть и кручусь. Танец Симбалли на данный момент похож на старый заезженный граммофон. Я все реже и реже бываю в доме в районе Стэнли, который так нравился Саре и в котором стены гостиной все еще окрашены в лиловый цвет. Однако в ту ночь я как раз в нем оказался, и не случайно, потому как – об этом я узнаю позже – поначалу она связалась с Ли и Лю, чтобы узнать, где я.

Сонный, я машинально снимаю трубку. Смотрю на часы: три часа ночи. В Европе девять или десять часов утра.

– Франц?

Я узнал ее голос.

– Ты где?

– В Лондоне, но я уезжаю. Франц, дай мне сказать, пожалуйста.

С моей постели, с нашей постели видны сампаны и джонки в маленькой гавани Стэнли и сотни фонариков вокруг храма Тин Хау, которые временами зажигают китайцы. Я смотрю на стоящие на якоре сампаны и джонки.

– Я буду молчать, Сара.

– Послушай меня, я не могу долго говорить по телефону. Я должна была связаться с тобой раньше. Я этого не сделала… Не сделала, и все. Я была беременна. От тебя, разумеется. Теперь все позади, я сделала то, что должна была сделать. Несколько минут назад я твердо решила ничего тебе не говорить, но, как видишь, сказала. Не спрашивай меня, как дела: я в порядке. Это правда, что у меня были тяжелые дни, но все позади, теперь я плоская, как доска. В феврале я поняла, что вместе нам осталось быть недолго, все остальное не имело значения. К тому же я всегда знала, что у нас все это ненадолго, и была права. Разумеется, я не вернусь в Гонконг. Мне предложили работу в другом месте, не скажу где, было бы забавно неожиданно встретиться в один из дней лет через двадцать, когда ты станешь настоящим миллиардером. Поэтому я хотела бы тебя кое о чем попросить: никогда не приобретай отель, где я буду работать: мне это не понравится. Обещаешь? Я целую тебя.

Она молчит, но не кладет трубку. Я слышу ее дыхание. Секунды бегут.