— Прошу прощения, личное, наболело, — честно извинился я. — Понимаешь, не у тебя одного проблемы с тёщей… И третье, последнее, если кто не учёл: неверно составленный контракт, который может оспорить любой начинающий адвокат, подставляет в первую очередь МЕНЯ! Ибо если я тебя сейчас заберу, то нас гарантированно тормознут дежурные ангелы, а они взяток не берут — так накостыляют, что я минимум месяц в стационаре проваляюсь, и то не факт, что выйду не инвалидом… Мне оно надо?
— Так… я не понимаю…
— А чего тут понимать? — Я встал, сунул договор за пазуху, пожал ему руку и стал прощаться. — Эту бумажку я забираю с собой, тебе она даже для туалета не сгодится, с теми, кто накосячил, разберутся наши соответствующие органы. Будут звонить, вали всё на меня, а…
Нас прервал настырный звонок в дверь. Знаете, когда кто-то шибко наглый нажимает кнопку и не отпускает до тех пор, пока взмыленный хозяин квартиры не прибежит открывать. Мне хватило одного взгляда на его мигом осунувшееся лицо, чтобы всё понять…
— Сиди. Я сам.
Когда я рывком распахнул дверь, женщина, стоявшая на пороге, невольно вскрикнула. Её встречал голый мускулистый демон во всей красе — с зеленоватой чешуёй на плечах, красными изогнутыми рогами, длинными чёрными когтями, оранжевым светом в глазах и стальными клыками!
— Бу-у… — тихо сказал я, выдыхая немного пламени меж зубов. Ровно столько, чтоб аккуратно сбрить ей крашеную сиреневую шевелюру и расцветить физиономию сажей.
Тётка рухнула там, где стояла…
— Вызови «скорую», после того что она им расскажет — её долго не выпустят из психушки. И вот ещё: в церковь сходи, объясни ситуацию, квартиру освяти, что ли?! А лучше помирись с женой, ей сейчас нельзя волноваться…
P.S.
— Она ушла?
— Да, любимый. Почему ты всегда так на неё реагируешь, она любит тебя! По-своему, конечно, но любит. Она даже оставила для тебя бутылочку твоего любимого тёмного самогона…
В ту ночь я не стал спорить с Азриэллой, просто поблагодарил и увёл в спальню, ей требовался покой. А в грубо запечатанной бутылке на просвет были видны три или четыре серебряные искорки — капли нерастворённой святой воды. Ну спасибо, тёща, с меня причитается…
— Милая, когда, говоришь, к нам в следующий раз заглянет твоя мама?
Глава 8
Армянская готика
— Дорогой, мне на работу! — Азриэлла привычно куснула меня за ухо, прокомпостировав клыками новую дырку. — Холодильник пустой, захочешь есть, перехвати на работе шаверму с дагестанцем. Если в дверь будет ломиться мама — вежливо поздоровайся, спроси, как здоровье, но в дом не пускай. Она побеснуется и уйдёт. Телевизором не злоупотребляй, там опять «Неделя старого немецкого порно» по всем каналам. Скука зелёная, чего ты там не видел? И главное, не пей! Вчера я заметила, как ты опять разбавлял палёный спирт серной кислотой с веточками сухой полыни и гордо называл это пойло — мартини! Любимый, если уж так хочется, не поленись, оторви свою задницу от дивана и выпей в компании с другом. По крайней мере, Альберт не позволяет тебе хлестать всякую дрянь…
Я методично кивал в такт, как игрушечная китайская собачка с тупо качающейся головой. Жутко хотелось спать. Вчера приплёлся домой вымотанный, как страус нанду после скачки. Выбивание долгов из злостных неплательщиков порою просто вымораживает, доводя от истерики до бешенства. Почему мне нельзя, минуя дурацкие условности и устаревшие правила, просто убить этих грешников и не париться?! Все болезни от нервов, а они так и так по-любому умрут, кто раньше, кто позже — почему же элементарно не облегчить мне работу…
Так нет. Мы же Пекло! У нас бюрократическая система традиционалистичней ангельской! Конечно, они с нами вечно конкурируют, но хоть в этом подлом чиновничье-бумажном деле мы впереди планеты всей! Повод для гордости, не правда ли?
Бред. Устал. Не хочу. Ничего не хочу. Даже слушать любимую супругу…
— Ты не слушаешь меня!
— Да?! А-а, а что?
— Плюнь, милый, ничего серьёзного. — Азриэлла всепонимающе улыбнулась на прощание и напомнила: — Ты хотел записать меня к врачу. Первые месяцы развития плода очень важны. Когда отдохнёшь, не забудь позвонить доктору.
— Непременно, дорогая. — Я нежно прикрыл за ней дверь, доплёлся до дивана, включил телевизор, убрал звук и, с наслаждением вытянув ноги, раскрыл вчерашнюю газету.
«Последние новости Ада. Планируемый наплыв грешников после футбольного матча „Спартак“ — „Динамо“ не оправдал ожиданий. Администрация Пекла уволила трёх прогнозистов после выхода последнего фильма Михалкова. Празднование Пурима в Кремле прошло с большим размахом. Россия платит дань Кавказу — сколько, кому, доколе и где откат? Зураб Церетели ведёт переговоры о пятиметровом памятнике Биллу Клинтону на Тверской. Игорный бизнес Москвы переезжает в „Дом игрушки“. Волочкова, Задорнов, Лолита Милявская — кто разденется следующим и кому оно надо? Черти, работающие у печей, будут проходить практику на Челябинском труболитейном заводе».
Короче, за чтением всей этой рекламно-зазывающей ахинеи я и не заметил, как уснул. Что снилось, тоже не помню, вряд ли что-то особо интересное, раз даже не отложилось в памяти. Нет, какие-то калейдоскопы видений, образов и снов были, но…
— «Возьми трубку, милый, убью же на фиг!» — нудно надрывался сотовый телефон нежным голоском моей ненаглядной.
Протянуть руку и взять телефон было безумно сложно, лениво и в лом, но я как-то справился…
— Мрм?..
— Абифасдон! — рявкнула Азриэлла так, что остатки сна сыпанули во все стороны, как перепуганные крольчата. — У меня проблемы, я не…
Обрыв связи. Я автоматически набрал её номер, но в ответ тишина, что мне очень и очень не понравилось.
В нашей системе семейных взаимоотношений, как и у любой другой женатой пары демонов, вежливость, забота и взаимопонимание не в чести. Это нормально. Даже не просто нормально, а единственно правильно. Такие общечеловеческие «ценности», как верность, любовь, супружеский долг, преданность своему партнёру и прочее, здесь не катят.
И не потому, что мы такие уж плохие, просто нет устоявшейся традиции, а это важно. Потому что, согласно традициям, я сейчас должен был бы демонически захохотать, как провинциальный актёр в Доме культуры, и равнодушно ждать возвращения своей жены, втайне молясь Вельзевулу, чтоб она вообще не вернулась. Ибо это же свобода!
А на кой леший, если вдуматься, мне нужны эти семейные узы? Они лишний раз подчёркивают печальную символику кандалов, пут, наручников, тюрьму, зависимость друг от друга, обязанность и… Зачем? Ведь главное, что я жив-здоров и в безопасности, а проблемы Азриэллы на рабочем месте — это лишь её проблемы, и не иначе. Начни мы активно вмешиваться в личные дела друг друга, и вся веками выверенная махина брачных отношений в Аду полетит под откос! Ангелы о таком и мечтать не могли, а мы сделали! Но задумайтесь — а кто от этого выиграл? Мы с супругой?! О нет…