— Мне почему-то от этого не легче, — призналась Морриган.
— Гоните прочь сомнения, верховная жрица. Богиня
добродетельна. Она одарила вас великой силой. Не позволяйте неопытности и
молодости подвести вас, помешать вашей службе!
— Ладно, постараюсь, — быстро ответила Морриган, отреагировав
на резкий тон Биркиты.
Та вздохнула, и девушке внезапно стало понятно, что она
очень устала.
— Я не хотела быть резкой с вами. Просто считаю, что вы
позволяете опасениям, принесенным из своего прошлого, мучить вас и здесь.
Морриган, вы не принадлежали ни к тому миру, ни к тем людям. Вот ваш дом. Мы
останемся с вами, как и Адсагсона, ваша Богиня. Все будет хорошо, Приносящая
Свет.
— Ты права, Биркита, — произнесла Морриган с уверенностью,
которой совершенно не чувствовала. — Теперь, когда я здесь, со мной не случится
ничего плохого.
— Нам следует поторопиться, а то люди будут ждать. — Биркита
улыбнулась сперва легонько, потом совсем широко. — Они хотят видеть вас.
— Меня это совершенно не успокаивает.
— Вот и хорошо! — рассмеялась старая жрица и поманила за
собой Морриган, продолжая объяснять на ходу: — Мы войдем в Усгаран. Люди
обступят широким кругом священный камень. Вы встанете перед ним и обратитесь к
Богине.
— Как именно?
— Вы сегодня уже это делали, когда благословляли
алебастровый сок.
— Ладно, это я могу, — кивнула Морриган. — Что потом?
— Затем вы просто поблагодарите Адсагсону за те милости,
которые она даровала нам в прошедшем лунном цикле. В конце речи скажете: «Да
здравствует Адсагсона!», и люди подхватят ваш призыв. Потом все уйдут, оставив
вас одну в Усгаране. Финал ритуала личный. Все происходит только между Богиней
и ее верховной жрицей.
— Что ж, хорошо.
— Эта часть тоже нравится мне больше других, — тепло
отозвалась Биркита. — Возле священного камня будет стоять кубок с вином.
Возьмите его и полейте вокруг валуна. Потом вы должны потушить все огни в
светильниках, а также те, которые зажгли в кристаллах. В абсолютной тьме надо
просить Богиню о благословении Сидеты на грядущую фазу луны. Поблагодарите ее,
вновь зажгите светильники и присоединитесь к остальным жрицам в Большом зале,
где вас будет ждать пир.
— Звучит не так уж плохо, — решила Морриган.
Они дошли до входа в Усгаран и остановились в тени арки. В
пещере было полно народа. Гул голосов напомнил девушке шелест осенней листвы.
Она глубоко вдохнула, легко прикоснулась к стене и
прошептала:
— Зажгись для меня, камень. Прошу тебя. — После этого
Морриган натянуто улыбнулась Бирките и сказала: — Пора.
Селенитовый валун засверкал изнутри, когда новая верховная
жрица шагнула в пещеру.
— Да пребудут с тобой Богиня и удача, дитя, — проговорила ей
вслед Биркита и ушла в тень.
Никто не заметил, что она беззвучно плачет.
7
Разговоры стихли в ту секунду, когда зажегся священный
камень. Все присутствующие повернулись к Морриган и впились в нее глазами, пока
она шла вперед. Девушка чувствовала, как в ней туго сжалась какая-то пружина, и
опасалась, как бы та не лопнула. Тут позади нее послышалась знакомая мягкая
поступь, пушистый мех Брины коснулся ноги, и большая кошка присоединилась к
ней, подстроившись под ее шаг. Когда они достигли селенитового валуна, Брина
отошла в сторону и, нервно подергивая хвостом, принялась обозревать большую
толпу узкими глазками.
Морриган выждала минуту, собираясь с мыслями и глядя в
глубину ярко блестящего кристалла. Затем, действуя по наитию, она повернулась
от камня к людям, окружавшим ее и валун. Одним быстрым движением Избранная
Богини ослабила шнуровку кожаной накидки, стянула ее через голову, отшвырнула и
услышала боевой клич Брины, от которого по ее коже пробежали мурашки.
«Да!» — взорвалось у нее в голове, прогоняя нервное
смущение.
Она увидела пораженные лица людей, едва удостоила взглядом
Шейлу, глазевшую на нее с надменным неодобрением, потом горделиво тряхнула головой
и подняла руки.
Опираясь на диафрагму, новая верховная жрица Сидеты
обратилась к Богине:
— Адсагсона, я взываю к тебе, живущей на небе и на земле. —
Морриган опустила руки и чуть развела их в стороны, открыв ладони. Оставаясь в
этом положении, она вздернула подбородок, и ее сильный молодой голос зазвенел в
стенах любимой пещеры: — Богиня, прошу тебя, будь со мной в эту особенную для
тебя ночь, посвященную темной луне. Я, твоя новая верховная жрица, молю тебя об
этом и клянусь делать все, что в моих силах, исполнять твою волю так, чтобы ты
мною гордилась.
Морриган закрыла глаза и сосредоточилась.
«Прошу, не разочаровывай меня, не оставляй здесь совсем
одну».
Вслух же она сказала:
— Снизойди к нам, Адсагсона. Позволь твоему народу
поблагодарить тебя за все милости, ниспосланные нам в прошедшем месяце! —
Морриган снова воздела руки и понадеялась на лучшее.
«Добро пожаловать, Приносящая Свет. Я очень довольна тобой!»
При звуке этого голоса Морриган моментально открыла глаза и
увидела только свет. В эту секунду она чувствовала огромный прилив энергии и
тепла, посмотрела на себя и едва поверила своим глазам. Ее тело было охвачено
огнем! Нет, не снаружи. Богиня словно щелкнула выключателем внутри ее. Так же
как это происходило с кристаллами, охотно зажигавшимися по ее первому зову,
душа Морриган засияла ярким светом. Зрелище было фантастическое! Девушка
откинула голову назад и счастливо расхохоталась. Ее смех подхватили все жрицы
Сидеты. Многие в толпе попадали на колени, проливая слезы радости и благодаря
Богиню.
В последующие десятилетия народ Сидеты слагал стихи и пел
баллады о том, как верховная жрица, Приносящая Свет, выглядела во время своего
первого ритуала, и о том, какие события произошли после ее чудесного появления
в пещерном королевстве. Люди поколение за поколением говорили и пели о ней,
вспоминали ее... Той ночью было сотворено чудо — и кем? — молоденькой неопытной
девчонкой.
Один бард пел о Морриган так:
Сияя красотой и грацией, явилась к нам
Избранная Богини, Морриган,
Огонь ласкал ей кожу, волосы и чудный лик,
Душа Сидеты уже не будет прежней.
Она стояла гордо, обнажив грудь, и излучала силу.
Ни робкой старухе, ни глупому юнцу не позволялось
больше
Испытывать страх, жадность, отверженность, вину,
Ибо Богиня обрела свою истинную Избранную.
Многие из тех, кто видел это, изумлялись,
Другие испугались, что