Бабье царство. Русский парадокс - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 54

В это время Иван много пил и много говорил лишнего. Ушаков позаботился, и в Петербург пошли нужные доносы о том, что Ивану делаются большие послабления. Мол, гуляет Иван по городу, пьет, рассказывает собутыльникам крамольные истории о том, как «он грёб красотку Лизку» (Цесаревну Елизавету), и богомерзкие слова о Ее Величестве Императрице произносит.

В мае 1738 года в Березов был направлен капитан Ушаков, родственник главного инквизитора Андрея Ушакова. Он объявил Ивану: прибыл для того, чтобы улучшить их жите-бытье. Ушаков много говорил с Иваном, пил с ним, расспрашивал о нем собутыльников. Потом уехал – составлять нужный рапорт.

И вскоре князя Ивана Долгорукого, к ужасу жены, посадили в вырытую во дворе яму и приставили караульного. Это была землянка в рост человека, и видеть его Наталья могла только ночью – милостью охранников. Но однажды она нашла яму пустой… Красавица обезумела от горя. «…Кричала, билась, волосы на себе драла, кто ни попадет навстречу, всем валилась в ноги, прошу со слезами: помилуйте, когда вы христиане, дайте только взглянуть на него и проститься…» – писала она позже в своих воспоминаниях.

Вместе с Иваном забрали его младшего брата Александра. Их привезли в Тобольск, где они были встречены следственной комиссией. В комиссии арестованные с изумлением увидели хорошо знакомого и такого душевного прежде капитана Ушакова…

Капитан вместе с Василием Суворовым, отцом нашего великого полководца, произвели первые допросы…

Так началось хождение по мукам князя Ивана Долгорукого. Его с младшим братом Александром перевезли в Петербург. В Тайной канцелярии их зверски пытал ее начальник Андрей Ушаков. Требовал рассказать о подделке завещания Петра Второго.

Первым не выдержал пыток младший брат – рассказал о том злосчастном документе. И тогда Ушаков поработал с Иваном. Все прелести Тайной канцелярии отведал несчастный… У Ивана сорвали ногти – пытали иголками, поломали плечевые суставы, постоянной беспощадной поркой кнутом превратили тело в кровавое месиво. Ослепший от сидения в черной яме, подвергшийся нечеловеческим мукам в Канцелярии, Иван обезумел. Теперь он говорил все, что хотел услышать Ушаков… только бы прекратили мучить!

И уже вскоре повезли на пытку остальных Долгоруких, участников злополучного сговора. Их допрашивали о преступном замысле основать на Руси республику…

Казнить привезли в Новгород. Это был символический жест. Новгород – древняя и последняя русская республика. Город, присоединенный к Москве Иваном Третьим и беспощадно разгромленный Иваном Грозным… Летописец писал тогда о тысячах погибших. Младенцев привязывали к матерям и топили в Волхове, а если всплывали – добивали баграми. Это была нравоучительная жестокость. Иван Грозный (которого так ценил Великий Петр) уничтожал не только Новгород, он уничтожал память о другом пути России – о вольном Новгороде, о Новгородской республике.

И вот теперь князья Долгорукие, потомки Рюрика, замахнувшиеся на самовластие Романовых, взошли на эшафот на новгородской земле – древнем последнем островке свободы в море азиатской истории Руси. Они должны были продемонстрировать неминуемую гибель всех, кто смеет покушаться на святая святых – отечественное Самодержавие.

Василию Лукичу и князьям Сергею Григорьевичу и Ивану Григорьевичу, приговоренным к четвертованию, милостью доброй Императрицы всего лишь отрубят головы. Но несчастного полубезумного Ивана четвертовали.

Иван Долгорукий, такой подлый в жизни, оказался велик в смерти. Во время мучительного четвертования после каждого удара топора он благодарил Господа. Когда отрубили правую руку, смог сказать: «Господи, благодарю тебя…» Отрубили ногу – он все шептал: «За то, что ты позволил мне… – Отрубили левую руку. – Познать тебя…» – И потерял сознание.

Его жена Наталья, не знавшая о казни мужа, в тюрьме родила его сына.

Не забыла Анна и о последней невесте покойного Императора…

Горда была княжна Екатерина Долгорукая. Всегда помнила, что она «Ее Высочество Государыня-Невеста», чье имя прежде славили во всех церквах. После казни ее родственников Анна повелела заточить Екатерину Долгорукую в дальнем нищем Горицком Воскресенском монастыре, на берегу реки Шексны. Этот монастырь традиционно был тюрьмой царственных узниц. В Горицком монастыре была насильно пострижена в монахини Ефросинья, жена князя Андрея Старицкого, дяди Ивана Грозного, утопленная впоследствии в Шексне по приказу того же Грозного. Сюда же отправил Иван Грозный жену родного брата Юрия. И уже вскоре ее также велел утопить в Шексне. Сюда же сослал Грозный свою четвертую жену Анну Колтовскую. Здесь по приказу Лжедмитрия жила насильно постриженная в монахини дочь Царя Бориса Годунова Ксения…

У входа на черный двор монастыря, где находились коровник, хлев и конюшня, стоял деревянный сарай с крошечным оконцем и дверью, окованной железом. Теперь в этом сарае колодницей содержалась «та особа» – Екатерина Долгорукая, потерявшая имя, но не потерявшая гордости. Когда приставленная к ней монахиня замахнулась на нее четками из деревянных бус (они заменяли в монастыре плетку), Екатерина сказала: «Опомнись! Я и во тьме княжна, а ты и на свету холопка». И та не посмела ударить.

Когда приехал инспектировать ее житье (а точнее, охрану) сам Андрей Иванович Ушаков, княжна не встала и оскорбила словами всесильного царя пытки. После этого забили единственное окошечко в ее сарае.

Так во тьме и жила царская невеста…

Анна была ленива в лучших традициях теремной Царевны и одновременно зла и воинственна… Если Екатерина Первая дала стране отдохнуть после войн великого мужа, Анна, как ее дед и тетка Софья, обожала войну. Она избрала маршруты завоеваний дядюшки-батюшки Петра – на Запад (Польша), на юг (Турция) и на Север (Швеция).

В это время Европа не выходила из войн. Европейские монархи, как правило, были родственниками. И как только кто-то из них умирал, тотчас начинали претендовать на его королевство родные из разных стран.

В Польше умер давний союзник России король Август, и вечно мятежный Сейм должен был избрать нового правителя. Франция поддерживала Станислава Лещинского, родного брата французской королевы. Но если бы он сел на польский трон, вокруг России возник бы опасный союз французских сателлитов – Турция, Польша и Швеция, возглавляемых Францией. Но была альтернатива – сын покойного Августа, саксонский курфюрст Фридрих Август Второй. Он обратился к России, Австрии и Пруссии с просьбой помочь ему, законному сыну законного польского короля, сесть на польский трон.

Россия выступила с посланием к Сейму: «Ради покоя и благополучия Речи Посполитой и заодно собственного нашего великого интереса допустить Станислава на трон мы не можем…» Россия потребовала посадить на трон Фридриха Августа. В Сейм отправились братья Лёвенвольде – как положено, с деньгами.

Но деньги не помогли.