Заказ - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова, Константин Кульчицкий cтр.№ 41

Кончил Цыбуля – и чей-то не по-старчески крепкий мужской голос то ли выговорил, то ли пропел:

«А как у сотника во дворе да разгулялся гнедый конь… Правда?»

И весь мир мужскими и женскими голосами дружно рявкнул:

«Брешешь!»

Вот тогда прослезился Василий Никифорович… Понял, что пришлась его мысль дедам по душе.

Они долго ещё пели старинные казачьи песни. И под гармошку, и на голоса, и с запевками… Как когда-то, когда был у станицы свой круг и свой атаман…

А потом перешли от песен к делам, и появилась в Михайловской своя конеферма. Не сразу, но собралось поголовье – по кобылке, по жеребчику… Начали молодняк на соревнования вывозить…

Маститые коллеги-лошадники Цыбулю для начала подняли на смех. В те годы на ипподромах скакали питомцы могучих заводов – «Восхода», «Онуфриевского», «Днепропетровского»… Остальные – присутствовали на дорожке. Не более. Это с кем же ты, Василь Никифорыч, надумал тягаться?.. Разводил бы дончаков каких, что ли… А то туда же, «с кирзовой рожей»… Им вольно было смеяться – Цыбуля ухом не вёл. Делал своё дело, год за годом, не торопясь. По всей науке подбирал жеребцов и кобыл, способных дать будущих победителей. И… не сразу, но заскакали гнедые и рыжие с маленькой конефермы. А сама конеферма стала превращаться в образцовый конный завод, по поводу которого никому уже не приходило в голову снисходительно посмеиваться. Ни в России, ни за её пределами… Сбылась мечта Василия Никифоровича. И что за беда, если к тому времени упрямого молодого директора стали величать уже Дедом?..

Неожиданный телефонный звонок всегда кажется очень тревожным. Особенно если раздаётся он ночью, когда смолкают привычные звуки дневной жизни и воцаряется настороженная тишина. Марьяна Валерьевна первой сорвалась к трубке, а Цыбуля успел определить, что звонок был междугородный. Кто это мог быть, откуда?.. Сегодня Цыбуля и сам звонил бессчётное количество раз – и в Сайск, и в местное отделение милиции, и в разные другие места. И всё без толку. Нет коня – и концы в воду… Может, из Сайска, с ипподрома? Неужели что-нибудь выяснили?.. Он живо схватил трубку из рук у жены:

– Алло?

– Василь Никифорыч, это опять я, Сергей…

– А-а, Сергуня… – Голос и глаза деда Цыбули одинаково потускнели. – У нас тут новостей пока никаких… Ничего не известно…

– Василь Никифорыч… зато у меня новости…

Серёжа прямо задыхался от возбуждения, а говорил – Цыбуля это сразу расслышал – из автомобиля, по Аниному сотовому телефону. Значит, что-то такое, с чем он даже до дому не мог дотерпеть.

– Что случилось, Сергей?

– Дядя Василь, мы Заказа нашли!.. Здесь он! В Ленинграде!.. Я его видел только что. Даже в деннике у него был…

Тишина в трубке…

– Так. Рассказывай… – Цыбуля не верил своим ушам. То есть очень хотел бы поверить, но так не бывает. Не бывает, и всё!

– Заказ здесь, – повторил Серёжа раздельно. – В «Юбилейном»… помните, я про соревнования вам?.. «Серебряная подкова»… Ну так вот, Заказ здесь в конюшне, в команде у шведов. Под кличкой «Сирокко»…

– На соревнованиях по конкуру?.. – Не в силах поверить, Цыбуля пустил в ход уже знакомые Сергею аргументы. – Ты сам-то понимаешь хоть, что говоришь?..

– Да он это! Он!.. – закричал в трубку жокей. – А соревноваться не будет – снят якобы по причине болезни!

– Что с ним? Болен?

– Да здоров… Это так, для отвода… Я ещё при выгрузке, не зная ничего, посмотрел – ну, портрет Кузин… Просто две капли… Только вялый какой-то… А потом вы мне, что его из Сайска украли… Поехали с Аней, проверили… в деннике его посмотрели… Заказ это!

Опять в трубке повисла тишина.

– Ты уверен?

Сергей даже обиделся:

– Что я, Кузю не знаю?..

Уж кто-кто, а Путятин Заказа знал. В этом Василий Никифорович не сомневался. А это значило, что «небываемое бывает»…

…Тёмно-синяя, цвета «дипломат», «Ауди» остановилась возле подъезда ведомственного дома. Из зеркальной будки тут же появился постовой милиционер и, вытянувшись по стойке «смирно», отдал честь выходившему из машины.

Уже приоткрыв заднюю дверцу «Ауди», Андрей Николаевич Ларионов отдал последние распоряжения водителю:

– Завтра как обычно – к половине восьмого. Смотри не опаздывай. Мне с утра к губернатору…

Водитель не опаздывал никогда. Однако на реплику Андрея Николаевича не обиделся, а, наоборот, улыбнулся и очень дружелюбно ответил:

– Конечно, Андрей Николаевич.

В солидном шофёре тёмно-синего «членовоза» ещё можно было узнать того молодого парня, что когда-то спикировал в дренажную канаву за рулём бежевой «Волги».

Ларионов прошёл к подъезду, поздоровался с постовым и поднялся по ступенькам лестницы. Открыл дверь в подъезд. Вошёл.

Сидящий за столом охранник-вахтёр тут же поднялся из-за стола:

– Добрый вечер, Андрей Николаевич. Что-то вы сегодня поздненько… Вот ваша почта, прошу…

– Спасибо. – Ларионов взял пухлую стопку писем и газет и вздохнул: – С этой работой разве пораньше домой приедешь?.. Ну, а у вас как? Жена, дети?

Фразы были традиционными, но всё равно приятными.

– Спасибо, Андрей Николаевич, всё в порядке. Детёныш поправился… Жена наконец на работу пошла. И откуда, спрашивается, летом ангина?..

– Да уж, бывает… Привет им передавай. – И Ларионов двинулся к лифту.

– Обязательно, Андрей Николаевич.

Лифт мягко вознёс его на четвертый этаж. Ларионов всё собирался начать ходить пешком по лестнице, чтобы хоть так – ибо трусцой бегать у него времени не было – бороться с гиподинамией, но каждый раз откладывал благое начинание до завтра. Нынешний день не стал исключением. Андрей Николаевич вышел из лифта и дистанционным ключом-пультом отпер дверь в свою квартиру.

Для начала он переобулся, и ногам стало тепло и уютно. Мягкие тапки на толстой войлочной подошве Андрей Николаевич любил больше всего. Приятно обволакивая ступни, они делали шаги по-кошачьи неслышными, лёгкими и пружинистыми. А ещё в них можно было похулиганить – слегка разогнаться и, оттолкнувшись, проскользить метра два по гладкому лакированному паркету… Конечно, пока сын не видит. А то какой пример подрастающему поколению? Отец должен вести себя солидно. А при ларионовской должности и подавно.

Сын сидел на диване в гостиной и, притворяясь, будто ему интересно, смотрел телевизор. Двадцать два мужика, одиннадцать – из местной команды, лениво гоняли давно уставший мячик. Белый кожаный шар, отяжелевший от бесконечных пинков, нехотя летал и катался по полю. Немногочисленным болельщикам было, что называется, лениво болеть за ленивых футболистов. Встать и просто уйти им тоже было лениво… В общем, всё как всегда, и, главное, все при деле.