Бессмертным Путем святого Иакова. О паломничестве к одной из трех величайших христианских святынь. Путевые заметки - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Руфен cтр.№ 13

Они обладали большим мужеством, чем я: вышли из автобуса на остановке, от которой смогли войти в Бильбао верхним путем, поднявшись по горе Авриль. Я, решив, что мне лучше считаться обманщиком, чем помешать заживанию ступней, попрощался с сестрами и остался на своем сиденье. Только потом, когда автобус проехал еще немного и сестры уже исчезли, я заметил маленький путеводитель, оброненный ими. Это была брошюра с подробным описанием следующих этапов маршрута, с их пометками. Я с волнением перелистал эту книжку. Каждый паломник носит при себе такую, и по ней можно судить о его характере. Для некоторых, в число которых вхожу я, то, что прошло, сразу перестает существовать. Я каждый день вырывал из своего путеводителя страницу, которая соответствовала пройденному отрезку дороги. Для тех, кто практикует такое систематическое забвение, путешествие – постоянное отсутствие равновесия: они тянутся к завтрашнему дню и бегут от прошлого. Я во время своего путешествия не делал никаких записей и даже раздражался, когда видел, что некоторые паломники на остановках-этапах тратят драгоценные минуты, предназначенные для созерцания, на то, чтобы царапать что-то в записных книжках. Мне кажется, что прошлое нужно оставлять на волю того капризного, но восхитительного органа, который предназначен специально для него и называется «память». Она сортирует события и отбрасывает или сохраняет их в зависимости от степени важности. И ее выбор имеет мало общего с оценкой человеком событий в тот момент, когда они происходят. Картины, которые показались вам необыкновенными и драгоценными, исчезают, не оставив следа, а скромные мгновения, прожитые вами, однажды возрождаются, потому что были полны чувств.

Для других людей, и эти две сестры были из их числа, дело обстоит иначе: прошедшее время так же драгоценно, как будущее. А между тем и другим находится настоящее – полное силы, ускользающее, плотное. Чтобы сохранить эти блага, нужно вписывать в путеводитель свои примечания. Таким путеводителем была маленькая книжка, потерянная ими и о которой они, должно быть, горько жалели. Я решил унести с собой сей редкостный документ, позволивший мне увидеть изнутри другой – чужой Путь.

Автобус должен был сделать остановку в центре Бильбао, но люди в светящихся жилетах заставили его остановиться раньше: проезд по набережным реки Нервион был закрыт из-за марафона. Мне пришлось выйти и, хромая, закончить путь пешком. Солнце заставляло блестеть фасады домов ультрасовременного квартала, посреди которого распускается, как стеклянный цветок, музей Гугенхейма. Снова обстановка была в высшей степени постмодернистской. Я, хромой и грязный, с обвисшим складками рюкзаком за спиной, шел по якобы средневековой дороге, а вокруг меня люди в светящихся трико и кроссовках «Найк» мчались, делая скачки, как газели, вдоль пейзажа из стекла и стали, который был достаточно ясным свидетельством победы человека над природой – того, что человек завладел святынями и избавился от всех ран, которые наши средневековые предки старались исцелить с помощью поклонения святым мощам в Сантьяго.

Контрольные судьи соревнований грубо прогнали меня с тротуара, предназначенного для марафонцев. В старом городе у меня было время поразмыслить над этим случаем. Я пришел к заключению, что мое путешествие, в сущности, не слишком отличалось от того, что делали эти влюбленные в себя бегуны с нью-йоркской внешностью. Испытание, которое я решил пройти, было просто более долгим и имело другие правила. Оно предполагало другие этические и эстетические нормы. Но если честно признаться, я был ближе к этим бегущим трусцой людям XXI века, чем к настоящим паломникам тысяча какого-нибудь года.

Это сравнение паломничества со спортом укрепило меня в мысли, что в Бильбао после недели похода мне необходим полный отдых, если хочу выдержать дистанцию не в сорок два километра, как мои соседи по тротуару, а в восемьсот километров. Именно такую задачу ставило передо мной испытание, которое называется паломничеством.

Неделя ходьбы – это еще только прогулка. Конечно, это прогулка длинная, трудная и непривычная, но восемь дней длится обычный отпуск. Дальше начинается совершенно новое пространство. Длинная цепь следующих друг за другом дней, непрерывность ваших усилий, накопление усталости – все это превращает путь паломника в ни с чем не сравнимый жизненный опыт. Когда в Бильбао я пересек эту границу, у меня закружилась голова. Я почувствовал сильное искушение прекратить все это. В конце концов, я уже достаточно увидел. Мне казалось, что я понял, что такое паломничество, и от его продолжения мне не будет никакой пользы, а только последуют один за другим одинаковые дни. В моем уме возникла соблазнительная мысль обо всем другом, что я мог бы сделать в освободившееся время. Мои ступни еще не зажили и могли стать предлогом для досрочного возвращения. Я всегда могу вернуться сюда в другой год, лучше подготовленным, и пройти последние отрезки Пути. Так я прошел бы весь маршрут за три или четыре года.

Я снял крошечную комнатку в пансионе в самом сердце Бильбао, чтобы получить в свое распоряжение душ и кровать. За стенами, в переулке, воскресная толпа смеялась и кричала, пока ее не прогнал ливень. Я дремал, утешая себя мыслью о возвращении. Завтра же пойду выяснять, когда отходят поезда во Францию. Я уже представлял себе, как уютно сижу в вагоне, который движется к французской границе. С этой мыслью я уснул.

Но Путь сильней этих демонов-искусителей. Путь ловок и хитер: он позволяет им высказаться, выйти из тени и поверить в победу, а потом вдруг заставляет спящего человека проснуться в поту и сесть на кровати. Путь, словно статуя Командора, стоит рядом, указывает на тебя пальцем, как обвинитель, и говорит: «Что?! Ты хочешь удрать и со стыдом вернуться назад до срока! На самом деле ты трус. Ты боишься. И знаешь чего? Самого себя. Ты сам свой худший враг, который всегда препятствует усилиям. Ты не веришь в себя. А я, святой Иаков, даю тебе единственный в своем роде шанс избавиться от этих помех – бросить вызов самому себе и победить себя».

И тогда ты идешь в ванную комнату, обливаешь лицо прохладной водой и еще раз покоряешься воле Пути.

Именно так произошло со мной и, полагаю, со многими другими. Все же я позволил себе полный день отдыха: вместо того чтобы выйти в путь наутро, остался на целый день в городе, осмотрел его и отоспался.

Испанцы любят делать все вместе одно и то же в одно время, поэтому прогулка по испанским городам состоит из достаточно резких контрастов. В Бильбао, например, Пласа Нуэва (Новая площадь) в центре Каско Вьехо (Старого города) по воскресеньям полна народа. Потом она внезапно пустеет, и туристы остаются одни, как пойманные раки на дне сачка. Лестница, которая позволяет подняться в базилику Богоматери Бегоньи, абсолютно свободна до второй половины дня. Собор Святого Иакова пуст до вечерней мессы, однако в тот час, когда я туда вошел, внутри еще было движение: ходили верующие, пришедшие помолиться, и туристы. Поднимаясь на хоры и любуясь часовнями апсиды, заметил впереди себя двух паломников. Я уже говорил, что пешие странники, останавливаясь на этапах Пути, первым делом разуваются. В городе, который стоит на Пути Святого Иакова, даже если это большой город, человек, гуляющий по улицам, подставив ветру пальцы ног, вероятней всего, окажется паломником. Передо мной были две особи этой породы. Мое внимание усилилось вдвойне, когда, подойдя ближе, я заметил, что это женщины. А проходя мимо них, я оглянулся, и мои последние сомнения исчезли: это действительно были две сестры из автобуса. Узнав меня, они радостно вскрикнули, и мы покинули святой храм в очень веселом настроении. Именно из-за таких случайностей человек начинает верить в чудеса.