Совершенно замечательная вещь  - читать онлайн книгу. Автор: Хэнк Грин cтр.№ 58

Поскольку родители на самом деле не знали, как добились успеха, и это, конечно, не имело ничего общего с их образованием, они решили, что я могу делать что угодно. Их это устраивало. Они по-прежнему владели бизнесом и «управляли» им, но в основном, с тех пор как я уехала в колледж, помогали местным некоммерческим организациям и путешествовали, чтобы попасть на концерты любимых групп. Некоторые родители беспокоятся, что их дети растрачивают свое наследство. Я беспокоилась о том, что мои родители растратят его до того, как оно до меня дойдет.

Они просто были очень счастливыми людьми. Может быть, я такая язва, потому что устала от их непрекращающейся радости. Хотя недостаточно устала, чтобы когда-либо выкинуть что-то истинно бунтарское.

Вот пример их поддержки: когда я позвонила им из больницы, они не стали сразу волноваться, не заплакали и не спросили меня, как я могла подвергнуть себя такой опасности. Мы поболтали о том, что сказали врачи (все в порядке, хотя пара ребер сломана), они сказали: «Мы так рады, что ты цела», – а затем…

– Робин говорит, что получил твою записку и обо всем позаботится. – Это была моя мама.

– Записку? – не поняла я.

– Да, ту, которую ты оставила на стойке регистрации.

Я не оставляла записку; я оставила карту памяти. Папа вступил в разговор, не дав мне возможности разобраться:

– Он также просит не звонить и не писать кому-либо об этом. Тебе сейчас нельзя волноваться.

– Хм, хорошо. – С какой стати Робин впутал в дело моих родителей?

Снова мама:

– Он очень настаивал. Говорит, что об этом вопросе позаботятся, а он сам скоро к тебе приедет. Так ты никому не позвонишь и не напишешь?

– Наверное. – Лгать полиции – это одно, обманывать моих милых родителей – совсем другое.

Папа:

– Робин сказал, ему нужно, чтобы ты пообещала, что не будешь звонить или писать кому-либо, кроме нас.

– Как странно.

– Мы же ему доверяем, да? – спросил папа.

– С виду он очень приятный парень, – поддакнула мама.

– Да, но мы с ним не встречаемся.

– Так что? – напомнил папа.

– Ладно, я никому не позвоню и не напишу.

Мы проговорили еще минут двадцать, и они едва коснулись темы, как я получила удар в спину из-за собственной глупости.

– Сконцентрируйся на выздоровлении, утром мы к тебе приедем, – сказала мама. Они раньше времени срывались с отпуска.

– Я вас люблю, ребята.

– Мы тоже тебя любим, – одновременно сказали они, а потом мы повесили трубки.

Я была немного удивлена, что до сих пор не видела Энди или Робина. Я ждала, что они вот-вот войдут в комнату, но тщетно. Позже я узнала: пока я валялась в постели, ребята трудились как проклятые, чтобы сохранить нашу видеозапись в секрете, в то время как полиция Нью-Йорка и ФБР пытались ее заполучить.

Энди вернулся к себе, где его уже ждали агенты всех мастей. Они не могли на законных основаниях обыскать его квартиру, но, по-видимому, очень даже могли прослушивать наши телефонные разговоры и читать текстовые сообщения. Конечно, запись была не у Энди, а у Робина, но пока власти им не интересовались.

Я обо всем этом понятия не имела. Я знала, что произошедшее с Мартином Беллакуром было ужасно и невозможно, но не воспринимала это как нечто странное. Все-таки Карл был космическим инопланетянином, какие уж тут странности. Насколько я понимала, удивляться нам уже было нечему.

Сотни людей погибли в результате терактов, поэтому, хотя я и предполагала, что нападение на меня попадет в новости, не ожидала, что окажусь на первой полосе.

День клонился к вечеру, и я начала гадать, почему никто не явился сказать мне, что меня выписывают. А затем в комнату вошел высокий парень с наушником, такой собранный и напряженный, что я никогда раньше ничего подобного не видела. Он подошел ко мне и сказал:

– Мисс Мэй, я агент Торн, и президент скоро будет здесь.

Больше времени на подготовку я не получила. Пять секунд спустя появился другой агент, за ним президент, третий агент и молодая женщина в костюме. На главе государства был синий блейзер и белая шелковая блузка. Волосы непринужденно спадали на плечи.

Будто сон какой-то. Мне хотело завопить: божечки, они объемные, и в полный рост, и я вижу перед собой человека, которого до этого наблюдала лишь по телевизору! Странная штука и очень необычный и сложный опыт.

К этому моменту у меня уже несколько таких случилось. Но в президенте было что-то гораздо более впечатляющее. Я была ее большой поклонницей, разделяла ее взгляды, и она сделала много того, за что я ее уважала. Я искренне ею восхищалась, и, хотя я могла общаться с любой голливудской знаменитостью, с ней никто не сравнится. Она внушала трепет, но в то же время казалась хрупкой.

Конечно, я не имею в виду какую-то конкретную физическую слабость. Просто президент была живым человеком. Кости, органы и прочее, как и у всех нас. Ощущение усилилось, когда она подошла пожать мне руку. Жест был уверенным, привычным, а кожа оказалась грубее, чем я ожидала.

– Эйприл, как приятно наконец вас встретить, жаль, что не при лучших обстоятельствах. Как вы себя чувствуете?

Я хотела спросить, зачем она здесь, но это было бы грубостью, так что я ответила на вопрос:

– Я в порядке. Они сказала, что уже завтра меня выпишут, отделалась царапиной и парой сломанных ребер. Честно говоря, я больше переволновалась, чем реально пострадала.

– Вы задаетесь вопросом, почему я здесь. Что ж, где отснятый материал об атаке? Кажется, все абсолютно уверены, что он существует, и все же множество людей не смогли его найти.

– Вы здесь ради… записи? – Я была поражена.

– Помимо прочего, да. Как я уже сказала, у вас талант быть в центре событий. Я не держу на вас зла и надеюсь, ясно, что мы друзья, но сейчас есть ряд быстро меняющихся вещей, которые нужно либо замедлить, либо использовать, и существуют серьезные опасения, что отснятый материал – одна из них. – Рациональна, как всегда.

– Я не особо поняла, – призналась я.

– Как бы то ни было, мне нужна запись.

Меня застигли врасплох, и я не знала, что сказать, поэтому замялась.

– Могу спросить, что со мной случится, если я не получу отснятый материал? – Я сказала «получить» вместо «дать», чтобы она поняла: у меня при себе карты нет.

– Ничего, Эйприл. Для меня вы, нравится вам это или нет, представитель прессы. Для меня обычное дело забрать у вас запись или запретить ее трансляцию. Но для этого нужно привлекать адвокатов и судей, а у меня нет ни времени, ни желания идти по этому пути. Но я, как президент Соединенных Штатов, могу попросить вас оказать мне услугу.

– Может, будет лучше, если я пойму, в чем дело?