Узник Двенадцати провинций - читать онлайн книгу. Автор: Франсуа Плас cтр.№ 57

Cтраница 57

Был конец августа. Новости доходили нескоро; известно было только, что большое контрнаступление французской армии и союзников заставило немцев отступить. В сентябре все пошло быстрее, и в октябре уже никто не сомневался в исходе. Но только 11 ноября вновь зазвонили колокола, возвещая на сей раз о победе и перемирии, о конце этой Великой Войны, которую мне не довелось увидеть.

Деревня жила в ожидании тех, кого пощадил Анку. Вернулись немногие и не в лучшем состоянии.

А Кермер пропал без вести.

Я же решил прожить мою жизнь под другими небесами. Наведавшись к нотариусу, я выставил дом старого Браза на продажу, но не сказать, чтобы покупатели валили валом. Я нашел скупщика краденого, который охотно сторговал оставшиеся у меня золотые монеты, надежно спрятанные за подкладкой пальто. На вырученные деньги я впервые в жизни сел в поезд и добрался до Парижа. Там, в квартале Монпарнас, мне подвернулась работа в одном из множества кафе вокруг вокзала.

Каждый понедельник я ходил в Национальную библиотеку, в отдел карт и планов, в поисках чего-нибудь, мало-мальски похожего на загадочные Двенадцать провинций. Я нашел много старых карт Нидерландов, знакомился с их зыбкой географией озер и каналов, увидел земли, затопленные водой и отнятые у моря, читал раскатистые названия городов, но не узнавал ту страну, в которой прожил четыре года вдали от мира. Библиотекарь, выдававший мне тома, по мере того как я заполнял формуляры, уже узнавал меня и даже стал помогать мне в поисках. Сам не знаю, как я обмолвился ему про анатомический атлас, но он так живо заинтересовался им, что однажды мы договорились встретиться вечером. Когда я раскрыл толстую книгу на столе, он невольно вскрикнул – я аж подскочил, не ожидая ничего подобного от такого сдержанного человека. Он долго перелистывал ее, а потом сказал с дрожью в голосе, что другой такой редкости на всем свете не сыскать, и добавил, что, если, паче чаяния, я готов с ней расстаться, главный хранитель отдела науки наверняка охотно ее купит, а если нет, то он сам берется найти для меня коллекционера.

Так эта книга, появившаяся из ниоткуда, попала в Национальную библиотеку и, надо полагать, по сей день мирно спит в отделе редких рукописей под кодом «1087 OudBraz»…

Вырученные деньги с лихвой обеспечили мне тылы. Мало того, в тот же день нотариус сообщил, что есть покупатель на дом старого Браза. Я поехал обратно в деревню. И там, заключая сделку, нашел второе письмо от Кермера.

Назавтра я вернулся в Париж. Оттуда выехал на север, пересаживаясь с одного местного поезда на другой, то и дело застревая из-за военных составов и разрушений. Я проезжал городок за городком, видел кирпичные дома, черные от угольной пыли, раздетые зимой садики, согбенные фигуры на булыжных мостовых, брошенные, а порой изувеченные фабрики, устремленную в небо обезглавленную культю колокольни. Я видел развороченную землю в воронках, деревья, поваленные стальными грозами, обломки техники, сотнями ржавеющие в окопах, и еще, везде и повсюду, роты солдат, растянувшиеся длинными нестройными шеренгами: здесь все еще копали землю, продолжая искать убитых.

В Дюнкерке я пересел на ветку, которая вела в Бельгию через песчаные дюны. Сошел в Зюйдкоте и двинулся вдоль берега. Уже стемнело, когда я наконец увидел постоялый двор, единственную постройку у самых волн, с таинственной вывеской «Черная телега».

Я толкнул дверь; обеденный зал был скудно освещен нефтяными лампами, клиентов не больше десятка. Некоторые говорили на фламандском языке, очень близком к тому, что я слышал в Двенадцати провинциях. Высокий малый вышел из-за стойки и, чуть замешкавшись, как и я, стиснул меня в объятиях.

– Гвен! Гвен Перхун!

– Кермер!

– Не произноси этого имени! Здесь меня зовут Ян Клеремерс!

Наверно, мы оба сильно изменились. Но он – куда больше меня. Он возмужал и даже располнел. В нем не было ничего от военного, отросшие волосы завивались белокурыми кудрями, а тонкие усики скрывали шрам в уголке рта. Та же стать, то же широкое красное лицо жизнелюба, даже смех тот же: я не мог не заметить, до чего он похож на человека из того мира, откуда я вернулся, на Йорна. Мы сели за стол, он наполнил два стакана, встал, сделав мне знак подождать, и вернулся с часами старого Браза. Я взял их в руку, они показались мне легче, чем помнилось. Цепочка тихонько звякнула, стекая в мою ладонь, и я вздрогнул, как живого увидев перед собой моего учителя. Я сжал часы в кулаке и протянул Кермеру.

– Они теперь твои, мне больше ни к чему их хранить.

– Но ведь старый Браз дал их тебе.

– Быть может, для того, чтобы ты их у меня украл, как знать! Старый Браз мне еще много чего дал, что останется со мной навсегда. Оставь их себе. Я приехал не за ними, а повидаться с тобой. Как так вышло, что тебя объявили пропавшим без вести?

– Это долгая история. Не хочется мне вспоминать эту проклятую войну. Посмотри на ребят, что сидят здесь. Один вернулся без ноги, другой без глаза, а третий, вон он сидит, по нему не скажешь, но он оставил там легкое. И им еще, считай, повезло, вот что всего хуже. Мне тоже досталось: трепанация черепа, знаешь, что это такое? Мы все были обречены, не сегодня, так завтра. Каждый день видели, как косило наших товарищей. Из тех, что были призваны со мной из Бреста и воевали в одной роте, оставшихся можно пересчитать по пальцам одной руки. Был у нас талисман, маленькая черепашка, и мы все ей немного завидовали: она-то могла втянуть голову и лапки под панцирь, а мы под огнем этим больше всего и рисковали! Мы звали ее Матушкой. Не могу не улыбаться, стоит только вспомнить ее острую мордочку. Мы ее баловали, даже табаком с ней делились. Как-то раз один парень из моей роты забавы ради перевернул ее на спину, просто посмотреть, как она сучит лапками, да еще и штыком в нее тыкал. Ох и вздул я его! Просто видеть не мог, когда ее обижали, как будто мало было всего этого смертоубийства вокруг… Ну вот, однажды ночью лежу я в окопе, пытаюсь уснуть, Матушка рядом, кемарит в тепле на одеяле, и вдруг я чувствую, как моя голова отделилась от тела… Вот так оторвалась и покатилась, как шар в кегельбане, представляешь, остановилась прямо перед Матушкой и смотрит ей в глаза. Тут я проснулся. Вижу: Матушка сползла на землю. А я весь в поту, зажимаю руками уши, такая паника накатила, ты себе не представляешь. Встал я, ноги как ватные. Вышел из окопа покурить, успокоиться. Караульный уже на ногах не держался, а я все равно спать не мог. Я уже дослужился до капрала, так что приказал ему идти отдыхать, я, мол, сменю его в карауле. Ну вот, стою я, в руке термос с дрянным кофе, грязи по щиколотку. Ночь была светлая, участок тихий, на самом севере Соммы. Что у нас, что на той стороне люди были вымотаны до предела. Вдруг слышу справа выстрел, запаниковал, наверно, кто-то, тотчас на той стороне проснулись, они недалеко были, я слышал, как там орали, поднимали своих по тревоге. Из пулемета застрочили, чтобы уж наверняка. Когда увидели, что мы не отвечаем, угомонились. Привыкли уже, и мы, и они, понимаешь? Вот только, поди знай почему, нашелся один умник, вздумал пальнуть в нас тяжелым снарядом из их окаянного миномета. Ну, это еще полбеды, такие штуки – их слышишь издалека. В том-то и дело! Вот он снаряд, летит, я ничком на землю, а он просвистел надо мной, над окопом и – бум! Угодил – сиди крепче – точнехонько туда, где я спал пять минут назад. Бедолагу, который занял мое место, разнесло в клочки, голову оторвало начисто! А черепашку нашу я повсюду искал под обломками. Но может быть, она и выжила, они ведь живучие, черепахи-то, и в яме им легче уцелеть, чем нам, грешным. Как бы то ни было, я понял: это мне последнее предупреждение. Тогда-то и решил, что пора исчезнуть.