Иду на Вы! - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Мануйлов cтр.№ 43

После приветствий гости и хозяева приблизились к шатру. Но в него вошли только четверо: Махмуд со своим сыном, Святослав и князь Муромский, знающий булгарский язык, потому что Мурома и Булгар соседи, но не мирные и не добрые, а пребывающие в извечной вражде и соперничестве: то булгары разорят и ограбят Муромские деревеньки стремительным набегом, уведя пленных, чтобы продать их на итильском базаре, а молодых девок взять себе в наложницы, то мурома подгадает время напасть на села и кочевья булгарские, уводя с собой девок булгарских и коней, унося всякую рухлядь, и уже никто не помнит, кто начал первым, а кто ответил ударом на удар.

— Разве Великому Булгару не надоело ходить в данниках каганов Итильских? — спросил Святослав, выглядывая черных зверьков в норках-глазах кагана Булгарского. — Или ты еще надеешься, что тебе помогут исмаильтяне, живущие за морем Румейским? Не помогут. Они ведут бесконечные войны с Царьградом и между собой — им не до тебя. Пришло время самим силой оружия положить конец власти козарской. Не так уж и силен каган Итильский, чтобы его бояться.

— Великий Булгар не боится никого, — гордо вскинул голову Махмуд. — Но прошлой осенью козары привели к покорности карабулгар, разгромили ясов и заставили их отречься от румейской веры. У каганбека Хазарского очень большое наемное войско, всегда готовое к битве. А в окрестностях Итильграда кочуют многочисленные племена, подвластные каганбеку.

— Волков бояться — в лес не ходить, — усмехнулся Святослав. — Тем более что зубы у этих волков давно уже гнилые.

— Я уважаю твою решительность и смелость, каган урусов. Так и быть, я дам тебе пять тысяч всадников. Но больше дать не могу: за зиму кони отощали, еще не набрали силы на свежей траве. Подожди немного, погости у меня, поохотимся на оленей, на степных барсов. Ты будешь самым дорогим гостем в моей стране. Мой дом — твой дом. Будем пить кумыс и предаваться размышлениям о смысле всего сущего…

— Спасибо тебе, Махмуд, за гостеприимство, за обещанные пять тысяч всадников. Пусть они идут левым берегом. А мне задерживаться недосуг: мое войско идет охотиться совсем на другого зверя, — ответил Святослав, ставя пустую чашу на низкий столик, украшенный перламутром, и рывком поднимаясь на ноги. — Будут милостивы наши боги, и поохотимся вместе, и еще попьем твоего кумыса. А сейчас я должен тебя покинуть.

И Святослав слегка склонил голову в знак благодарности и приложил правую руку к груди. Затем повернулся и вышел из шатра. За ним следом князь Муромский.

Они шли между двумя рядами булгарских воев, стоящих в полном боевом облачении, а каган Булгарский смотрел им вслед, и два желания боролись в нем, не одолевая одно другое: одно желание — присоединиться к кагану урусов и пойти с ним вместе на Итиль, который Махмуд ненавидел не менее сильно, чем Святослав; другое желание — схватить Святослава и отдать его в руки каганбека Хазарского и тем снискать себе милость и послабление дани. Но перед ним, куда хватал глаз, стоял огромный флот урусов с могучим войском, о силе которого ходит молва далеко за пределами Хазарского каганата. Сила эта опасна для него, кагана Булгар, но так ли она опасна для каганбека Хазарского? Пять тысяч всадников он, конечно, снарядит, но не для помощи, а для сопровождения. А там будет видно, чья возьмет.

И каган Великого Булгар послал гонцов в Итильград предупредить каганбека Иосифа о том, что каган Руси Святослав идет с войском на множестве кораблей вниз по Итилю, а зачем идет, ему, кагану Булгар, неведомо.

Город Итиль, столица Хазарского каганата, расположен на двух островах. На самом большом теснится глинобитный старый Итиль, с пыльными кривыми улочками, — его называют Хазаран. На другом, значительно меньшем, возвышаются белые стены из обожженного кирпича, покрашенные известью, и башни Саркела, что значит Белая крепость. В этой крепости находится резиденция кагана Хазарского и дворец каганбека, царя Иосифа. В Хазаране издавна селились и мусульмане, и язычники, и христиане, и иудеи. Все это люд торговый, ремесленный и военный. Кварталы степенных хорезмийцев, говорливых арабов, сумрачных, обросших волосом армян, тихих и недоверчивых бритоголовых булгар, заносчивых бородатых персов, горячих дейлемитов соседствуют с кварталами иудеев, мечети с синагогами, церкви с языческими капищами. Раньше здесь было много христианских церквей, осталась же едва половина, и то самых маленьких, а все прочие, когда окончательно утвердилась в Итиле власть иудеев, либо были разрушены, либо их превратили в синагоги. И все это случилось в ту пору, когда из Византии бежало множество соплеменников хазарских иудеев, которых басилевс Романус пытался силой склонить в веру христианскую.

Весна в 6473 году от сотворения Мира выдалась ранней, многоводной. Итиль разлился широко, захватив огромные пространства, отрезав столицу каганата от остального мира, подтопив глиняные домишки и землянки ремесленников и всякого иного люда, который на зиму скапливается в Хазаране, а едва спадет большая вода, растворяется в низовьях реки среди множества протоков, заросших камышом. Над этими протоками склоняются шатры могучих ив, а над ними там и сям вздымаются невысокие бугры, протянувшиеся на сотни и тысячи шагов, — обиталище оседлых хазар. Эти жители камышовых пространств, с весны до осени наполненных тучами комаров и мошки, давно оставили свои кочевья, никому не подчиняются, кроме своих старейшин, ловят рыбу, выращивают виноград, яблоки и сливы, арбузы и дыни, давят из винограда вино, из слив получают напиток более крепкий, от которого перехватывает дух, занимаются огородничеством, все лишнее везут в Итиль, продают, покупая за вырученные деньги самое необходимое. Они знают реку и ее протоки, как свою ладонь, привыкли к назойливым комарам и мошке, и ни одно войско не решится искать обитателей песчано-глинистых бугров среди безбрежного моря камыша и краснотала.

Великое прошлое не тревожит воображение потомков некогда могущественных родов, они вполне довольны своей жизнью и не ищут другой. Даже рассказы седобородых старцев, повествующие о прошлых походах и битвах, о подвигах богатырей хазарских не заставляют глаза отроков загораться желанием что-то изменить в однообразной жизни, испытать себя на новом поприще. Они хорошо стреляют из луков, попадая в летящую птицу, бьют острогой белорыбицу, загоняют в ловушки кабанов — им и этого довольно.

— Не тот пошел народ, нет, не тот, — вздыхают старики, хотя и сами в молодости были такими же, но им кажется, что если бы в их молодости кто-то позвал их куда-то, то они бы пошли, не раздумывая. Но никто их не позвал, а самим отрываться от тихой и спокойной жизни не было охоты.

Горят вечерние костры, женщины готовят ужин, молодежь, взявшись за руки, водит хороводы под звуки бубнов и камышовых свирелей, и кажется, что так было всегда и будет продолжаться вечно.

* * *

Перед невысокими крепостными стенами Хазарана, сложенными из саманного кирпича, шумит огромный базар. Итиль очистился ото льда, у причалов и у берега теснятся суда с верховий, плоскодонки и долбленки из волжских протоков. Воинственные булгары привезли рабов, пушнину, огромные бивни неведомых чудищ, моржовый клык, шкуры медведя, волка, рыси. Нынче шелковый путь прерван арабами, рабы стали главным товаром, особенно интересующим иудеев-рахдонитов: на восточных базарах хорошо идут мальчики для войска арабских шейхов, девочки для их гаремов. В плоскодонках речные хазары продают живую и вяленую рыбу, битую птицу, сушеные фрукты, виноградное вино. Персы привезли дорогие ткани, ковры, благовония, русские купцы — мед, воск, оружие, льняные ткани, пушнину.