Кровавая гостиница - читать онлайн книгу. Автор: Поль Махален cтр.№ 5

Драгун с почтением снял свой головной убор. Слезы катились по огрубевшей коже его щек…

– Кланяюсь вам, маркиз дез Армуаз, — сказал он торжественно и с расстановкой. — Да благословит вас небо! Я со своей стороны благодарю его за то, что оно позволило мне встретиться с вами, моим великодушным противником в сражении при Давендорфе и в то же время сыном благодетелей моего семейства… Таким образом, я легко могу найти возможность услужить моему спасителю и господину…

Ошибиться было невозможно: радость переполняла сердце этого простого человека. Вздох облегчения вырвался из груди бывшего роялиста, подумавшего: «Слава богу! Он ничего не знает! Я приеду вовремя!»

В кухне между тем мэтр Ренодо вместе с Колишем допивали бутылку, за которую были душевно благодарны Филиппу Готье. Девушки-служанки, подававшие блюда и уносившие посуду со стола двух попутчиков, поневоле слышали отрывки разговора и теперь переговаривались друг с другом:

– Маленький, худощавый — маркиз. Однако же он ест меньше того, другого. Это странно, Мишель, он должен есть больше, потому что у него больше денег.

Мишель пожала плечами и ответила:

– Раздавленная лягушка этот маркиз! Военный — дело другое!

Трактирщик в свою очередь говорил кондуктору:

– Я нюхом почуял, что клиент-то мой не простой человек. Слава богу, у меня чутье отменное… Вы понимаете, когда встречаешься с аристократами… с этими лучшими представителями дворянства…

Колиш схватился за шапку и, допив последний глоток из стакана, сказал, вставая:

– Прелесть какое вино… как бархат… но мне все-таки пора отчаливать…

В конюшне разговор также шел о благородном путешественнике и его товарище.

– Это заколдованный край, — утверждал один из конюхов. — Ни один из проезжавших не возвращался назад.

– За всем этим кроется какая-то дьявольщина, — заметил другой. — Эти источники с соленой водой, разве это допустимо для католиков?! Они, говорят, излечивают разные болезни, я же думаю, что привкус у воды появился оттого, что там были потоплены христиане-мученики…

Конюх намекал на источники в Виттеле, к которым стремились из всех провинций Франции.

– Господин-то, кажется, достойный… чемодан у него тяжелый, — заметил первый конюх. — Поспорим, что в нем больше чем две смены белья…

– В таком случае храни его Господь Бог. Дьявол — прехитрое создание, он пристает только к людям богатым.

– Да, но у него есть пистолеты… он справится…

– У торговца мясом из Гаггенау тоже были пистолеты… А между тем никто так и не узнал, куда он подевался…

– Впрочем, наш хозяин его предупреждал…

– Если он заартачится, тем хуже для него…

– Это его дело!

И все общество в едином порыве пожелало:

– Да защитит его святой Фуррье.

Крестьяне всей округи с особенным благоговением относились к Фуррье — священнику из Матенкура, канонизированному за добрые дела и благочестивую жизнь в конце прошедшего столетия.

Нищий все продолжал спать на каменной скамье под окном столовой. Сотрапезники еще сидели за столом, но маркиз был уже не столь мрачен, как прежде.

– Дорогой друг, — говорил он, — я надеюсь увидеться с вами завтра в Армуазе, где окажусь утром. Наши отцы уважали друг друга и любили… хотите последовать их примеру?

– Еще бы! — воскликнул Филипп Готье. — Боже правый, ничто не может доставить мне большей чести и удовольствия! Отныне, господин маркиз, мы с вами и в жизни и в смерти…

С тех пор как бывший драгун узнал, с кем его свела судьба, он не употреблял в разговоре слова «гражданин».

Эмигрант продолжал:

– Значит, решено, я жду вас в замке.

– Я не заставлю вас долго ждать, обещаю. Ничто не задержит меня в Эпинале… только явлюсь к начальству, получу соответствующие инструкции, засвидетельствую свое почтение гражданским властям и скорее к Денизе… Кстати, вы знаете, она живет в домике старика лесничего на опушке парка… но, главное, не предупреждайте ее о моем возвращении… Я хочу, чтобы она удивилась, увидев меня слезающим с лошади перед маленьким домиком в новой форме, с офицерскими эполетами…

Маркиз взглянул на старинные фамильные часы, украшенные бриллиантами.

– Сейчас около двух часов, — сказал он. — Я уеду в четыре, в восемь буду уже в Мерикуре, а в одиннадцать в Виттеле, где и заночую.

– Значит, вы не поедете прямо в Армуаз? Из Виттеля это ровно три шага…

Гастон грустно покачал головой.

– Вы забываете, что в Армуазе нет никого, кто мог бы меня встретить, и что сам замок мне уже не принадлежит…

– Как так?

– Возможно, он был национализирован и затем продан.

– Тогда его нужно немедленно выкупить! — вскрикнул Филипп. — И если мое жалованье солдата…

Новоиспеченный друг остановил его словами:

– А приданое Денизы?

– Она подождет… я буду экономить свое офицерское жалование… и к тому же она так мила, так умна и образованна, что на ней с удовольствием женятся и без приданого…

На лице молодого маркиза отразилось крайнее смущение.

– Любой будет горд возможностью дать свое имя сестре такого превосходного человека, как вы… Но жертв не нужно — у меня достаточно денег, чтобы выкупить замок.

– В самом деле?

Со стороны окна послышался слабый шум: спящий нищий, не открывая глаз, изменил свое положение. Его левый глаз и ухо оказались в непосредственной близости от опущенной шторы.

Маркиз, не обратив на это никакого внимания, продолжал:

– Я написал из Германии новым владельцам Армуаза. Они согласились вернуть мне отцовское наследство за сумму в пятьдесят тысяч франков, выплаченных единовременно… Эти пятьдесят тысяч здесь, при мне…

– Пятьдесят тысяч франков? В ассигнациях?

– О, нет… в надежных лондонских ценных бумагах на предъявителя…

Филипп приложил руку к козырьку фуражки по-военному.

– Поздравляю, гражданин Крез… — И, помолчав, прибавил: — Но, говоря только что об Армуазе, вы произнесли слово «наследство»…

– И что же?

– Неужели вы, подобно мне, лишились родителей?

– Мои отец и мать умерли в изгнании, — ответил Гастон печально, — и теперь я возвратился во Францию, будучи единственным и последним представителем своего рода.

– Извините меня за то, что пробудил такие тяжелые воспоминания… Ваши родители были почтенными, достойными люди. Если есть рай на том свете, то, разумеется, они в нем.

С улицы донесся звон колокольчика. Трактирщик вошел, чтобы доложить, что дилижанс готов к отъезду и кондуктор приглашает на посадку своего пассажира-офицера. Филипп Готье поднялся из-за стола.