Наваждение. Книга 1. Наваждение и благородство  - читать онлайн книгу. Автор: Мария Геррер cтр.№ 57

– Прекратите истерику. Этим вы никому не поможете. Пройдет кризис – будет видно. До завтра. – Врач холодно поклонился, взял свой кожаный саквояж и вышел с сердитым видом.

– Что же делать? – беспомощно обратилась девушка к Егору срывающимся голосом.

– Ждать… Только ждать. Это очень хороший врач. Генрих Александрович хотел вас видеть, зайдите к нему. – Егор был мрачен.

Он распахнул перед ней дверь и пропустил девушку в полутемную спальню. На столе тускло горел ночник. Резко пахло лекарствами и спиртом.

Она стремительно вошла и остановилась у широкой кровати. Смертельная бледность покрывала лицо Генриха. Он лежал на высоких подушках, тяжело и прерывисто дышал.

Девушка присела на край кровати и взяла фон Берга за руку. Она была холодная и безжизненная. Барон открыл глаза и попытался улыбнуться.

– Катрин, сегодня все сложилось для меня неудачно. Я прошу у вас прощения за все, чем мог невольно обидеть или оскорбить вас… Поверьте, я всегда относился к вам с глубоким почтением и уважением… – Он с трудом перевел дыхание.

– Вы меня ничем не оскорбляли и не обижали… – она старалась говорить спокойно, но ее голос дрожал.

– А моя афера с помолвкой? Глупо все получилось с вашей «беременностью»… Простите, если можете…

– Я давно уже простила вашу выходку. – Она была готова заплакать и держалась из последних сил. – Я тоже была виновата… Вы же меня силой не принуждали…

– Благодарю… Для меня это очень важно. Не расстраивайтесь… У вас все будет хорошо…

– Не будет… – Девушка наклонилась к Генриху и поцеловала его в холодные губы. У него не было сил ответить на поцелуй, и он только слабо улыбнулся:

– Поцелуй воскрешает только в сказках, к сожалению… Но все равно спасибо, что попытались. Мне было очень приятно… Вы так уже однажды целовали меня… Правда, это было во сне… А теперь идите, мне еще надо кое-что сказать Егору… Выше голову и не грустите… – Он бессильно закрыл глаза.

Екатерина медленно вышла из комнаты. На душе у нее стало пусто и холодно.

– Егор, он тебя зовет. – У девушки комок стоял в горле. Она забралась на диван с ногами, обхватила руками колени и замерла.

Егор был у барона совсем недолго. Он подошел к Екатерине и протянул ей нож.

– Велел передать вам.

Девушка вынула нож из кожаных ножен. На лезвии она увидела гравировку герба фон Бергов – три горные вершины и над ними цветок эдельвейса. Она положила лезвие на свою раскрытую ладонь, и лезвие покрылось росой. Екатерина вспомнила, как барон спас ее в лесу от рыжей ведьмы, и ей стало совсем плохо. Слез не было, и от этого становилось еще больнее и тяжелее.

– Вам надо поспать, – мягко сказал ей Егор. – Врач оставил настойку, она поможет вам заснуть.

– Нет. – Екатерина решительно встала. – Я останусь с ним.

Она вернулась в спальню, забралась на кровать и села рядом с бароном. Он был в забытьи и не видел ее. Девушка положила обе ладони на рану и с отчаяньем подумала, что готова отдать все, лишь бы он поправился. Ее ладони начали теплеть. Это была последняя надежда.

Екатерина не знала, как долго она сидела рядом с фон Бергом – может быть час, может быть три, а может и дольше. Ее руки затекли и начала болеть. Наконец она почувствовала, что тепло ушло из ладоней, и она больше не может вернуть его. Силы тоже оставили девушку. Она беспомощно прислонилась к изголовью кровати и забылась сном против своей воли.

После того как врач вколол в вену Генриха не то морфий, не то еще какую-то дрянь, боль не прошла полностью, но стала тупой и менее резкой.

Фон Берг погрузился в тяжелый бред. Дышать было трудно. Он увидел, как на грудь ему уселась нагая Полина и снова и снова с жестоким удовольствием вонзала в него свои острые когти. То ли это был страшный сон, то ли явь… Она терзала его и смеялась в лицо своим чистым серебристым смехом. Он не мог пошевелиться и сбросить ее. Генрих понял, что все кончено и он умирает.

Теперь он явственно видел, что за всеми убийствами стояла его бывшая любовница. Как же он сразу не догадался?

Когда-то все погибшие вольно или невольно обидели или оскорбили Полину – директор театра, который не сделал ее примой. Его жена, занявшая заветное место. Блестящий полковник, удачно женившийся после того, как Полина сама же его и бросила. Молочница, которая радостно напомнила графине, увидев ее в городе, как та бегала к ней за молоком, когда была еще девочкой-подростком. Торговка, сказавшая ее горничной, что госпожа графиня ничем не лучше проститутки. Эти случаи вызывали у Полины приступы дикой злости, и она всегда долго и возмущенно рассказывала о них Генриху. Как он об этом не вспомнил, о чем вообще думал? И все остальные погибшие, видимо, тоже чем-то задели чрезмерное самолюбие графини.

Но Егор услышал его и должен понять.

Почему Полина стала ведьмой, да еще такой? Неужели из-за него? Как ей это удалось? Он уже не узнает…

Фон Берг снова провалился в темную бездну. Полина исчезла, растворившись в кровавой пелене. Что-то теплое легло на грудь, и боль постепенно стала отступать.

* * *

Генрих проснулся от того, что болела каждая клеточка его тела. Он с трудом открыл глаза. Окна были плотно задернуты шторами, и свет почти не проникал внутрь. Сумрак окутывал просторное помещение спальни. В комнате удушливо пахло лекарствами. Фон Берг попытался сесть, но резкая боль в груди остановила его. Генрих повернул голову в сторону окна, стараясь понять, какое теперь время суток.

К своему неописуемому удивлению на расстоянии вытянутой руки он увидел Екатерину. Она свернулась калачиком на краю кровати и мирно спала, положив обе руки себе под голову. Ее светло-серое шелковое платье было сильно помято и перемазано кровью. По-видимому, его кровью… Однако вид ее был безмятежен, и она счастливо улыбалась во сне. Барон не верил своим глазам.

– Катрин… – тихо прошептал он, не то позвав ее, не то просто подтверждая неожиданный факт ее присутствия на кровати рядом с ним.

Ему непреодолимо захотелось дотронуться до нее, чтобы убедиться, что это не видение и не сон. Но он остановил себя – пусть спит. А если это бред, он готов находиться в таком берду как можно дольше.

Дышать было тоже больно, и Генриху не хватало воздуха. Он тяжело перевел дыхание и судорожно глубоко вздохнул. Екатерина спала очень чутко и, видимо, даже во сне прислушивалась к каждому шороху. Она мгновенно открыла глаза, широко и лучезарно улыбнулась барону и порывисто села на кровати. Девушка машинально пригладила свои взлохмаченные волосы.

– Вчера вы нас сильно напугали.

Он слабо улыбнулся в ответ:

– Вчера я и сам себя сильно напугал.

– Как вы себя чувствуете?

– Отвратительно. Словно по мне пробежался табун тяжеловозов. И не один раз… Болит все… Вообще все…