И маятник качнулся... - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Иванова cтр.№ 32

Староста всё лопотал, багровея от осознания неожиданного статуса исполнителя королевской воли. Меня никто ни о чём не спрашивал — на деревенской сходке преступники права голоса не имеют. Как же они смешны, прямо как дети, получившие в руки игрушку, о которой могли только мечтать! Потому и не торопятся с исполнением приговора. Не наигрались... Ну ладно, хватит! Не знаю, как им, а мне уже стало жарко. И голова трещит — хорошо мне гном приложил. Душевно... Стоп! Гном?! Нет, это становится уже дурацкой традицией! Почему все мои беды начинаются с появлением этих недомерков? Я даже дёрнулся от возмущения, чем отвлёк толпу от созерцания вещающего прописные истины старосты. Тот недовольно посмотрел в мою сторону и предположил, что убийце — то есть мне — уже не терпится проститься с жизнью. Эти слова были встречены селянами с воодушевлением — в самом деле, доколе ещё торчать на горячем солнце? Прибить мерзавца, выпить за здравие справедливейшего из королей, да и разойтись по своим делам...

— ...И властью, данной мне королевским указом, я приговариваю жестокого убийцу к смерти через побитие камнями! — завершил староста свою безразмерную речь.

Камнями? Мило. Лучше бы повесили, честное слово! Минута (а при удачном стечении обстоятельств — мгновение), и я свободен от идиотского времяпрепровождения в компании деревенских палачей. Навсегда свободен. А теперь что? Сколько мне придётся терпеть? Вон, уже и тачку прикатили. Полнёхонькая... Хорошо хоть камни речные, гладкие — и кидать их удобнее, и крови почти не будет... Ну, кто первый? Оскорблённый муж? Ну конечно!

Увесистый голыш ткнулся под рёбра. Я охнул. Да, будет больно, а боли я не терплю. То есть, конечно, терпеть придётся — не хватало ещё закричать или заплакать! — но как это всё печально... Второй камень оставил горящее от боли пятно на плече. Отталкиваясь пальцами, я крутанулся, подставляя следующей порции камней спину. Конечно, меня вернули обратно, врезав палкой по животу. И даже чуть ниже живота... На беду, в голову камни не попадали — и потому, что она была частично прикрыта вздёрнутыми кверху руками, и потому, что селяне хотели продлить удовольствие. А попади хоть один голыш в голову, и я могу оставить их с носом...

Староста бил не очень сильно — сказывался возраст, — но изумительно метко. Его зять — наоборот. Постепенно круг желающих поучаствовать в развлечении становился всё шире, и в какой-то момент их лица стали сливаться перед моими глазами в одно большое, дрожащее и гогочущее пятно. Да, не такой мне мнилась собственная кончина — уж слишком грубо и примитивно, хотя... Всё вполне логично. Кто я для них? Всего лишь раб... Эй, да они же не имеют права решать мою судьбу! У меня есть хозяин, который несёт полную ответственность за все мои поступки! И как я раньше не сообразил? А они тоже хороши: ошейник-то никуда не делся, неужели никто из них не понимает, что делает? Или глаза застит обида пополам с удовольствием почувствовать себя вершителями судеб? Я хотел было сообщить старосте о своих правах, но голос меня не послушался, и из пересохшего от жары и боли горла вырвался лишь тихий хрип. Да и не станут меня слушать, зачем напрягаться? Прочь, глупая надежда! Пора согласиться с тем, что я — ничтожество, хотя бы за несколько вдохов до смерти, если сделать это раньше мне мешало неоправданно раздутое самомнение. Всё, пора прощаться. С кем? С невоплощенными мечтами, с несостоявшимися друзьями, с любовью, которая ни разу не попалась мне на пути... Самое обидное, что я даже не могу заставить себя рассердиться или впасть в отчаяние, чтобы вызвать Нэгарру — эти люди не виноваты ни в чём, они поступают именно так, как на их месте, скорее всего, поступил бы и я сам... А может быть, всё к лучшему? Я умру тихо, не ломая Пласты Мироздания, не тревожа покой Ушедших и Нерождённых. Я просто уйду... Фрэлл, как же мне всё надоело! Каждый раз, когда я стараюсь делать добро, я оказываюсь лицом к лицу с Вечной Странницей — но я не могу поступать иначе! Я не могу творить Зло! Правда, все мои благие намерения непременно приводят к весьма дурным последствиям... Но теперь уже поздно что-то менять. Я ещё не слышал хруста собственных костей, но думаю, что за этим дело не станет. Да и какая разница? То, что окажется в могиле или на погребальном костре, уже не будет мной... Лучше закрыть глаза, тем более что вижу я уже довольно расплывчато, и молиться о том, чтобы вся эта мерзость поскорее закончилась...

Я старался дышать в ритме летящих камней: удар — вдох-выдох, удар — вдох-выдох. Так боль казалась меньше... Но горечь сознания собственной никчёмности всё портила. Я умру не в своей постели, не на поле боя, я... Сдохну, как бродячая собака. Только такого позора и не хватало Семье... К горлу подкатил комок слёз, и только собрав остатки гордости — абсолютно бесполезное свойство характера, — я смог снова затолкать их подальше...

Сознание начало рассыпаться на части. Мне уже было наплевать на всё. На взрывы боли, яркими вспышками расцветающие в теле. На горящие ненавистью и от того исказившиеся до неузнаваемости лица селян. На себя я плюнул уже давно, и это не составило никакого труда... На что я годен, если слуги, поколениями преданные Семье, и те ни в грош меня не ставили? Да ни на что. Я — пустое место. И это описание точнее, чем может показаться на первый взгляд...

Отчаяние водило крылом в пыли под моими ногами, изредка поднимая мордочку и спрашивая: я тебе ещё необходимо или уже можно уходить? А я никак не мог решиться и ответить: лети прочь, я больше не потревожу тебя...

— Именем короля! Немедленно остановитесь!

Это ещё что? Я даже приоткрыл один глаз. Посреди узкого пространства пыльной улицы, отделяющей меня от разгорячённой толпы, остановились два всадника. Тонконогие скакуны, храпя, попытались вздыбиться, но твёрдой рукой одного из приехавших были возвращены на землю. А хорошо принц держится в седле, даже не покачнулся. Это из меня наездник, как из тролля — придворная красавица... Толпа недовольно зароптала, не разглядев внимательно вновь прибывших, но Борг повелительно воздел ладонь к небу, требуя тишины.

— Склонитесь перед его королевским высочеством, наследным принцем Дэриеном!

А вот теперь их пробрало! Вся улица, как по волшебству, опустилась на колени и уткнулась глазами в землю. Принц холодно осведомился:

— Кто отвечает за порядок в селении?

Староста поднялся с колен, но не разогнулся и, семеня, приблизился к лошадям.

— С позволения вашего высочества...

— Что же ты непотребство творишь? — нарочито ласково спросил Дэриен.

Староста затряс головой:

— Как можно, господин?.. Всё согласно королевскому указу...

— Какому же именно?

— Этот человек заклеймён, а его величество в своём великодушии позволил своим подданным вершить приговор... — Староста был жутко перепуган, но пока что держался уверенно.

— Какие ещё провинности ты вменяешь в вину этому человеку? — продолжал Дэриен.

— Он желал причинить зло моей дочери, ваше высочество, а она скоро родит... И напал на моего зятя...

Борг не удержался от усмешки, сравнив мои пропорции со шкафообразным «потерпевшим», и что-то прошептал принцу на ухо.