Внезапно Князев почувствовал жаркий воздух, ударивший в лицо. Это было как в том сне. Он шел по песку, обжигавшему босые ноги, кто-то держал его за руку и что-то ему рассказывал, а он улыбался, чувствуя, как сильно бьется сердце. Потом была боль. Он чувствовал, как жгли свежие раны на его теле, как острые колья пробили запястья, он слышал крики людей, собравшихся на него посмотреть. Он видел, как его снимали с креста, как его вечная монада-спутница смотрела в его лазурные глаза и улыбалась ему сквозь слезы. Взглянув на ее лицо еще раз, он наконец-то увидел все ее воплощения, но лишь в последнем – узнал.
…Затем был огонь, пожирающий плоть, и в тишине он слышал, как потрескивало пламя. В толпе он не видел знакомых разноцветных глаз своей спутницы, но среди людей была та самая монада с изумрудными глазами.
Бран закрыл глаза и вытащил лицо из маски. Теперь всё стало ясно! Он осознал причины, по которым тут оказался. Через плечо Князев глянул на Джабари и Петра. Где-то внизу были Кира и Рик. Он посмотрел на заледеневшие отпечатки пальцев на стене у статуи, а потом на стену, за которой стояла их обладательница. Спиной он ощутил весь гнев, исходивший сейчас от Петра, а еще понял, что Русова давно уже нет среди живых, что лишь внутренний огонь давно погибших миров держит его на этом свете. План Озаза был предельно простым и заканчивался в следующей комнате.
– Ну что, избранный мальчик, – хмыкнул Джа, – посмотрел кино? Увидел свой мирок?
– …Увидел, – Бран спустился на пол. – И что дальше?
– Для тебя и твоей подружки, к сожалению, ничего, – Озаз развел руками. – Может, на том свете обретете счастье. Кто знает… Кстати, что ты там увидел?
– Остров Творцов, – ответил Князев, глядя в глаза Джабари, – которым ты жаждешь управлять.
– Даже это показали? – присвистнул египтянин.
– Ты не сможешь, – покачал головой архитектор. – Ни в одном воплощении первомонада не смогла сделать свой мир лучшим местом для своих творений. Здесь замешаны и другие силы, противостоящие порядку. Каждая жизнь Творца на этой планете – лишь для того, чтобы спасти свои творения от уничтожения. Но мало кто слышит…
– Мне нет дела до твоих творений и других монад. И в этом своем воплощении ты по-прежнему такой же слабак, каким и был.
Единственное твое отличие от Иисуса, Бран, что ты несешь людям не новое учение о спасении, а возводишь им дома, рисуешь им картинки давно минувших дней, надеясь пробудить в них свои монады… Глупо.
– Чего же ты добиваешься?
Туман в зале становился плотнее, и уже с трудом можно было разглядеть в нем детали. Озаз ухмыльнулся:
– Поверь мне, я найду тебе лучшее применение, Творец Творцов. Добавлю пару штрихов…
– В твоем блокноте не всё написанное – верно. – Князев говорил и сам не узнавал себя. Ему казалось, что кто-то другой говорит от его имени. Это была отнюдь не первомонада, а та самая третья сущность, сокрытая в каждом человеке. – Особенно в конце.
– Ты слишком много болтаешь, – покачал головой египтянин. – Причем о том, чего не знаешь.
– Твоя самоуверенность погубит тебя. Остановись сейчас.
– О-хо-хо! Архитектор мне угрожать вздумал? – Джабари сделал шаг вперед, но путь ему перегородил Русов.
– Это не он говорит, это душа в нем взяла верх, – прошептал Петр. – Она вот-вот замолчит…
Кривая усмешка застыла на лице Русова, и он выбросил прямо в Брана несколько огненных сфер. Князев отступил, но злые огни ударили в лицо, обращаясь в пепел. Он стирал его, чувствуя, как теряет связь и с говорившей душой, и с первомонадой, снова оставаясь наедине с собой.
– Бран! – позвала его в этот момент Кира, испугавшись, что сферы могут причинить ему такой же вред, как и Кузьме.
– С возвращением, Бранимир, – помахал ему рукой Петр. – Теперь ты снова ты.
Князев посмотрел назад, в коридор, но там уже никого не было. Египтянин в это время поднял с пола оброненный лук и стрелу.
– Что-то нас тут слишком много собралось, – сквозь зубы проговорил Джа. – Рик, давай лезь сюда, наверх! Будем заканчивать с этим каламбуром!
Туман тем временем почти полностью затянул первый ярус. Князев с трудом мог разглядеть Киру, стоящую недалеко от выхода.
– Верно мыслишь, человек, – улыбнулся Петр, делая шаг навстречу архитектору, но глядя на Джабари. – Скажи мне, видел ее рядом? – Русов кивнул на девушку внизу. – Не просто же так ты привел ее сюда. – Он хищно улыбнулся. – Знаешь, сколько сердец было разбито из-за того, что Творец не заботился о своих творениях? Догадываешься ли ты, как плохо им жилось, что они умирали здесь?
Мы все, – его руки вспыхнули алым пламенем, – жаждали мести. Все думали, как же ее осуществить. И знаешь… – Князев сделал шаг назад, обдумывая, что делать, – кажется, нашли. Мы разобьем твое человеческое сердце.
– …Вы это уже не раз делали, – не своим голосом ответил Бранимир.
– Что? Убивали ее на твоих глазах? Разумеется. Но я не об этом… Ты ведь видел, что там за зал за твоей спиной. Там, друг мой, как и вблизи статуи, монады умирают со своими мирами навсегда…
Князев молчал.
– Испугался? Хорошо. Она исчезнет, а ты останешься. К сожалению, убить тебя нельзя. – Петр скорчил грустную гримасу. – Но что я говорю, ты и так это знаешь. Умрешь ты – исчезнет остров и все миры. Нам этого не надо. Мы просто хотим, чтобы ты страдал, как мы страдали. Вечно.
– Попрощайся с подружкой. – Озаз натянул тетиву и прицелился. Цель была как на ладони. Из-за тумана Вереск не видела опасности.
– Нет! Кира! – выкрикнул Бран, но Русов схватил его и повалил на землю, заламывая руки.
Кира услышала крик Князева. В следующее мгновение она увидела, как перед ней словно из ниоткуда вырос Рик, закрывая ее от стрелы. Та вошла аккурат в сердце. Брат Озаза по духу дрогнул и осел на пол. Их заволокло туманом.
– Рик… – Вереск поймала заваливающегося на бок мужчину и посмотрела на рану. – Зачем? – прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Мой долг уплачен, – с улыбкой ответил он, коснувшись руки Киры. – Никто не должен страдать вечность.
– И в этом ты прав, – услышала Кира голос за своей спиной. Она обернулась и увидела перед собой женщину в черном, вооруженную странного вида мечами. Фэро присела рядом с Риком, тот смотрел на нее во все глаза. Было видно, что его переполняют эмоции. – Мне известно, что ты искал мести, думая, будто я виновата в твоем горе. – Голос у нее был тихий, приятный и удивительно гипнотизирующий. – Но знай, твой отец погиб тогда не от моей руки. Это был трюк Кнему, чтобы привлечь тебя на их сторону…
– Я уже догадался, – прохрипел Рик с полуулыбкой. – Прости… Нужно было соглашаться на ваши условия.
– Кнему убит, Джабари последует за ним. Обещаю. – Фэро приложила ладонь к сердцу.