– И какие же это вопросы? Вопросы войны, Алмана, армии?
– Я бы выслушал совет Эстофа из Дамнума. Но вы не ваш отец.
– Как и вы далеко не Вигман Барлотомей.
Они уставились друг другу в глаза, и воздух над их головами закружился. Ксеон тут же подошел ближе и фальшиво улыбнулся.
– Сейчас не время враждовать. Помните?
– Я – да, – процедил Аргон. – А вы, Вольфман? Вы помните, зачем мы здесь?
– Как же забыть, если вы постоянно мне об этом напоминаете?
– Мне не нужна ваша земля, не нужен ваш замок. Я не пытаюсь отнять у вас страну и не ищу новых врагов. Единственное что мне нужно – союзник, который будет прислушиваться ко мне, а не шептаться за моей спиной.
– Я и так принял вас здесь, Аргон, – устало всплеснул руками король, – я согласился на дружбу, открыл ворота. Что еще вы от меня хотите?
– Алман – это лишь начало! – прогремел Аргон, и его зеленые глаза зажглись решимостью. – А война, к которой вы готовитесь, – всего лишь разогрев перед действительно страшным сражением.
Вольфман раздраженно закатил глаза.
– Начинается.
– Что начинается?
– Моя жена… – Он наклонил голову и пренебрежительно фыркнул, будто слова Аргона не имели никакого смысла. – Она пыталась рассказать мне легенду об огненном всаднике, которую ей поведали ведьмы из Рифтовых Болот.
Вольфман тихо рассмеялся, а потом исподлобья посмотрел на изумленные лица гостей.
– Только не говорите, что вы тоже верите в эти сказки.
– Сомневаюсь, что это сказки, – мрачно ответил Аргон.
– Вы сомневаетесь, а я должен сообщить целой армии Каменных Сердец, что за ними придет злодей из городских мифов? Для этого вы так рвались на совещание? Чтобы перед всеми унизить себя и мою супругу? Она бы непременно вас поддержала. О, ей бы безумно понравились ваши выдумки, как и всем глубоко верующим эриданцам с Дор-Валхерена.
– Природа уже меняется. Стихии выходят из-под контроля. Огонь…
– …пробудился? Вы разочаровываете меня, Аргон, – Вольфман ядовито прыснул. – Я думал, вы здравомыслящий человек, несмотря на предания летающих людей о великих духах.
– Мне незачем лгать, – упрямо настаивал тот, – клятва была нарушена.
– Как и многие другие клятвы до убийства моего отца.
– Нельзя недооценивать врага, Вольфман. Ваш дядя решил, что вы не возьметесь за меч, и теперь он ломает голову над тем, как одолеть восставшего из пепла противника.
– Да, вы правы. Вот только никакого Лаохесана не существует. И его армия теней – всего лишь выдумка, которой пугают детей, чтобы они хорошо себя вели. Мы с вами должны сражаться с реальными врагами.
– Все-таки мы. – Аргон прищурился. – Раз уж у нас есть общий враг, почему бы не побороть в себе предубеждение и не попытаться найти общий язык?
Вольфман смахнул капли пота со лба. Он не собирался пожимать руку человека, для которого клятвы о дружбе – пустой звук. Он позволил Аргону из Долины Ветров пересечь границу, которую сильфы не пересекали десятки лет. И чем он ему отплатил? Прикасался к его жене, пожирал ее взглядом, очаровывал и завоевывал…
Нет! О дружбе не могло идти и речи.
Неожиданно в коридоре раздался шум чьих-то шагов. Из-за угла выбежал солдат в грязных скрипящих доспехах и стрелой ринулся к королю.
– Ваше величество!
Вольфман отвел взгляд от Аргона и посмотрел на солдата. Глаза у того были перепуганные.
– Срочная весть, ваше величество. Велели передать прямо в руки.
– Кто велел?
– Визирь Атолла Полуночного.
Вольфман напрягся. Он выхватил из рук солдата пергамент и развернул его, не подумав о том, что перед ним, возможно, стоят недоброжелатели.
Вольфман пробежал глазами по тексту и нахмурил брови. На его плечи навалилась невообразимая тяжесть.
– Ты… – он указал пальцем в стража, – пусть моя супруга прибудет в малый зал.
– Как скажете, ваше величество.
– А вы… – Вольфман перевел усталый взгляд на Аргона и Ксеона. Возможно, стоило быть немного умнее и держать врагов ближе к себе, тогда они не смогут замыслить нечто опасное без его ведома. – Следуйте за мной.
– Что случилось? – с любопытством спросил Ксеон. – Это весть из Эридана?
– Верно.
– Там все в порядке?
– Вчера на Дор-Валхерен напали люди Алмана. – Вольфман распахнул двери зала и с недовольством продолжил: – Отец Эльбы пострадал.
* * *
Эрл Догмар смотрел на Аргона и Ксеона дикими черными глазами, то и дело сжимая пальцами рукоять меча. Главнокомандующий Каменных Сердец не понимал, что на собрании малого совета забыли люди, обворовывающие Вудстоун на протяжении трех, а может, и четырех лет. Из-за мальчишки Аргона, которому его солдаты даже дали прозвище Черный Ястреб, всегда было много проблем, а сейчас он стоял у деревянной колонны и его глаза светилась хитростью.
Хьюго Кнут – главный визирь – не сказал его величеству ни слова. Он просто не смотрел в сторону гостей, притворяясь, будто их не существует. По крайней мере так думал Аргон. Но Кнут с крайне озабоченным видом внимал каждому слову и следил, чтобы юноши не шастали по залу и не болтали лишнего. Хьюго Кнут был почитателем вудстоунской идеологии, которая полностью исключала присутствие чужаков в сердце страны. Править Вудстоуном, по его нескромному мнению, мог только человек земли. Остальные являлись узурпаторами.
Хьюго Кнут сцепил пальцы перед собой.
– Крайне жаль, что так вышло. – Он посмотрел на Эльбу и поджал губы. – Возможно, ваш отец поправится, моя королева. Говорят, он изнурен, но не ранен.
– Они пришли с океана, – хрипло отрезал Догмар, – собирались захватить берег Дор-Валхерена. Но отступили, когда их встретили мои солдаты.
– Наверное, моему отцу пришлось применить свои силы. Поэтому он так истощен.
Присутствующие в малом зале замолчали. Вольфман посмотрел на жену с недоумением и даже с жалостью, а потом отвернулся. Он не верил, что стихию воды можно контролировать. В его жилах текла кровь Первых Людей, но он не контролировал землю. И никто из его рода не контролировал – ни отец, ни Алман, ни Радман Многолетний. Все они только слышали истории о том, как в древности потомки Барлотомеев воздвигали каменные замки или заставляли деревья прорастать из почвы. В магию стихий верили только речные шуты, а Вудстоун придерживался реальности, в которой жил.
Аргон не смотрел на Эльбу, но все равно слышал, как тяжело она дышит. Она только что обрела сестру, а теперь могла потерять отца. Безумие. Предводитель понимал ее смятение, но не знал, чем может помочь.
– Выходит, Алман отступил? – спросил он. Вольфман посмотрел в его глаза и медленно покачал головой.