Алый король. Разделенная душа - читать онлайн книгу. Автор: Грэм Макнилл cтр.№ 2

Какими наивными мы кажемся теперь.

Но легко догадаться, почему мы доверились Ему.

Мой отец творил жизнь из безжизненного, из ничего создавал нечто. По Его воле фантомы сознания возникали вокруг потенциальных центров мышления, которых не существовало до того, как Он велел им появиться. Великолепное достижение, не имеющее аналогов в истории человеческих свершений.

Однако великолепие само по себе не означает непогрешимости.

Даже память, самый ненадежный из рассказчиков, зависит от воспоминаний других. Настоящая истина вторична по сравнению с истиной общепринятой. Все это я говорю затем, чтобы вы, будущие читатели мемуаров о нынешней великой войне, оградили себя от излишней доверчивости осознанием того, что не все правды равны меж собой.

Но мне удалось отыскать одну неопровержимую истину:

«Из старых друзей получаются злейшие враги».

С горизонтом что-то не так, — сообщил Хатхор Маат, и Ариман ощутил давление пси-силы адепта Павонидов. Тот изменил биологические процессы в своем организме, чтобы лучше приспособиться к дезориентирующим видам на изумительной орбитальной станции.

— О чем ты? — уточнил Азек.

— О том, что его тут нет.

Хатхор лишь немного покривил душой: горизонт здесь имелся, но его не сразу удавалось найти.

«Торкветум» представлял собой открытую решетчатую сферу из девяти сцепленных, непрерывно движущихся колец диаметром от тридцати шести до пятидесяти четырех километров. Ранее, при наблюдении через окулюс на мостике «Кемета» ^[16], объект показался невероятно хрупким, однако по размерам он не уступал орбитальным верфям Калта.

Сейчас шестеро легионеров стояли на краю мерцающего леса варп-лопастей, что тянулся по внутренней поверхности экваториального кольца. Сюда их доставила «Грозовая птица» с ястребиными крыльями, пилот которой удачно выбрал вектор подхода и выровнял скорости.

Отсюда воинам казалось, что ореол, дугой уходя ввысь, утончается над ними и, достигнув высшей точки, начинает утолщаться на спуске. Все кольца имели совершенные пропорции, а в центре медленно вращающихся концентрических кругов находилась бронзовая сфера, скрепленная с ними стержнем, который проходил через ее полюса.

Теоретически пост-людям в силовых доспехах не грозило головокружение, но невозможная структура орбитальной базы испытывала этот тезис на прочность. Даже Люций из Детей Императора и атенеец Санахт, оба превосходные мечники, двигались с осторожностью.

Толбек, адепт Пирридов, напоминал сжатую пружину; его растущая мощь стремилась вырваться наружу. Собек, корвид-практик Аримана, держался рядом с господином, стараясь скрыть свои затруднения с ориентацией в пространстве.

Похоже, трудностей не испытывал только Менкаура: почтенный боевой провидец наслаждался пребыванием в столь беспокойной обстановке.

— Восхитительный объект, — заявил он, когда на километровой высоте бесшумно проскользнула конструкция из хрусталя и бронзы — линзы-окулюсы, покрытые слоем пси-резонаторов.

Кивнув, Азек прочел мантру Корвидов и направил свое сознание в нижние Исчисления. Неприятные ощущения в животе ослабли, но не сильно.

— Верно, — согласился он, подняв взгляд к исполинскому круговороту варп-энергии посреди межзвездной пустоты, на фоне которого неподвижно висела сетчатая громада «Торкветума». — Однако его хозяева выбрали для наблюдения исключительно опасный феномен.

— Око Ужаса, — прошептал Менкаура, и его слова отдались в шлеме Аримана подобно проклятию.

— Удивительно знакомое название, хотя я точно уверен, что не слышал его до сих пор.

— Именно так, — отозвался провидец. — Как будто данная область космоса всегда носила такое имя, но решила объявить его лишь теперь.

— Интересная теория, — сказал Ариман. — Думаю, лучше обсудить ее после завершения миссии.

Казалось, что кольца «Торкветума» открыты пустоте. На деле же их окружало сдерживающее поле невиданных для Азека размеров, которое не позволяло улетучиться воздушной оболочке станции и в какой-то мере укрывало ее от воздействия Ока. На каждой поверхности сверкали эфирные призраки — мерцающие образы, различимые только боковым зрением. Они исчезали, как только воины замечали их.

— Саму структуру назвали неправильно, — произнес Собек, в омедненном визоре которого отражался тошнотворный варп-свет. Багряный доспех легионера напомнил Ариману о бликах заката на пирамидах Тизки — настоящих, а не тех каркасах-скелетах, разбросанных по истерзанным молниями пустыням их нового убежища.

— То есть? — спросил Толбек. Опустившись на одно колено, он приложил ладонь к металлической обшивке. Вокруг черной латной перчатки вспыхнуло голубое пламя, и его языки поползли вперед, словно змеи в поисках добычи.

Собек взмахнул посохом-хекой из слоновой кости с резным навершием в виде множества глаз.

— Она больше похожа не на торкветум, а на колоссальную армиллярную сферу ^[17]. Примитивную гелиоцентрическую модель небосвода из нескольких колец, служащую для расчета звездной долготы и широты.

Азек обошел своего практика и встал на колени у пятиметрового фокального отверстия в экваториальном кольце. Несмотря на километровую ширину и стометровую толщину, оно выглядело безумно хрупким при стремительном движении в пустоте.

Проем со вставленными в него линзами идеально точно обрамлял бронзовый шар в далеком центре «Торкветума». Вокруг сферы, имевшей ровно пятнадцать километров в диаметре, грациозно вращались геоцентрические кольца станции.