Где-то там гиппопотам  - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Купер cтр.№ 46

Как же хочется броситься в воду и поплыть к ним. Но стоит ему мигнуть, и папа исчезнет. Лучше на него подольше полюбоваться. Лучше вовсе не мигать. Предрассветная свинцовая мгла сменилась серовато-жемчужной зарей, она растворяла образ отца, смывала его, словно водой. Не мигать уже не было никаких сил – в глазах стояли слезы. Бен мигнул, и ему показалось, что теперь на ступенях шесть разных фигур – и все чем-то похожи на отца. Не удержался, мигнул еще раз – и все пропало.

– Он никуда не делся, – сочувственно сказал гиппопотам. – Это к тебе вернулись забытые образы раннего детства, то, какими родители были тогда.

– Скоро ты еще больше узнаешь, – заботливо добавил сыч. – Мама теперь, наверно, расскажет тебе об отце все, что сможет.

– А Констанция – об остальных членах семьи, – кивнул гиппопотам. – Ей это будет в радость.

Флам от волнения не мог усидеть на месте. Бен улыбнулся, чтобы его успокоить. Зачем тревожиться, зачем чувствовать себя одиноким – Констанция уже поднимается по лестнице, протягивая руку маме. И мама улыбается в ответ.

Внезапно гиппопотам шлепнул хвостом по воде, предупреждая о реальной опасности.

– Вот и наша незваная гостья. Прячьтесь!

Флам, конечно, не подчинился – не в первый раз – и, неистово махая крыльями, вылетел в коридор. Жуткие звуки – клекот птицы, женский крик, плеск воды, ругань. Благодаря Фламу у Бена оказалось немножко времени, чтобы найти укромное местечко. Он метнулся к стене и спрятался за огромными листьями, густо покрытыми светящимися нитями плесени.

– Не высовывайся, – скомандовал гиппопотам. – Сиди тихо и молчи. Как я.

В этот самый момент во внутренний дворик ввалилась Тара Лед. Костюм вымазан зеленоватой жижей, волосы растрепались, выбились из-под заколки, свисают до бровей мокрыми прядями. Лицо красное, потное, очки погнулись, накрашенные глаза потекли, оставляя на лице бурые пятна. Взъерошенная, в полной ярости, с глазами навыкате, она явно забыла про Бена и только неистово щелкала камерой на телефоне.

Она снова и снова фотографировала комнату и еле слышно бормотала:

– Как это им удается? Понятия не имею. Тут какой-то трюк.

Гиппопотам не сводил с нее насмешливых карих глаз. Он был неподвижен, как статуя, но постепенно стал медленно-медленно открывать пасть в широченной зубастой гиппопотамьей улыбке.

Лучи солнца пробивались сквозь зеленую листву, гиппопотам теперь был виден во всей своей красе. Тара оглушительно завизжала и чуть не свалилась в воду.

Веселые солнечные зайчики танцевали под аккомпанемент ее визга. Они плясали на каждом зеленом листе, каждом папоротнике и лиане, и от их пляски туман исчезал, а вместе с ним исчезала и таинственная тропическая растительность. Золотистые блестки света проникали в каждый уголок. Яркий белый свет потоком лился сквозь высокие окна огромного пустого зала, похожего теперь на самолетный ангар. От тумана не осталось и следа.

В одну минуту стены зала сложились, словно подзорная труба, и внутренний дворик принял привычные размеры и очертания. Лестница на второй этаж теперь тоже была совсем близко, а значит, и мама. Бену ужасно хотелось кинуться прямо к ней, но между ними по-прежнему было полно воды. Грязной, мутной, глубокой воды. К тому же ни на лестнице, ни на галерее просто не было места.

На каждой ступеньке, уже безо всяких признаков жизни, тесно-тесно стояли экспонаты. Так и положено, если музей заливает водой, – сильные рабочие переносят все экспонаты в безопасное место и аккуратно расставляют на галерее.

Так-то оно так, только никаких рабочих видно не было. Не было и кораблика, он исчез. На нижней ступеньке лестницы в ярком свете утреннего солнца бок о бок стояли мама и Констанция Гарнер-Ги. Обе маленькие, крепко сбитые, невероятно родные. Бену захотелось обнять их обеих. Они же, наверно, ужасно устали. Но пока не получится – воды все равно полно, да и Тара Лед никуда не делась.

Она была готова наброситься на всех разъяренной коброй, но для начала набрала в грудь побольше воздуха и заорала:

– Это общественное здание! Полнейшее безобразие! Вам такое с рук не сойдет!

Мама рассмеялась – большая ошибка:

– Что нам с рук не сойдет?

Больше всего на свете Тара боялась насмешек. Если она чего-то не понимала, то пугалась и злилась одновременно. Вот и сейчас зеленое от страха лицо покраснело от гнева и жажды мщения – получилось нечто серо-буро-малиновое.

– Я все видела! И все засняла! У вас что, есть разрешение на содержание диких зверей?

Констанция ответила тихим, спокойным голосом, словно ничего и не произошло:

– Доброе утро, мисс Лед. О чем это вы? Однако хочу поинтересоваться в свою очередь – а у вас есть разрешение тут находиться в это время суток? Я уж точно вас не приглашала.

Тара Лед словно и не услышала. Потрясая мобильным телефоном, она орала:

– Я все засняла! Все зафиксировала! Не знаю, как вам эти трюки удаются, но я точно знаю, что в этом здании посетителям находиться нельзя. Я все властям покажу… прямо сегодня… и полиции. В полицию я уже позвонила, я им все доложу. Они уже едут. Они вам не дадут… не дадут продолжать этот балаган.

– Балаган? – рассердилась мама. – Как вы смеете?

Тара Лед побрела по воде в сторону лестницы.

– Поосторожнее, а то как бы чего не вышло, – предупредила ее Констанция.

Тара злобно ухмылялась, ее фиолетовые губы тряслись.

– Непременно выйдет! Уж так выйдет, когда я все о вас расскажу. Я-то разбираюсь в технике безопасности. А тут такое творится, точно против всяких правил. Вам вовек не разрешат снова открыть музей.

– Какая техника безопасности? – мама тоже перешла на крик. – Вы что, совсем дура? Нас же затопило.

Бену уже не стоялось на месте. Теперь, когда зелень исчезла, прятаться было бесполезно. Если Тара Лед повернется, она сразу его заметит. С другой стороны, стоит ему сделать шаг, она его услышит. Надеясь на подсказку, он глянул на гиппопотама. Вокруг гиппопотама вился рой пчел. Пчелы тут же, всем роем, стремительно взлетели вверх. Бен и гиппопотам проводили их глазами. Бен ужасно обрадовался. Наверху, на одной из железных балок, сидел Флам. Землеройка и хамелеон зарылись в перья у него на спине. Все трое внимательно наблюдали за Тарой, их головы поворачивались вслед за ней, словно связанные одной веревочкой. Пчелы теперь клубились вокруг них и тоже внимательно наблюдали за происходящим.

Тара Лед продолжала вещать. Глаза ее горели сумасшедшим огнем – Бену это страшно не понравилось. Она медленно приближалась к маме и Констанции. И продолжала щелкать камерой.