Он вышел на станции «Эстерпорт» и поразился большим и широким улицам Копенгагена. Три-четыре полосы в каждую сторону, широкие велосипедные дорожки и тротуары. В Стокгольме не так много таких просторных улиц. И тем не менее, Стокгольм увел звание столицы Скандинавии у датчан из-под носа. Понятно, им это не понравилось. Чертовы датчане.
Он пошел дальше по аллее Дага Хаммаршельда в сторону района Эстербро и смог убедиться, что практически все газетные афиши посвящены охоте за ним и эскападам Риска и что он к тому же объявлен в международный розыск. Неплохо, совсем неплохо, подумал он и сел за свободный уличный столик кафе «Dag H».
Он съел салат с курицей и запил его стаканом «датской воды». Официант стал убирать его стол, и он еще заказал двойной эспрессо. Грех жаловаться. Сейчас, в основном, все ему благоприятствует, подумал он и оглядел других посетителей. Хотя он был у всех на устах, его никто не узнавал. Раньше, наверное, он бы этим удовлетворился. Несколько дней в свете рампы на всех газетных афишах. Но не теперь. Теперь ему надо больше. Когда он закончит все дела, никто не сможет опять проигнорировать его или забыть.
Он залпом выпил эспрессо и посмотрел на часы. Почти половина третьего, и по навигатору добираться ему четверть часа пешком. Он не поскупился на чаевые и направился к Центральной больнице.
Пришло время лишить жизни еще одного.
Еще одну невинную жертву.
35
– После вас, – сказал Муландер по-английски, поднял ленту оцепления и дал Ирен Лилье первой зайти на участок перед виллой Гленна Гранквиста. Она вставила ключ в замененный замок, повернула его и открыла дверь.
– Не уверен на сто процентов, но думаю, он взял его здесь.
Лилья осмотрела вытянутую прихожую, которая вела в жилое помещение:
– Здесь?
Муландер кивнул.
– Вероятно, он просто позвонил и подождал, пока жертва откроет. А когда тот наконец открыл, накачал его наркотиками до бессознательного состояния.
– Как он сделал с Йоргеном.
– Именно, – раздраженно подтвердил Муландер, недовольный, что его прервали. – Как бы там ни было, он упал и ударился головой вот об это, – он указал на острый угол калошницы из литого железа, – из-за чего на голове у него образовалась рана.
Лилья наклонилась, но ничего, кроме калошницы, не увидела.
– После этого он затащил жертву в прихожую, а потом через весь дом доволок его до задней стороны, скрытой от посторонних глаз.
– Но если в результате удара он поранил затылок, а потом его тащили через прихожую, где-то должны быть следы крови? – Лилья посмотрела на линолеум на полу, но не увидела ничего, напоминающего кровь.
– Глянь-ка. – Муландер провел пальцем по углу калошницы и показал его Лилье, которая по-прежнему ничего не видела и стала терять терпение. Муландер проигнорировал это и провел пальцем по другому месту калошницы, а потом показал пыль на пальце Лилье. – Видишь? Он убрал за собой. Во всех остальных комнатах пыль лежит слоями. Но не в прихожей. Он убрал весь свой проход по дому. – Он показал на пол, встал и вошел в дом. Лилья последовала за ним.
– Но зачем прилагать усилия, чтобы вытереть несколько следов крови, когда на месте обнаружения трупа этой крови сколько угодно?
Муландер, улыбаясь, повернулся к Лилье:
– Я задавал себе точно такой же вопрос и считаю, что на него можно дать только один ответ: это не входило в его планы. Он не рассчитывал на то, что жертва упадет прямо на калошницу и продырявит себе голову. А этот преступник наверняка делает все, чтобы придерживаться своего плана. Если бы мы обнаружили следы крови в прихожей, это не дало бы нам особого преимущества. Но у него нет времени на анализ последствий, и поэтому он предпочитает как можно быстрее замести следы. Все, чтобы придерживаться плана.
– А если план не сработает? Что он будет делать?
– Разработает новый план.
– А швабра? Ты нашел ее?
– Он использовал половую тряпку, – Муландер открыл дверь в маленький чулан под лестницей. – Он даже сполоснул ее после себя и выжал.
Лилья заглянула в чулан, где помимо пылесоса, ведра и нескольких жидких моющих средств находилась низкая мойка из нержавеющей стали. Она потрогала тряпку, висевшую на крючке, и внимательно посмотрела на пол под ней. Действительно, не похоже, что на него что-то капало.
– О’кей, лучше всего, если мы начнем до звонка Тувессон, – Муландер пошел дальше на кухню. Лилья осталась на месте. Словно внутренний голос подсказывал ей остаться в чулане и осмотреть его более внимательно. Она попыталась сосредоточиться.
– Ирен!
Она сдалась и подошла к Муландеру.
– Мы всегда можем спросить у Риска, но я почти уверен, что Гленн прогуливал уроки домоводства, – Муландер открыл дверь на кухню. – После вас, дорогая, – снова сказал он по-английски.
Лилья вошла в кухню и сразу увидела, что у Муландера есть основания так считать. В мойке лежала груда грязной посуды с засохшими остатками еды, на обеденном столе высилась небольшая гора картонных упаковок и недоеденных кусков пиццы – все гавайские. На плите стояла кастрюля с заплесневевшими макаронами и еще одна со старым мясным фаршем, в котором копошились маленькие черви. В воздухе в пылком экстазе жужжала стайка мух, словно не знавших, с чего начать пиршество. Каждый вдох в плотном воздухе словно приближал на шаг к смерти, и Лилья, пытаясь свести эти шаги к минимуму, сразу же поспешила к окну и настежь распахнула его.
– О’кей, давай порассуждаем. – Муландер обвел кухню взглядом. Лилья осторожно открыла холодильник, но тут же поспешно закрыла его.
– Поскольку сейфа нигде не видно, надо исходить из того, что он где-то спрятан.
– Ты так думаешь? – Лилья посмотрела на него с деланным удивлением.
– Я не закончил, хорошо? Я хотел сказать, что даже если сейф спрятан, его должно быть не так трудно найти и открыть. Я не прав?
– Да, конечно. Давай начнем искать. – Лилья отодвинула холодильник от стены, посветила за ним карманным фонариком и убедилась, что там нет ничего интересного.
– Например, поэтому его нет за холодильником, – продолжил Муландер. – Если бы он, вопреки предположениям, все же там находился, на линолеуме, по меньшей мере, остались бы отметки.
Лилья опустила глаза и увидела на полу царапину, которую только что сделала. Она устало вздохнула и не стала возражать. Ведь Муландер недаром считается одним из лучших криминалистов страны. До сих пор она ни разу не слышала о том, чтобы он что-то пропустил. Сейчас с его губ не сходила характерная для него улыбка, и она понимала, что это значит. Для него все это как игра. Игра, где он может блеснуть, и она с удовольствием даст ему такую возможность. Она рассмеялась.
– О’кей, так где же сейф? Говори. Ты ведь знаешь, правда?