Поймать еврея - читать онлайн книгу. Автор: Тувиа Тененбом cтр.№ 83

— И какого рода их страдания?

— Есть люди, которые несвободны, решая, где бы им хотелось жить.

— И кто же это?

— Палестинцы, безусловно.

Эта святая дама, знающая, как обойти мастер-агента, весьма талантливо строит из себя чистого агнца. Мне хочется ее сфотографировать и отправить фото министру Руле в Вифлеем вместе с горячей рекомендацией назначить ее второй леди Палестины.

— А евреи свободны жить там, где они хотят?

— Да. Если они хотят жить на Западном берегу, они могут это сделать.

— А скажем, в Рамалле евреи живут?

— Ммм. Есть несколько. Есть журналисты из Haaretz, живущие в Рамалле.

Она имеет в виду Амиру Хасс, женский эквивалент Гидеона Леви.

— А другие евреи живут в Рамалле?

— Насколько мне известно, это все. Только Амира.

У святых часто есть проблемы с различением множественного и единственного числа, как я неоднократно замечал, наблюдая святых в Риме. Но здесь интересно, что наша Леди Палестины ставит вопрос о праве свободного выбора людей жить, где они захотят, в тот момент, когда ее собственный офис находится в районе, не принимающем ни одного еврея, факт, который она с готовностью признает, когда задается такой вопрос.

MSF не является политической организацией, это организация медицинская. По крайней мере, так они утверждают. Их имя — "Врачи", и я хотел бы знать, что они на самом деле здесь делают. Я задаю этот вопрос моей святой. И следом задаю другой вопрос, номер B: "Лечит ли MSF, медицинская организация, также и больных евреев?"

Для Томазо это вопрос оказывается уже чересчур. И он и я знаем, что MSF не позаботится ни об одном еврее, но он не может признать это по понятным причинам. Мне видно, как он расстраивается, строя мне всевозможные гримасы. Я прошу его быть честным и просто сказать, на чьей он стороне. Он говорит о "слабой" стороне, палестинцах. Я спрашиваю его, что произойдет, если эта страна объединится в одну и евреи станут меньшинством. Думает ли он, что для евреев это обернется хорошей стороной, или в результате евреи пострадают?

— Возможно, — признается он, что евреи окажутся слабой стороной и тогда палестинцы будут мстить.

— Почему же тогда вы посвящаете свое время помощи слабому народу, чтобы добиться ослабления другого народа? Какой в этом резон?

У него нет ответа.

Бейт-Ханина, чисто арабский квартал Иерусалима, где находится это отделение MSF, часто приводится мне палестинцами в качестве примера арабского квартала, который израильские власти игнорируют из-за своей расистской идеологии. Когда я жил в Иерусалиме много лет назад, я никогда не бывал в этом районе, но теперь, когда я здесь, я не спеша гуляю по его улицам. Что вам сказать? Если это пример игнорирования и пренебрежения, его жителям следует сделать все возможное, чтобы сохранять это положение вечно.

Я бы хотел задержаться в Бейт-Ханине еще, но мне нужно идти. У меня назначена встреча с главным редактором газеты Haaretz в его офисе в Тель-Авиве, и часы тикают.

* * *

Выйдя из Бейт-Ханины, я понимаю, что часы иногда-таки останавливаются. Громкоговоритель возле железнодорожного вокзала возвещает: "Сегодня общественный транспорт не ходит в связи с похоронами рабби Овадия Йосефа".

В этот день под утро скончался духовный лидер сефардов, и власти оценивают количество придущих на его похороны во многие тысячи человек. Как тысячи явятся в Иерусалим, если нет общественного транспорта, это логика, которую я не в состоянии охватить.

В одной из своих книг Овадия Йосеф, называемый своими восхищенными последователями Маран (что-то вроде "Наш учитель"), предположил, что в войне Йом-Кипур погибли тысячи израильских солдат из-за того, что пялились на "девушек в коротких юбках, демонстрирующих свои бедра". Овадия, получивший при рождении имя Абдалла, обвинил также израильских судей Верховного суда в "сексе с менструирующими женщинами". Именно на похороны этого святого человека ожидается, по прогнозам израильских СМИ, прибытие 200 000 человек.

Мастер-агент, как и следует ожидать, становится одним из первых пришедших. Я добираюсь до эпицентра похоронной процессии, места, где лежит его безжизненное тело. Еще через несколько минут я чувствую себя сардиной. Люди текут в моем направлении сотнями тысяч. Кто сказал, что придут только 200 000 человек? Это выглядит как миллион или того больше. Это те самые СМИ, напоминаю я себе, которые сообщили, что в наши дни мало кто из израильтян приезжает в Турцию.

В течение короткого времени израильские СМИ меняют свои прежние оценки, сообщая теперь, что в похоронах участвуют 850 000 человек. Наибольшее количество участников похорон в истории еврейского государства. Это более десяти процентов еврейского населения Израиля, и я чувствую это физическое давление окружающих людей. Люди толкаются все больше и больше, некоторые стоят на заборах, прилегающих к зданиям, другие — на крышах автомобилей или на любом ином объекте, выдерживающем вес человека. Это захватывающе видеть и в то же время расстраивает. Почему такое множество людей последовали за этим человеком?

Рядом с тем местом, где я стою, находится реклама партии Шас, партии, которую Овадия основал и контролировал все это время. Она говорит: "Следуйте указаниям Марана, и вы будете благословлены хорошим годом". Жаль, что Маран не смог благословить сам себя. Другой плакат гласит: "Мы любим тебя, Маран".

Я размышляю. Если вы возьмете последователей Марана, добавите многие тысячи следующих за "Мессией", последним Любавичским рабби, и приплюсуете Нанах, распевающих целый день "На Нах…", то в конечном итоге, вы придете к половине еврейского населения Израиля. Добавьте к этой смеси еще всех тех, кто верит в небесное животное аль-Бурак, и у вас окажется, более или менее, общее количество людей, проживающих на этой земле. Вы можете посмотреть на это иначе. Если вычесть из всего населения Израиля тех, кто верят в мертвецов или летающих лошадей и верблюдов, то оставшиеся люди — это активисты НПО и главный редактор газеты Haaretz.

Овадия Йосеф прожил долгую жизнь. Он умер в возрасте девяносто трех лет. Но люди хотели бы, чтобы он жил вечно. Я смотрю на юную женщину в женской секции улицы, плачущую столь неудержимо, словно скончался ее любимый…

Я покидаю сцену и иду к своим кошкам. Думаю, сегодня у них достаточно молока, и лучше я дам им этим вечером чего-нибудь иного. Возможно, тунца. Тунца с оливковым маслом.

Почему европейцы тратят щедрые суммы, чтобы посмотреть, как мочится еврейский солдат?

Рабби иного типа, рабби Арик из организации "Рабби за права человека", жив и ждет меня на рассвете этого дня. Раввин Арик получает огромные деньги от различных организаций и обязан демонстрировать активность. Именно этим он занят сегодня. Одетый в футболку с надписью "Мы все — аль-Аракиб", он стоит возле вана, который он организовал, чтобы доставить меня к оливковым посадкам деревни Бурин на Западном берегу близ Наблуса. Там я присоединюсь к палестинцам, планирующим сегодня собирать свои оливки.