Ящик Пандоры  - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Вербер cтр.№ 95

Шанти успешно исполняет роль хозяйки, буддистская вера учит ее, что все в порядке, хотя тем, кто не знаком с переселением душ, нелегко понять происходящее.

Обращаясь к закоренелым скептикам, Рене прибегает к беспроигрышному аргументу: «Вы спите и видите сон».

Последним появляется Геб. Он приветствует собравшихся и занимает свое место в образовавшейся толпе.

– Всем привет, – начинает свою речь Рене. – Добро пожаловать на первое общее собрание всех перевоплощений моей души. Садитесь по-турецки, так вы будете меня видеть и слышать, нам будет легче общаться.

Он чувствует витающие вокруг него энергии. Для пущего спокойствия и самоконтроля он выводит правило номер один: улыбаться.

– Спасибо за доверие и за сбор именно сейчас в этом воображаемом месте. Не знаю, поняли ли вы, что мы пребываем сейчас в нашем общем бессознательном. Все эти вышедшие из-за дверей люди – последовательные инкарнации одной и той же, моей души. Она же ваша или, правильнее сказать, «наша».

Все внимательно прислушиваются.

– Первая по счету душа, живущая за дверью номер 1, – душа Геба. Встань, Геб, чтобы тебя все видели.

Атлант выпрямляется, и Рене убеждается, что он такого же роста, как остальные: таков рост духа.

Если бы он предстал перед остальными великаном, то всех напугал бы.

– Рад знакомству, мои будущие «я», вы – цепь, протянутая между мной и Рене, первым из нас.

– Поскольку все вы – представители одной и той же души, развивавшейся во времени и пространстве, будет, думаю, интересно, если каждый, начиная с Геба, представится, назовет свое имя, дату и место рождения.

Все по очереди встают, приветствуют собрание и представляются. Все разглядывают друг друга с любопытством, возрастающим с каждым произнесенным именем.

Боже, что бы я ответил, если бы меня предупредили, что мне такое предстоит? А ведь эта возможность всегда существовала. Все эти кармы были на месте, просто мне не приходило в голову их собрать. Поразительный момент!

Среди своих прежних «я» Рене различает тех, о чьей идентичности не приходится гадать: сенегальского гриота ^[17], молодую кореянку, китайского мандарина, пигмея, старую сибирскую шаманку, индейца племени сиу, охотника из джунглей Амазонки, танцовщицу с Бали, австралийского аборигена, бедуина, римского легионера, греческого торговца, викинга-мореплавателя, охотника-эскимоса, женщину племени майя, турецкого суфия, армянского священника, солдата-курда, польского еврея-хасида, средневекового германского короля, безногого финна, двух попрошаек, чьи лохмотья не позволяют угадать ни страну, ни эпоху, а также десяток-другой, о которых нечего сказать на первый взгляд.

Все они поражены этим коллективным узнаванием.

– Каждый из нас носит в себе всех, кто здесь находится, – добавляет Рене, не внося ясности.

Чтобы прояснить ситуацию, он ставит перед собой большое круглое зеркало и разбивает его посередине. Разбившееся на множество кусочков зеркало удерживается на центральном кронштейне, так что каждый кусок отражает стоящего непосредственно перед ним.

– Я считаю, что «наша душа» решила прожить все эти эпизоды в разной форме и при разных обстоятельствах с одной целью – чтобы испытать разные эмоции.

Говоря это, учитель истории, стоящий в центре круга, поворачивается вокруг своей оси, чтобы его видели все.

– Все вы еще до рождения выбирали себе жизни, таланты, родителей.

Собрание негромко переговаривается.

Хотя они люди из разных времен и пространств, все до одного, похоже, понимают меня. Пигмей и эскимос не исключения. К счастью, мы владеем универсальным духовным языком.

– Одним живется легче, другим труднее: наша душа желает поэкспериментировать и все познать. Это как закаливание металла высокой и низкой температурой.

– Лично моя жизнь началась неважно, – жалуется финн-инвалид. – Как прикажете преуспеть без ног?

– Моя тоже! – подхватывает безногий-безрукий.

– Я родился парией!

– Я – у матери-алкоголички.

– Меня продали родители.

– Меня новорожденной бросили в кучу мусора. Отец хотел мальчика и испугался будущей выплаты приданого.

– А я в семь лет заболел раком!

Рене делает успокаивающий жест, не желая превращения собрания в бюро претензий. Дождавшись тишины, он еще некоторое время держит паузу, чтобы убедиться, что все его слышат и понимают.

– Я пришел к выводу, что в конце каждой жизни любой из вас подводит внутренний итог. Этот анализ позволяет душе подобрать желаемые свойства следующей жизни. Пожив королем, испытываешь желание залезть в кожу нищего попрошайки. Побыв женщиной, рождаешься мужчиной, пожив на природе, становишься горожанином, раб перерождается в рабовладельца, палач – в жертву, за жизнью в комфорте следует жизнь в лишениях.

– Откуда ты все это знаешь? – недоверчиво спрашивает германский король.

– Слушайте дальше, сейчас вы узнаете, как я до этого дошел. Думаю, мы проверяем формулы переселения души, чтобы освоить самые разные жизни. В моей эпохе популярна игра под названием «Мастермайнд». В ней требуется угадывать сочетания цветных фишек. Проверяются разные варианты и на основании догадки и анализа того, что работает, а что нет, предлагаются разные формулы, пока не обнаруживается решение.

Ямамото тянет руку:

– Он прав, я всю жизнь повиновался моему даймё и никогда не делал самостоятельного выбора. В конце концов я возжелал жизни наоборот, в которой все решал бы сам и нес за это ответственность. – Он указывает на Шанти: – Только что я узнал, что стану ей.

– Да, после Ямамото наступила моя очередь, – подтверждает индианка. – Я – карма из-за двери 72. Я прожила жизнь в самых изысканных удовольствиях, какие только бывают, но мне не хватало смеха. Поэтому теперь я хочу прожить жизнь, полную шуток. И я стану…

Мужчина в парике, одетый по моде эпохи правления Людовика XV, отвешивает изящный поклон перед дверью 73.

– …мной, Джованни, венецианским музыкантом. К вашим услугам. Я всю жизнь скитался, никого не убил, никогда никому не принадлежал. Я много смеюсь и соблазняю женщин веселым нравом. Сейчас моя жизнь клонится к закату, и я могу сказать, опираясь на опыт, что женщины тоньше и чувствительнее мужчин, поэтому мне хочется возродиться женщиной, в солнечной стране.

– Это буду я, – говорит молодая женщина, одетая как марокканка. – Меня зовут Фатима. Я живу в удобстве, красиво одеваюсь, у меня роскошные покои, но это золотая клетка вдали от природы. Поэтому логично мое желание зажить после смерти в лесу, в кочевом племени и заиметь сплоченную семью. В гареме я не родила детей и почти никогда не вижу мужчину, которому принадлежу.