Клавдий. Нежданный император - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Ренуччи cтр.№ 9

Он там и оставался, когда Друз II умер в 23 году. Восемью годами позже стало известно, что его отравила жена Ливилла (сестра Клавдия) по наущению префекта преторианской гвардии Сеяна, который был ее любовником. Сеян, пользовавшийся полнейшим доверием Тиберия, обладал значительной властью, благодаря которой фактически являлся вторым человеком в государстве. Но он был простым всадником и не имел никаких шансов наследовать своему другу. Единственным способом удержаться после смерти последнего было, во-первых, устранить будущее «регентство» Друза II, с которым, кстати, он был в плохих отношениях, а во-вторых, способствовать воцарению одного из близнецов. Так, он сговорился с Ливиллой, которая знала, что муж не поддержит ее интриги в пользу их детей. Друз II и в самом деле всегда испытывал искреннюю дружбу к Германику и ни разу не проявил ни малейшего неудовольствия при мысли о том, чтобы уступить власть ему или его детям.

Со смерти Друза II и до 30 года усилилось соперничество между Агриппиной и ее старшими сыновьями, с одной стороны, и потомством Друза II, связанным с Сеяном, — с другой. Префект ловко интриговал против сыновей Германика, чтобы отстранить их от престолонаследия. Надо сказать, что поведение их матери Агриппины облегчало ему задачу. Эта женщина безупречных нравов, но неуступчивого характера ненавидела Тиберия, которого считала (или притворялась, что считает) виновным в смерти ее мужа. На самом деле она из-за гордыни не могла смириться с тем, что Германик, пусть и ненадолго, уступил власть Тиберию, которого она теперь подозревала в желании устранить ее сыновей. Не будем пересказывать здесь всех этих интриг, но Сеян так ловко подливал масла в огонь, что добился окончательного разрыва между императором и Агриппиной, а главное — между императором и старшими сыновьями Германика — Друзом III и Нероном, которые, со своей стороны, завидовали друг другу до ненависти. Только Калигула — самый юный, но и наименее податливый — еще ускользал от тлетворного влияния зловещего префекта. Всё это плохо кончилось. В 29 году обоих мальчиков и их мать судили. Агриппина и Нерон умрут в изгнании при неясных обстоятельствах в 33 году, а Друз III погибнет от голода в тюрьме на Палатинском холме (он пытался выжить, поедая набивку своего тюфяка).

В этой смертельной борьбе Клавдий никак не смог заступиться за своих племянников. Наоборот, два происшествия подтверждают, что он, хотя и без большой охоты, сыграл на руку Сеяну. В 20 году Друза, сына Клавдия от Плавтии Ургуланиллы, сосватали дочери префекта, еще не достигшей брачного возраста. Одержимый желанием породниться с императорской семьей, Сеян добился согласия Тиберия на этот союз, который усиливал партию Клавдиев, «серым кардиналом» которой он являлся. Этот мастерский ход Сеяна свела на нет обыкновенная груша: вскоре после помолвки сын Клавдия умер по нелепой случайности, подавившись этим фруктом, кусочки которого для забавы подбрасывал вверх и ловил ртом. Ничуть не обескураженный, префект ухватился за развод Клавдия, чтобы снова привлечь его в свой лагерь. Причины развода, произошедшего около 24 года, остаются неясными. По словам Светония, Ургуланилла была развратницей. Она спала со многими, в том числе с вольноотпущенником своего мужа, неким Ботером, который мог быть настоящим отцом маленькой Клавдии. Во всяком случае, Клавдий был настолько не уверен в своем отцовстве, что не признал этого ребенка. Кроме того, и это гораздо серьезнее, Ургуланиллу подозревали в убийстве. Очевидно, что развод в большей степени был связан не с распутством, а с этим убийством, о котором Светоний, к сожалению, не распространяется. Возможно, Ургуланиллу сочли сообщницей ее брата Плавтия Сильвана, который выбросил свою супругу в окно (об этом убийстве рассказывает Тацит). Как бы то ни было, Клавдий в скором времени женился на Элии Петине, семья которой состояла в родстве с семьей Сеяна. Этот союз, конечно же, не мог быть заключен без согласия императора, который таким образом упрочил позиции своего префекта.

Однако в октябре 31 года пал и Сеян. Тиберий в конце концов разгадал его игру, просвещенный Антонией — матерью Германика, которая предупредила его письмом. Вероятно, друзья Калигулы тоже помогли уговорить императора избавиться от префекта и таким образом привести к власти своего протеже. С некоторых пор молодой человек, чтобы Сеян не мог до него дотянуться, был призван на Капри, где Тиберий жил уже несколько лет. Теперь сторонники Германика возлагали свои надежды только на Калигулу. Клавдий не играл никакой роли в этих дворцовых делах, да ему и не предназначали никакой роли, несмотря на гибель обоих племянников и сына Тиберия. Его заметили только в момент развязки, когда он принес консулам поздравления от всаднического сословия по поводу устранения Сеяна.

Праздный помимо воли, Клавдий продолжал заниматься своими историческими трудами, но не только ими. Его болезнь не мешала ему предаваться, причем чрезмерно, и менее интеллектуальным удовольствиям. Страстный игрок, он разработал свой метод игры в кости и даже велел установить в своих носилках «походную доску», которая сохраняла ровное положение, несмотря на тряску. Когда он не играл, то предавался наслаждениям от пищи и женщин: ел и пил за десятерых (ему даже вызывали рвоту, щекоча горло перышком) и считался большим бабником. Надо полагать, Клавдий с возросшим пылом предался этому последнему виду деятельности, как только вновь стал холостяком, прогнав Элию Петину за небольшую провинность, как говорит Светоний, иными словами — вины не было вовсе. По правде говоря, причина наверняка в том, что устранение Сеяна потребовало разрыва всех связей между Клавдием и партией префекта. Петина стала попросту лишней для принца крови. Она все же успела подарить Дому Августа дочь. Ее звали Антонией, и впоследствии она станет одной из жертв Нерона.

16 марта 37 года Тиберий скончался, не указав нового преемника. На императорский пурпур могли претендовать двое молодых людей: Калигула и Тиберий Гемелл («Гемелл» означает «близнец»), один из сыновей Друза II (второй близнец умер вслед за отцом). Но никто из них не получил ни одного из тех знаков, какими император изъявлял свою волю в отношении наследника. Оставалось завещание, которое еще не вскрыли и содержание которого было мало кому известно. Вскоре все узнают, что оба молодых человека получали равные права. Тиберий не сделал выбора. Победил Калигула — благодаря новому префекту преторианцев, своему другу Макрону, который велел преторианской гвардии восславить его еще до собрания сената.

Приход к власти племянника позволил Клавдию выйти наконец из тени. В самом деле, политическое положение Калигулы имело несколько слабых мест. Во-первых, он не был «кандидатом», во-вторых, ему было 24 года, его опыт ограничивался всего-навсего годом в должности квестора с гражданской компетенцией, он даже не прошел tirocinium, то есть обучения военному делу, благодаря чему аристократы и всадники получали чины. В конечном счете основой превосходства Калигулы была огромная популярность его отца Германика и прадеда Августа. Именно принадлежность к знаменитому семейству придавала ему де-факто законность и преимущество над Гемеллом. А потому, облачившись в пурпур, он тотчас почувствовал необходимость в определенных символах, чтобы свести всю династию Юлиев — Клавдиев к своей семье.

Для начала требовалось реабилитировать мать и двух братьев: сразу после похорон Тиберия Калигула самолично привез в Рим прах Агриппины и Нерона, скончавшихся в изгнании, не позабыв вознести публичные молитвы в память о Друзе III, останков которого, вероятно, так и не нашли. Затем он приказал, чтобы в их память регулярно устраивались различные почетные мероприятия, а сентябрь отныне назывался бы Германиком. Таким образом, его отец помещался в календаре сразу после Юлия Цезаря (июль) и Октавиана Августа (август). Так людям напоминали, что если бы не преждевременная кончина, империя досталась бы Германику. Калигула, так сказать, возвращал истории ее естественный ход, временно нарушенный смертью Германика. В Древнем мире монеты были удобным способом пропаганды, поскольку, легкие и незаменимые, проходили через руки всех подряд. Новый принцепс тотчас воспользовался этим, чтобы распространить свое представление о династии посредством разных типов монет, на лицевой части которых было выбито его собственное изображение, а на оборотной — одного из его родственников.