Право последней ночи - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Ланской cтр.№ 52

— Ну что ты, что ты, — ласково сказала Ольга, чувствуя, что сама вот-вот разрыдается. — Не плачь, Ванечка, не плачь, все будет хорошо.

— Я ее убил, да? — бормотал Ванька. — Убил ведь? Я не хотел, правда. Я ничего такого не хотел!

— Конечно, нет, — ответила Ольга и снова погладила его по затылку.

«Бедный, бедный, думала она, что же ты наделал и как тебя спасать? И как нам всем выбраться из этого дома?»

Дома, где жила всеми позабытая женщина, в которую попали беспорядочно выпущенные пули. Женщина была напугана до такой степени, что заложила хламом входную дверь, забралась на полати, и там, скорее всего, ей и стало настолько плохо, что она потеряла сознание.

Баюкая Ваньку, Ольга видела спину старухи, куда попало как минимум три или четыре пули. Кровь из этих страшных дыр капала неохотно, по капле.

«Все это время она лежала рядом, на расстоянии вытянутой руки, а мы не поняли, — подумала Ольга, чувствуя внутри противный, склизкий ком вины. — Что нам стоило просто посветить на полати?»

«Ничего не стоило, — услужливо подсказал гаденький голос здравого смысла. — А если бы и посветили, как бы вы ей помогли?»

Никак, скорее всего.

Вьюга утихла, словно и не начиналась. И ночь, наполненная страхом, тоже должна была вот-вот закончиться. Замороженные окна заметно посветлели, став темно-синими. В доме было тихо, только бормотал плачущий Ванька да Алексей в подполе все приподнимал крышку, надеясь сорвать запор.

— Я домой хочу, — скулил парень. — Хочу, чтобы все кончилось, и вообще… чтобы ничего этого не было! Анька виновата, Анька, дура, шалава, тварь конченая! Из-за нее все!

— Тихо, тихо, — шептала Ольга, не зная, кто такая эта Анька и какое отношение она имеет к Ваньке, но, кроме бессмысленных слов, ей нечего было говорить, и она повторяла их снова и снова, как детскую колыбельную. — Успокойся, Ваня, ш-ш-ш… Все обойдется, все будет хорошо…

— Не будет, — пробулькал он. — Ничего уже не будет. Меня поймают и посадят в тюрьму за эту бабку-у-у, а я ее даже не ви-и-и-идел!

— Конечно, не видел!

— И из части я сбежал, и мужика на дороге останови-и-ил, угрожал ему-у-у, и тут еще это все… Но главное, я бабку убил! Какого хрена она туда залезла-а-а… Не хоте-е-ел я, не хоте-е-ел…

Он кашлял, захлебываясь рыданиями, вцепившись в Ольгу, как в спасательный круг, позабыв, что еще несколько минут назад хотел завалить ее в койку. А Ольга беззвучно плакала, жалея и его, и себя, и запертого в погребе мужа, и несчастную бабку, пытавшуюся спрятаться в пустом доме, за подпертой хламом дверью…

Дверью с ободранной обивкой… Точнее, с обивкой, разодранной в клочья.

Ольга вдруг сжалась, схватила Ваньку за затылок и с силой придавила к себе, заглушая его всхлипы. Мысль, мелькнувшая у нее недавно, наконец-то вспыхнула пожаром, застилая горизонт.

От кого могла прятаться одинокая женщина в старом доме брошенной деревни, если на двери отчетливо видны следы когтей?

Минута на обсуждение. Внимание, досрочный ответ…

И в этот самый миг, между судорожными всхлипами Ваньки, в полной тишине Ольга отчетливо услышала, как в сенях под чьей-то тяжелой лапой хрустнуло разбитое стекло.

Прижав к себе голову мальчишки, Ольга шепотом молила: «Молчи, молчи!», но с ее губ не срывалось ни звука. Она почти душила всхлипывающего солдатика, беспомощного и жалкого, потерявшего представление о реальности. Вспыхнувшая в сердце жалость к нему мгновенно исчезла. Теперь, слыша, как в сенях ворочается что-то большое, натыкаясь на громоздкую мебель, Ольга ненавидела Ваньку, привлекающего внимание своими причитаниями. Алексей в подполе не шевелился, вероятно, услышав незваного гостя. Странное дело, но Ольга словно воочию увидела мужа, сидящего на перекладине лестницы, упирающегося в крышку спиной и готового выскочить наружу, если позволят силы.

Подумав об Алексее, она вдруг вспомнила, что тот ранен, и испуганно завертела головой.

Так и есть. Кровь. Свежая, а еще та, что набежала из развороченной спины покойницы. Запах, который привлечет зверя.

Ольга ни минуты не сомневалась, что за дверьми — не человек.

Керосиновая лампа, до того светившая ровно и ярко, внезапно потускнела, а может, это произошло и раньше, кто разберет в дикой суматохе? Пока Ольга таращила глаза на дверь, огонек под стеклянной колбой захирел и погас. Кухня погрузилась в полумрак, рассеиваемый лишь крохотной точкой едва теплящегося язычка свечи и медленно светлеющим небом за окном, чернильно-синим, с легкими тонами желто-бело-розового. Ванька, испугавшись темноты, прижался к Ольге еще крепче.

В сенях послышалось легкое бренчание, словно неизвестный гость катал что-то жестяное и круглое по деревянному полу. Ольга сжала трясущиеся от страха губы и, найдя взглядом валяющийся на полу «калашников», попыталась оторвать от себя цепкие, как паучьи лапки, Ванькины руки, не дающие ей не только двигаться, но даже дышать. Высвободив одну руку, она потянулась к ремню автомата.

Оторвав голову от ее плеча, Ванька посмотрел на Ольгу, а потом скосил взгляд вбок. Увидев, что она тянется к оружию, парень с силой толкнул ее в грудь, да так, что она ударилась головой о холодильник.

— Ах ты, сука! — взвыл он и, путаясь в собственных ногах, полез через нее к автомату. Ольга схватила его за воротник, но Ванька вырвался, пиная ее ногами в плечи и один раз даже попав по голове.

Не обращая внимания на боль, Ольга прыгнула ему на спину. Подумаешь, взбесившийся мальчишка. За дверями, похоже, ждет кое-кто пострашнее!

— Да успокойся ты, придурок! — прошипела она ему в ухо. — Ты что, не слышишь?

Но Ванька то ли действительно не слышал, то ли был настолько ошеломлен предательством женщины, еще минуту назад успокаивавшей его, что уже не воспринимал реальность адекватно. Водка, притупившая чувства, взорвалась в голове набатом, толкая на дикие поступки. И сейчас на него накатывала волна фамильной агрессии, той самой, от которой в свое время сбежала мать, бросив пьянчужку-отца на произвол судьбы. Теперь Ваньке снова хотелось убить всех: сперва эту бабу, а затем и ее муженька, начавшего буянить в своей тюрьме.

Ванька дотянулся до автомата, но в этот момент Ольга схватила парня за редкий, дозволенный уставной прической чубчик и дернула назад. Взвизгнув от боли, Ванька вслепую двинул локтем, угодив во что-то мягкое, и выронил автомат на пол, содрогающийся от ударов снизу.

Алексей снова ударил в крышку подпола. Петли скрипнули от натуги, но удержали ее на месте, хотя было ясно — долго они не продержатся. Удар отозвался ослепляющей болью в раненом плече, такой сильной, что в глазах потемнело. Зажмурившись, Алексей выждал секунду, а затем ударил еще раз.

Петли с треском вылетели, согнутая пополам вилка, звякнув, впечаталась в стену. Откинув крышку, Алексей прыгнул, но сгнившая, расшатанная перекладина лестницы подломилась под его ногой, и он неуклюже упал на бок, хватаясь окровавленными пальцами за края лаза, дрыгая ногами, нащупывавшими точку опоры. Ольга с разбитым в кровь лицом, цеплялась за Ванькины руки. Ствол валявшегося на полу автомата был направлен прямо ему в лицо, а Ванька с безумными глазами все тянулся и тянулся к оружию.