Молочные зубы - читать онлайн книгу. Автор: Зои Стейдж cтр.№ 22

– Мы просто… За ужином у нас правило: есть то, что стоит на столе. Его же придерживалась и моя мать; либо ужинать тем, что дают, либо не ужинать вообще. В общем, в этот раз она лишь немного поела, но я всегда стараюсь готовить то, что нравится Ханне, просто она больше ничего не захотела… Никаких перекусов после мы не устраиваем: если пропустил ужин – никто не станет потом его компенсировать. Но на завтрак она съела все, что я обычно ей даю…

Мама залилась краской, а медсестра сказала:

– Я все понимаю, мы просто хотим, чтобы все родители несли ответственность за питание своих детей…

– Мы несем… Я несу…

– И не желаем, чтобы ребятишки падали в голодные обмороки.

Вообще-то она сказала немного иначе, но Ханна – а вместе с ней и мама – прекрасно поняла, что имелось в виду.

После этого с мамой несколько минут говорила воспитательница с визгливым голосом.

– Ты писала на стене, – сказала Сюзетта, когда они ушли.

Так закончилось ее пребывание во «Фрик скул», хотя Ханна не марала никаких стен и в этом отношении была совершенно невинна.

Девочка подумала, что со школами решено навсегда. Мама стала заниматься с ней дома, и Ханна «впитывала все как губка». Дочь, похоже, произвела на нее впечатление, поэтому, когда она произнесла эти слова, девочка восприняла их как комплимент, зная, насколько сильно маме нравится наводить чистоту. По большому счету дома ей было лучше: не приходилось без толку носиться туда-сюда, да и на любимые занятия оставалось больше времени. Порой Ханна испытывала мамино терпение, но считала, что это хорошо, ведь чтобы совершенствоваться, в любом деле нужна практика, а ей очень хотелось, чтобы мама стала терпеливее.

И вот они снова едут в машине в какое-то очередное место. Обещают, что там будет веселее и интереснее, чем в других, но что это в действительности могло значить?

У нее, по крайней мере, было время подумать по дороге. К тому же с прошлого раза, когда ее хотели определить в школу, она повзрослела и поумнела. Если приложить немного усилий, веселье начнется уже очень скоро.

СЮЗЕТТА

Поездка в «Саннибридж» по пробкам через центр города на его окраину, в Саус Хиллз, отняла массу времени. Сюзетта рассеянно слушала радио, время от времени поглядывая на Ханну, пристегнутую ремнем на заднем сиденье, и с удивлением замечая, что дочь ритмично покачивала головой. Несмотря на героические усилия Алекса, девочка не проявляла к музыке особого интереса. Если Сюзетта дарила ей принадлежности для рисования, то Алекс сначала приобретал CD-диски, затем MP3-плеер, потом купил детские барабаны конга и четырехструнную гавайскую гитару укулеле. Девочка с явным интересом наблюдала, когда он учил ее играть, но сама так ни разу и не попыталась ударить в барабаны или дернуть на укулеле хотя бы одну струну. После того как ее сводили к отоларингологу, исключившему любые проблемы со слухом, родители стали подозревать, что задержки в развитии дочери обусловлены путаницей. И в младенчестве, и когда Ханна только начала ходить, Алекс разговаривал с ней на шведском, а Сюзетта – на английском. Оба знали, что многие семьи таким образом с успехом учили детей двум языкам, но в том, что Ханна так и не заговорила, поначалу винили себя. После того, как ее способности к общению остановились в развитии, они испугались, что девочка вырастет аутисткой, однако она по-прежнему узнавала и понимала папин голос, даже несмотря на то, что он не мог убедить ее ответить ни словами, ни музыкой.

В эфире начался рекламный блок, во время которого слушателей призывали поддержать независимое радио. Сюзетта сделала тише, пока звук не стал едва слышен. Алекс каждый год от лица компании вносил пожертвования на поддержку этой волны, вещавшей на частоте 91,3 FM, и местной независимой телекомпании. Она посмотрела на Ханну в зеркало заднего вида. Пристегнутая ремнем безопасности, девочка была вне досягаемости, ее веки отяжелели от сна. Самый что ни на есть подходящий момент, чтобы вывести ее на разговор.

– Ну что, Ханна, я посмотрела, кто такая Мари-Анн Дюфоссе.

От звука этого имени ребенок дернул головой и поднял глаза, но только для того, чтобы посмотреть в окно.

– По всей видимости, она была интересная девушка. А какой трагический конец. Принять смерть на костре вместе с матерью. А ведь они даже ведьмами не были.

Ханна повернулась и посмотрела через зеркало маме в глаза. Надеясь развеять тревогу, поселившуюся в душе, когда она узнала о новой личности дочери, Сюзетта попыталась свести угрозу на нет.

– Ты, вероятно, не знаешь, однако во всей охоте на ведьм это был особый пунктик. В те времена все были очень суеверны. Порой, чтобы отвести от себя подозрения, оставался только один выход: указать на других, настоящих ведьм. Проблема заключалась лишь в том, что те тоже были простыми людьми. То же случилось и с Мари-Анн Дюфоссе. Сперва обвинили одну женщину, которая в конечном итоге назвала имена многих других, в том числе и твоей героини, пытаясь спастись. Но, насколько я понимаю, Мари-Анн действительно стала последней жертвой, сожженной на костре. Такой же невинной, как другие девушки и женщины, осужденные до нее.

Ханна покачала головой.

– Какая же ты дура.

У девочки получилось «дюра», и Сюзетту поразил ее французский акцент. Но она тут же попыталась скрыть радость от того, что ей удалось развязать Ханне язык.

– Что ты сказала?

Но дочь уже отвернулась к окну.

– Уверена, Ханна, ты могла бы мне и объяснить. Или тебя лучше называть Мари-Анн?

Это привлекло ее внимание. Девочке надо было отдать должное: свою роль она играла хорошо. Сюзетте пришлось сосредоточиться на дороге: они уже почти подъехали к школе, и ей не хотелось опоздать. При этом она знала, что Ханна следит за ней и просчитывает следующий ход.

Сюзетта припарковала машину, и дочь отстегнула ремень безопасности. Фасад школы и прилегающая к ней территория выглядели не такими ухоженными по сравнению с другими, более дорогими школами, в которые девочку отдавали раньше. Ржавое оборудование детской площадки, казалось, придет в негодность через каких-нибудь года два. На грязном поле валялись оранжевые дорожные конусы со светоотражателями и сдувшиеся мячи разных цветов и размеров. Создавалось впечатление, что когда-то здесь располагалась муниципальная средняя школа, которую впоследствии расформировали. Рядом с входной дверью красовалась большая вывеска с огромным нарисованным солнцем, грозно ощетинившимся своими лучами.

Сюзетта почувствовала, как ей в ладонь скользнула маленькая ручка, и испытала настоящий шок. Может, Ханну и в самом деле пугала перспектива пойти в школу? Они зашагали по дорожке, и девочка заговорила вновь.

– Ты мне веришь?

Сюзетта задумалась, как лучше ответить. Лгать казалось неправильным. К тому же это был их первый настоящий разговор.

– Нет, – сказала она.

– Отлично. Меня правильно сожгли.