Что такое Аргентина, или Логика абсурда - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Чернявская cтр.№ 43

Как-то отсидев 50 минут в очереди в «Метрогаз», чтобы поменять фамилию на квитанции и оплатить просроченный платеж, я буквально взорвалась и обрушила поток обвинений на охранника, запрещавшего мне писать сообщения и читать новости в мобильном телефоне. Мой уместный в капиталистическом мире вопрос: «Кто мне возместит потерянную прибыль за то время, пока я вынуждена отсутствовать на работе» (обслуживание населения практически везде происходит с 10 до 15 часов, хотя некоторые конторы закрываются раньше) – не вызвал никакого сочувствия.

– Не положено, – указал охранник на знак перечеркнутого телефона.

– Но я же не говорю, а посылаю перевод клиенту. Кому это мешает?

– Уберите телефон, сеньора. – В его голосе уже звучали железные ноты.

– А если не уберу? Тогда что?

– Я буду вынужден позвать полицию.

– Замечательно. Хоть самого комиссара.

Я продолжала читать ленту Фейсбука уже из принципа. Сидящие в зале ожидания люди безучастно наблюдали эту сцену, с бумажными номерками в руках и приветливыми улыбками на лицах. Как в них сочетается взрывная импульсивность и генетическое спокойствие, одному Господу известно, ибо Он их вылепил такими, и только Он один знает, что у них в головах, у этих аргентинцев.

Нача получила свое имя в честь известной дивы Начи Гевары. Легендарная актриса, певица, эпатажный персонаж аргентинской жизни, стройная рыжеволосая Нача в свои 72 года еще фотографировалась в купальнике, продолжая оставаться секс-символом. Похожая на Гурченко осиной талией и нелегким звездным характером, она появлялась на публике в кокетливых беретах и безупречных по стилю нарядах в сопровождении молодых кавалеров, жила между Испанией и Аргентиной и была любимицей как публики, так и таблоидных журналистов.

Моя трехцветная кошка также имела все задатки дивы. Носила она мою фамилию: Гурина. Так ее и прозвали: Нача Гурина, делая по-испански ударение на втором слоге, что сразу вызывало ассоциацию у всех с любимицей аргентинцев – Геварой.

Начу любили все без исключения, даже те, кто страдал аллергией на кошек или был заядлым собачником. Ибо не любить Начу было просто невозможно. Она была верной секретаршей, не покидавшей свой пост во время моей работы, а когда у меня останавливались друзья, которые так же, как и я, работали дома, Нача по совместительству секретарствовала и у них. Располагалась она всегда рядом, внимательно следя за бегающими по клавишам пальцами и периодически сверяя: то ли выходит на экране? Иногда ее клонило в сон, но она с ним боролась: зевала, поднимая голову, но бдительности профессиональной не теряла. И только во время моего перерыва на обед или кофе она удалялась, чтобы размяться, залезть на крышу и прошвырнуться по карнизам.

Существо это было настолько милым, что мне никогда не приходилось волноваться, куда ее пристроить, если мне приходилось уезжать из Буэнос-Айреса. Не в пример другим кошкам, для которых переезд представляет собой самое большое зло и стресс, Нача привыкла путешествовать в машине, жить на океане в летнее время или гостить у моей подруги Алехандры, когда я не могла взять кошку с собой.

Алехандра, ее дочки и сын, а также жившая у них сиамская кошка души не чаяли в Наче. В первые дни кошки было повздорили на тему внимания двуногих обитателей квартиры, но Нача объяснила сопернице (не без шипения и выгибания спины), кто тут главный – а разве может дива ею не быть? – а потом приняла си-амку в подружки, позволяла ей следовать за собой, как тень, и даже спать рядом со своей дивной особой. И все были довольны, в доме воцарилась идиллия, а я была спокойна во времена моих разъездов по миру. По моему возвращению звучали упреки Алехандры: их нельзя разлучать! – дочки пускали слезу, сиамская подружка Начи тоже огорчалась и начинала скучать, когда я забирала свою кошку домой, но потом, до моих следующих поездок, все успокаивались.

Между тем времена стояли тревожные, и уезжать из Аргентины мне хотелось все чаще. Инфляция набирала обороты, устремляясь в заоблачно-запредельную высь, и была основной темой предвыборной кампании всех партий, представитель каждой из которых обещал покончить с этим злом, не объясняя доступно и внятно как. Действующее правительство, приведшее страну в весьма плачевное состояние, продолжало заигрывать с бедными массами, залезая все больше и больше в карман к среднему классу и увеличивая налоги производителям. Так, удержание от экспорта соевых продуктов в пользу государства составляло 35 процентов, которые шли на раздачу социальных планов, поддержку многодетных семей, а с ними и тех, кто просто не хотел работать. А таких было много, очень много. Оппозиция взывала к разуму аргентинцев и обещала работу всем, снижение налогов и возврат в мировое сообщество, от которого отрезало Аргентину правительство супружеской пары К. политикой протекционизма и запрета на импорт. Оппозицию представляла партия «Республиканское предложение» (Propuesta Republicana, PRO), свою кампанию она вела под желтыми воздушными шариками, которые взмывали в небо с трибун, откуда кандидаты от PRO объясняли уставшим гражданам, как они поменяют их жизнь к лучшему; звуки оптимистичной музыки и летящие ввысь шарики служили для создания атмосферы псевдопраздника. Находившаяся у власти партия «Фронт за победу» (Frente para la Victoria, FpV) тратила свой огромный бюджет на предвыборную кампанию на всех фронтах сразу, чтобы обеспечить ту самую победу из своего названия.

В эти непростые времена все труднее стало дотягивать до конца месяца и продолжать ходить на милонги. Люди искали дополнительные заработки. Или дополнительных спонсоров, как у кого получалось. Нашла такую, не слишком обременительную работу на стороне и моя подруга Алехандра, рыжеволосая и сексапильная танцовщица, всегда сидящая на милонге за столиком у двери в окружении подруг и поклонников, с непременной бутылкой шампанского в ведерке со льдом перед ними. Чтобы оплачивать элегантные наряды, зачастую пошитые ею же с мастерством и отменным вкусом модельера, денег за квартиру, полученную ей в наследство от матери и сдаваемую в аренду за доллары, стало катастрофически не хватать. Бывшая джаз-балерина, с великолепной пластикой поддерживаемого постоянными тренировками тела, родившего четырех детей, не могла рассчитывать вернуться на сцену после двадцатилетнего перерыва, да и возраст – за пятьдесят, что тщательно и успешно скрывалось, – не благоприятствовал этому. И тут подвернулась работа, вернувшая ей возможность восседать королевой на милонгах каждый раз в новых нарядах, гармонировавших с ее экзотической внешностью, рыжими волосами и смуглой кожей креолки. Помог брат, занимавший один из ключевых постов в национализированной авиакомпании «Аргентинские аэролинии», что славилась не только ненадежным сервисом, но и ультралевым руководством, лояльным правительству и щедро прикормленным им же.

Работа была совсем не сложной для образованной Алехандры; создав несколько профилей в различных социальных сетях, она приступила к выполнению служебных обязанностей с прилежностью перспективной сотрудницы, претендующей на быстрый карьерный рост.