Иллюзия счастья - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Шагаева cтр.№ 16

— Я ухаживал за тобой и видел, как ты велась на мои разводы, млея от комплиментов, ухаживаний и подарков. Знаешь, в тот момент, ты даже немного меня разочаровала, я думал, будет сложнее добиться твоего внимания и расположения. Но самое огромное разочарование меня постигло, когда я лег с тобой в постель, — небрежно кидает он мне. — Прости, Викуля, но ты же никакая в сексе. А мне приходилось терпеть это семь лет, делая вид, что я безумно тебя хочу. Знаешь, первые пару лет нашего брака я даже тебе не изменял, — говорит он так, как будто делает мне этим великое одолжение, а не вновь унижает, указывая, что я никто и ни на что не способна. — Я все надеялся на твою неопытность, думал, ты раскроешься, раскрепостишься. Но все тщетно. Все было настолько хреново, что иной раз мне приходилась трахать шлюх за деньги, чтобы хоть как-то удовлетвориться. Да и папаша твой доверял мне, но поначалу проверял, присматривался, и мне приходилось быть идеальным мужчиной.

— Замолчи! — не выдерживаю я, кричу ему в лицо.

— Я не хочу больше этого слышать! — закрываю уши руками, трясу головой, чувствуя нарастающую головную боль. Наверное, только сейчас ко мне приходит полное осознание того, что весь мой мир рухнул. Все, чем я жила последние семь лет, было всего лишь дешевым театром. Меня просто использовали, расчетливо манипулируя мной и моими чувствами. Ничего нет и не было. Моя жизнь — сплошной фарс, я — наивная дура, которая жила с закрытыми глазами и ушами. Я все придумала сама. Сама очаровалась, сама влюбилась, сама считала себя счастливой, и расплачиваться теперь мне тоже приходится самой. Все было только иллюзией, я видела только то, что хотела. Я пытаюсь не плакать, не доставлять ему ещё большего удовольствия. Зажмуриваю глаза, глубоко дышу, а мне кажется что я умираю. Я словно чувствую, как каждая клеточка моего тела медленно отмирает. Α душа не хочет принимать и осознавать происходящее и покидает меня, прощаясь со мной оглушительным криком в голове, от которого рвутся сосуды, заливая меня собственной кровью изнутри.

— Α как же наша дочь? — спрашиваю я, надеясь, что в этом бездушном расчетливом человеке осталась хоть капля чувств.

— Что дочь? Дочь остается моей дочерью. Хотя я не хотел ее появления. Но ты же меня не спросила, хочу ли я ее или нет, а просто преподнесла мне сюрприз, — он говорит это с некой претензией, буквально кидая мне в лицо.

— Ты говорил, что хочешь детей, — не знаю, зачем я оправдываюсь, мне уже некуда падать, я и так на дне, раздавлена и растоптана.

— А что я должен был в тот момент сказать? Предложить тебе аборт, что бы твой отец стер меня в порошок? Α так это даже сыграло мне на руку. Все были довольны и счастливы, — ровно в этот момент, когда он называет нашу дочь просто средством достижения цели, во мне просыпается ярость и злость. Меня душит приступом ненависти к нему. Жгучей, едкой озлобленностью. Я сама себя не узнаю в этот момент, плакать и жалеть себя вдруг резко перехотелось. Я соскочила с места, с намереньем придушить этого гада собственными руками. Эдуард поднимается в месте со мной, ловит мой взгляд, полный ненависти, немного приподнимая брови. Словно обезумевшая, я набрасываюсь на Эдуарда с кулаками, дергаю за его как всегда идеальную рубашку, с желанием ее разорвать, бью по лицу жгучей пощечиной, ударяя кулаками в грудь. Кричу, обвиняю, оскорбляю, ненавижу, чтобы показать ему, насколько мне больно. Впадаю в адскую истерику.

Отрезвляет и возвращает в жалкую реальность удар по лицу настолько сильный, что меня откидывает назад. Не удерживаюсь от слабости в ногах, лечу назад и падаю на пол.

— Успокойся! Истеричка! — грубо говорит он, возвышаясь надо мной.

— Ненавижу! Слышишь, ненавижу! — шиплю ему в ответ. — Tы ничего не получишь! Я подам на тебя в суд. Подниму все связи отца. Tы не просто вернешь мне компанию, ты будешь ползать у меня в ногах! — в этот момент я не осознаю, что несу и как буду эти осуществлять угрозы.

— Не страшно! Можешь не распаляться, дорогая, — смеется он надо мной, смотря сверху вниз. Я хотел по — хорошему. У тебя бы остался дом и месячное обеспечение, через пару лет мы бы развелись. Вот и все. Но вижу, ты не отступишь! Ну что же, ты сама себя на это обрекаешь. Я забираю у тебя дочь, и если ты рыпнешься — бедная Мила останется сиротой, — зло ухмыляется он. Мне становится страшно, действительно страшно, потому что я вижу в глазах этого монстра нездоровый животный блеск.

— Я не отдам тебе дочь! — в агонии кричу я, поднимаясь с пола, намереваясь выбежать из комнаты. Эд хватает меня за руку, прижимает к стене, обхватывает горло, сильно сжимая, моментально лишая дыхания.

— Α что мешает мне убить тебя прямо сейчас? И тогда все мои проблемы будут решены махом. Поверь, деньги сделают из меня не убийцу, а несчастного вдовца, жена которого покончила жизнь самоубийством. Ну, скажем, повесилась, вот здесь, в этом кабинете, — я не могу дышать, в глазах начинает темнеть. Мои попытки вырваться слабы и уже почти безжизненны, и если бы не Милка, мирно спящая на верху, я бы, наверное, даже не сопротивлялась, отдаваясь этой тьме. Этот человек уже убил мое сердце и душу, тело — всего лишь безжизненная оболочка, которая, как оказалось, ни на что не способна. И когда мне кажется, что тьма уже поглотила, Эдуард резко меня отпускает. Первые секунды я не могу вдохнуть, безжизненно сползая вниз по стене. Легкие и горло обжигает болезненный глоток воздуха, от которого я начинаю хрипеть и кашлять.

— В общем, так, — снова совершенно спокойно и холодно говорит он. — Ты живешь в этом доме. Даже не пытайся его продать, он тоже принадлежит мне, — а я уже ничему не удивляюсь, просто сижу на полу, вдыхая тяжелый воздух, обжигающий легкие. Смотрю, как Эдуард расхаживает по кабинету, поправляя рубашку, которую я успела помять и оторвать несколько верхних пуговиц. — На твою карту будет поступать ежемесячное сумма на жизнь. Завтра приедет мой начальник охраны и заберет мои вещи. Собери их! — командует он. Ты живешь в прежнем режиме, занимаешься тем, чем занималась — то есть ничем, — он уже не смеется, просто дает указания. — Через год-полтора, мы мирно и тихо разведемся. И если ты будешь хорошо себя вести и сидеть тихо, то возможно я оставлю это дом тебе. Он мне осточертел. Ненавижу его, как, впрочем, и тебя. Последние два года меня от тебя тошнит, — его слова пропитаны ненавистью. Теперь я понимаю, откуда у него это взгляд полный презрения — он ненавидит и мстит мне за те годы, что потратил на меня и свои планы. — Надеюсь, ты поняла, что со мной не стоит играть и предпринимать какие-либо попытки вернуть все назад. Я не такое чудовище как может показаться, — «не такое, ты просто бездушная мразь» вертится у меня в голове. — Я буду за тобой следить и наблюдать. Если мне просто покажется, что ты что — то затеяла, ты об этом пожалеешь. Хотя… — останавливается он, немного задумываясь, осматривает меня с легкой ухмылкой, похожей на оскал сумасшедшего, от чего мне становится жутко страшно. В данный момент он похож на невменяемого маньяка, который получает от происходящего наслаждение.

— Разве женщины, совершившие суицид, могут о чем — то сожалеть? Не зли меня, милааая, — тянет последнее слово, немного наклоняясь ко мне. — И все будет хорошо. За компанию можешь не переживать, она в надежных руках.