Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств - читать онлайн книгу. Автор: Джон Дуглас cтр.№ 97

Выяснилось, что рядом с Мэри Келлерман в земле покоилась жертва ДТП, виновник которого скрылся с места аварии. Сам того не ведая, он явился прямо в лапы полиции с чистосердечным признанием.

Четыре или пять лет спустя полиция Чикаго вновь использовала тот же прием, расследуя очередное зависшее дело. Вооруженные советом координатора-инструктора ФБР Боба Саговски, они стали активно делиться информацией с газетами накануне очередной годовщины убийства. Полиция, как и ожидалось, застала у могилы преступника, который лишь сказал: «Что-то вы долго».

Но тайленолового отравителя на эту удочку нам поймать не удалось. В сущности, убийцу вообще так и не поймали. Задержали и осудили одного подозреваемого, проходившего по обвинению в вымогательстве, связанном с убийствами, но улик, необходимых для возбуждения дела о самом убийстве, оказалось недостаточно. Он подходил под психологический портрет, но во время «ночного бдения» уезжал из Чикаго. Впрочем, после того, как он оказался за решеткой, больше ни одного случая отравления тайленолом выявлено не было.

Естественно, за отсутствием судебного решения мы не могли с законной уверенностью утверждать, что поймали того самого отравителя. Ясно другое: сами того не ведая, следователи и полицейские иногда сажают по другим обвинениям преступников, виновных в совершении еще не раскрытых дел. Если действующий убийца вдруг останавливается, тому есть три главные причины — помимо простого желания отойти от дел. Во-первых, он мог совершить суицид, что вполне резонно в отношении определенного типа личности. Во-вторых, он куда-то переехал и продолжил свой промысел уже в другом месте. Кстати, благодаря компьютерной базе данных ФБР СППЛ (системе поиска преступников, совершивших преступление против личности), мы все успешнее пресекаем подобные проявления, предоставив возможность тысячам полицейских юрисдикций по всей стране обмениваться информацией в реальном времени. Ну и в-третьих, убийцу могли просто задержать за какое-то другое преступление — обычно за грабеж или попытку изнасилования, — так что он отбывает куда меньший срок, а власти при этом остаются слепы в отношении его самых жестоких деяний.

После дела о тайленоле мы еще не раз сталкивались со схожими инцидентами с участием поддельных лекарств, хотя в основе многих из них лежали куда более типичные стимулы. Например, попадалось обычное бытовое убийство, обставленное таким образом, будто супруг отравился некачественными медикаментами. Расследуя подобные случаи, полиция должна обращать внимание на то, сколько всего зафиксировано случаев отравления, разрознена или сконцентрирована их география, употреблялся ли препарат в относительной близости от предполагаемого места подделки, в каких отношениях находились жертва и тот, кто сообщил о ее смерти. Как и во всех других убийствах, где предположительно задействован личный мотив, нужно обязательно изучить историю конфликта и собрать всю возможную информацию о поведении подозреваемого до и после расправы.

Если на первый взгляд убийство не преследовало цель расправиться с конкретным человеком, это еще не означает, что жертва была выбрана случайно. Равным образом преступление, которое с виду основано на безадресной злобе, на проверку может иметь самый банальный мотив: желание под шумок освободиться от надоевшего брака, получить страховую выплату или наследство. Так, например, когда всем стало известно об отравлениях тайленолом, одна женщина угробила своего супруга тем же препаратом в надежде, что убийство спишут на серийного преступника. К несчастью для нее, она плохо подготовила «сценический» реквизит, да и в деталях это убийство сильно отличалось от остальных, так что ее быстро раскусили. Связать схожие случаи позволяет также и заключение следственной экспертизы. Так, в лабораторных условиях можно без труда выявить источник происхождения того же цианистого калия или другого отравляющего вещества.

Лабораторный анализ также позволяет следствию относительно легко понять, не был ли испорчен ли тот или иной продукт преднамеренно, с целью получения компенсации по судебному иску. Это чтобы всякие умельцы не подсовывали в банку с соусом или в бутылку с содовой дохлую мышь или не сыпали иголок в пачку с чипсами. Зачастую компании стараются поскорее закрыть вопрос, чтобы избежать пересудов, которые неизбежно отразятся на репутации. Однако сегодня лабораторная экспертиза достигла невиданных высот, так что, если какая-нибудь фирма действительно заподозрит неладное, откажется полюбовно разойтись с истцом и не поленится обратиться в ФБР, у нее достаточно большие шансы выиграть дело и наказать вымогателя. Точно так же хороший следователь с легкостью распознает «постановочный» героизм в заранее подготовленных представлениях, которые устраивают некоторые индивиды ради общественного признания и славы.

Несмотря на всю свою уродливую природу, дело об отравлении тайленолом все-таки было своего рода аномалией. Вряд ли преступник ставил своей целью вымогательство. Чтобы преуспеть, вымогателю нужно убедить жертву в том, что он в самом деле готов сдержать свое слово. Вымогатели, угрожающие с помощью отравленных лекарств, обычно, заменив содержимое склянки или упаковки, как-то ее помечают, а затем отправляют письмо с угрозой или звонят жертве по телефону. А вот тайленоловый отравитель не предварял свои действия угрозами: он сразу начал убивать.

По меркам вымогателей, он был не таким уж искушенным. Принимая по внимание грубую природу преступления (кстати, после того дела компания «Джонсон и Джонсон» потратила целое состояние на разработку противовандальной упаковки), я сделал вывод о невысоком уровне самоорганизации отравителя. Но в отношении тех, кто все-таки идет на угрозы, можно применять те же принципы, что и при анализе политических угроз, то есть определять, действительно ли субъект опасен и способен ли он сдержать свое обещание.

Этот же принцип работает и в отношении подрывников. К угрозам взорвать бомбу всегда относятся серьезно. Но власти должны очень быстро определить осуществимость угрозы, чтобы успокоить простых обывателей. Зачастую подрывники и вымогатели говорят о себе «мы», чтобы создать иллюзию целой группы заговорщиков, незримо следящей за населением. На самом же деле большинство из них — это подозрительные, не доверяющие никому одиночки.

Подрывники делятся на три основные категории. Есть те, кто стремится к власти посредством разрушений. Есть индивиды, которые больше возбуждаются от процесса изготовления, разработки и размещения взрывных устройств, чем от самого результата. И есть технари: они получают удовлетворение от осознания собственного гения и технического совершенства своего детища. Что касается мотивов, то они варьируются от вымогательства до конфликта с работодателем, жажды мести или даже стремления к суициду.

В части исследования, посвященного подрывникам, мы часто обнаруживаем общие черты, характерные для психотипов таких людей. Обычно это белые мужчины, возраст которых определяется выбором жертвы или цели подрыва. Все они обладают по меньшей мере средним уровнем интеллекта, а часто и выше среднего, хотя в жизни особых высот не добились. Они опрятны, аккуратны и дотошны, склонны все тщательно планировать, конфликтов избегают. Телосложение у них обычно не слишком атлетичное, они трусливы и мучаются от чувства неполноценности. Детали их портрета начинают проступать после оценки жертвы или цели, а также самого насильственного акта (например, взрыва или поджога) — точно так же, как мы анализируем убийцу по месту преступления. Мы изучаем факторы риска жертвы и преступника, проверяем, случайно ли выбрана жертва и легко ли она доступна, фиксируем время суток, метод доставки устройства (например, по почте), его уникальные свойства, своеобразие сборки и компонентов.