Данна Ара пожевала сухими губами, потом сказала:
– Я не знаю точно. Никто не знает. Те, кто видел это своими глазами, давно умерли… кроме таких, как я. Но от прабабки до меня дошел слух, который передавали тогда из уст в уста: якобы Ирдаль вызвал духа. Не знаю, джанная или еще какого-то, их ведь больше, чем звезд на небе… Наверно, он хотел заставить призванного служить ему, защищать от посягающих на трон рашудана и помогать в сражениях. Только духам нужно платить, и золото и самоцветные каменья для этого не годятся… – Данна Ара перевела дыхание. – К чему им драгоценности? Они сами могут насобирать, сколько захочется!
Я вспомнил Лалиру и кивнул.
– Значит, платить Ирдаль должен был кровью. Или жизнью, – спокойно сказала Фергия. Мне почудился странный синеватый огонек в ее глазах. – Но вряд ли он отдал бы свою, не так ли? Он ведь рассчитывал править долго и счастливо!
– Именно. – Старуха подбросила топлива в очаг. – Ирдалла – сестра-близнец, у них одна кровь на двоих…
– Так он хотел обмануть духа! – схватился я за голову.
– Наверно, они придумали это вдвоем, только Ирдалла вовремя сообразила, что кровью дело не обойдется, – сказала Фергия. – И сбежала. Если, как ты говоришь, шади, она переодевалась мужчиной, ее не сразу обнаружили. А пробраться в порт не так сложно. Как уж она стала невольницей, трудно сказать, но… Может, и добровольно. Вроде бы дух не может пожрать того, у кого есть хозяин?
– Этого я не знаю, – вздохнула Данна Ара. – Только одно: Ирдалла сбежала, убоявшись уготованной ей участи, а Ирдаль погиб страшной смертью.
– Не сомневаюсь… – пробормотал я. – Если пообещать духу чью-то жизнь, а потом не выполнить сделку, он заберет тебя. Ему все равно, какие там у тебя… обстоятельства.
– Именно так. От него одна голова и осталась. Та, которую потом подняли над воротами, – сказала старуха. – Еще нашли письма… Много разных писем. По ним поняли – он собирался напасть на Данжер и захватить его, и воссоздать великую страну, которая когда-то расстилалась на этих берегах… Чародеи учуяли, что дело не обошлось без злого духа. Вот тогда Ирдаля и назвали отступником и сделали вид, будто сами разведали злодеяние и казнили его… Хорошо, что моя прабабка к тому времени уже родила мою бабку в Данмаре!
– А муж-то и его родня не шипели, мол, не в их породу удалась? – без тени улыбки спросила Фергия.
– Им столько денег досталось, что они зашили рты, – с достоинством ответила Данна Ара. – Тем более, как ты говоришь, многие адмарцы похожи, поди угадай, чье семя? Да еще девчонка, не наследник! Отдал замуж, и дело с концом… Ну а потом прабабка мальчишек нарожала, и как-то все позабылось…
– А Ирдалла, значит, растворилась на просторах океана, – сказал я. – И именно в нее вы, Фергия, удались лицом, а может, отчасти и магическим даром.
– Вполне вероятно, – пожала она плечами. – Теперь поди разбери! Повторю вкратце самое главное: Ирдаль, очевидно, решил схитрить и расплатиться с духом за серьезное деяние родной сестрой. Сестра оказалась не промах и вовремя смылась с этого благословенного берега, а Ирдаль погиб и был посмертно осужден. Во мне течет кровь Ирдаллы, я встретилась с крылатым, то бишь Вейришем… Но дальше-то что?
– А что Уммаль говорил? – спросила Данна Ара.
– Кровь отступника откроет путь. Кровь крылатого закроет Врата, – повторил я. Сложно не запомнить такую простую фразу. – Что это за путь и врата?
– У меня есть толкование, но оно вам не понравится, – ухмыльнулась Фергия, дождалась внимания и сказала: – Кровь Ирдаллы – кровь ее брата – открыла дорогу независимым магам. Семейство Нарен и без того было сильным, но только после появления Ирдаллы, вернее, ее потомства, наши способности стабилизировались, если можно так выразиться. А вот с вратами сложнее… Может, это лаз, через который в наш мир просовывается тот голодный дух?
Старая ведунья покачала головой:
– Не угадаешь, нечего и пытаться. Когда время придет – поймешь, как с кровью…
– Что ж, подождем, – согласилась Фергия, глядя на выкипающий ойф. – Шади, ты не забыла о…
В ответ Данна Ара выругалась так, что я чуть было не покраснел, и сняла ойфари с огня.
– Пережгла, – с сожалением произнесла она, принюхавшись.
– А у нас в Арастене в ойфанах иногда нарочно подают такой, – тут же сказала Фергия. – Вроде бы привкус особенный, необычная кислинка… Можно еще добавить соли и сока алима… вроде у меня в мешке завалялся один. Вот, точно! Держи, почтенная, попробуй, вдруг придется по нраву?
– Не в моем возрасте менять привычки, – проворчала Данна Ара, но последовала ее совету. Ну и я тоже – куда мне было деваться? – И правда, необычно… Напомнило о чем-то… не знаю даже, о чем, так давно это случилось. Знаю только, что было хорошо…
Она умолкла, а Фергия принялась жестами показывать мне что-то, но я и так понял: старая ведунья выпила хорошего ойфа, но еще одно ее желание осталось неисполненным. И, в сущности, это было не так уж много после всего, что она нам рассказала!
Я посмотрел на Фергию, попытался изобразить ладонями крылья и кивнул на старуху. Кажется, она поняла…
До заката оставалось не так уж много, до темноты – чуть дольше, но мы провели это время с пользой: выспрашивали Данна Ару о прежних временах, о похождениях ее юности, о людях, которых она любила, но оставила за бортом своего корабля, едва лишь поняв, что они значат для нее слишком много…
Наверно, покинутые друзья и подруги вспоминали ее: кто с тоской, а кто и со злостью… Данна Аре важнее было то, что они остались живы. Или погибли, но не по ее вине, а по своей собственной.
– Солнце садится, – сказала наконец Фергия, встав и отодвинув занавеску. – И облака снова будто хвосты джанная, как тут говорят. Никто не заметит, Вейриш.
Я кивнул, поднялся на ноги и потянулся всем телом.
– Пойдем, почтенная, – сказал я старухе, и та вдруг заморгала, будто не понимала, о чем ей говорят. – Ты ведь хотела посмотреть на землю из поднебесья, а сегодня такой красивый закат…
– Жалко, я не захватила свой любимый коврик, но ничего, есть же отрез шерсти! – встряла Фергия. – Понимаешь, шади, дракон – он очень жесткий. Без седла на нем летать – сущая пытка!
Я мог бы сказать, что каблуки ее сапог, вонзающиеся мне меж ребер – тоже пытка, но не счел уместным устраивать перепалку здесь и сейчас. Выскажусь после.
– Смеетесь, что ли? – как-то неуверенно выговорила Данна Ара, но Фергия потянула ее за руку, и старуха встала и вслед за нами вышла из пещерки, в которой провела много лет.
Вечер был изумительно хорош. Давно я не видел такого дивного заката и пожалел еще: Аю нет со мной! Потом подумал: она всегда со мной, а этих закатов у нас будет еще сотни и тысячи, и я не стану больше сидеть дома и отращивать брюхо…
На берегу уже сгущались синие сумерки, вряд ли нас могли рассмотреть оттуда, и Фергия сказала негромко: