Нож  - читать онлайн книгу. Автор: Ю Несбе cтр.№ 54

– Ну разумеется, – сказала Мона До. – Если фотография и впрямь качественная, то мы с удовольствием опубликуем ее увеличенную копию. Только, чур, вы позволите нам получить снимок на час раньше всех остальных изданий, хорошо?

Руар Бор прислонил винтовку «Блейзер R8 Профессионал» к оконной раме и посмотрел в оптический прицел «Сваровски x5(i)». Их вилла располагалась на склоне холма, с западной стороны Третьего автомобильного кольца, прямо под транспортной развязкой Сместадкрюссе, и из распахнутого подвального окна открывался вид на район вилл с другой стороны автобана, возле пруда Сместаддаммен, маленького искусственного водоема, питавшегося грунтовыми водами. Пруд был выкопан в XIX веке, чтобы снабжать городскую буржуазию льдом.

Красная точка прицела нашла большого белого лебедя, скользящего по поверхности пруда, не совершая движений, словно бы влекомого ветром, и остановилась на нем. До птицы было метров четыреста или даже пятьсот, почти полкилометра, значительно больше того расстояния, что их американские коллеги из коалиционных сил называли maximum point blank range ^[29]. Теперь красная точка оказалась на голове лебедя. Бор опустил прицел, и она переместилась на воду выше птицы. Он сосредоточился на дыхании и увеличил давление на спусковой крючок. Даже самые зеленые курсанты в лагере Рена понимали, что пули летят по дуге, потому что даже самая быстрая пуля подвергается воздействию силы тяжести, а значит, чем дальше ты находишься, тем выше надо целиться. Они понимали и то, что если цель располагается выше на местности, то целиться надо еще выше, потому что пуле придется преодолевать сопротивление при полете вверх. Но юнцы неизменно возражали, когда им объясняли, что и в том случае, когда цель находится ниже тебя, целиться надо выше, а не ниже, чем на ровной местности.

Руар Бор по деревьям у озера определил, что ветра там нет. Температура воздуха около десяти градусов. Лебедь двигается со скоростью приблизительно один метр в секунду. Он представил себе, как пуля проходит сквозь маленькую головку и лебединая шея, венчающая снежно-белое тело, расслабляется и сворачивается, как шланг. Этот выстрел был бы непростым даже для снайпера из спецназа. Но все же не более трудным, чем он сам и его коллеги могли ожидать от Руара Бора. Он выпустил воздух из легких и направил прицел на маленький островок около моста. Именно там обитала лебедиха-мать со своими птенцами. Он внимательно осмотрел островок и пруд, но ничего не заметил, вздохнул, прислонил винтовку к стене и подошел к кудахчущему, интенсивно работающему принтеру, из которого выползал лист формата А4. Бор распечатывал из компьютера фотографию, только что опубликованную на странице «ВГ», и изучал почти готовый портрет, лежавший перед ним. Широкий плоский нос. Толстые усмехающиеся губы. Волосы зачесаны назад, наверняка заплетены на затылке в косичку, – наверное, именно это придавало лицу Свейна Финне выражение враждебности и делало его глаза более узкими.

Принтер выдал остаток листа с долгим последним стоном, как будто хотел поскорее избавиться от этого отвратительного человека. Человека, который с нескрываемой высокомерной гордостью только что сознался в убийстве Ракели Фёуке. Совсем как лидеры талибана, утверждавшие, что именно их организация стоит за каждым взрывом бомбы в Афганистане, во всяком случае, если нападение удалось. Этот тип просто-напросто приписал себе чужие заслуги, как поступали некоторые солдаты в Афганистане, если им предоставлялась возможность «украсть» убийство у погибших товарищей. В некоторых случаях это было чистое разграбление могил. Руар сам был свидетелем тому, как бойцы занимались подобным после хаотичной перестрелки.

Руар Бор рывком схватил лист бумаги и подошел к стене в другом конце большого, не разделенного перегородками подвального помещения. Он прикрепил портрет к одной из мишеней, которые были развешаны перед металлической коробкой, улавливавшей пули, и вернулся назад. Расстояние между ним и мишенью составляло десять с половиной метров. Затем он взял пистолет «Хай Стандард HD 22», что лежал рядом с компьютером, принял стойку, которую успел бы принять в боевой обстановке, навел оружие на цель и выстрелил. Один раз. Второй. Третий.

Бор снял наушники, взял глушитель и начал прикручивать его к пистолету. Глушитель меняет баланс, поэтому с его помощью он мог потренироваться как бы с двумя разными пистолетами.

На лестнице, ведущей в подвал, раздались быстрые шаги.

– Черт, – пробормотал Бор и закрыл глаза.

Затем снова открыл их и увидел бледное, гневное лицо жены с раскрытым ртом.

– О господи! Ты до смерти меня напугал! Я думала, что дома одна.

– Прости, Пиа, я тоже так думал.

– Это не поможет, Руар! Ты обещал мне, что в доме больше не будет стрельбы! Я возвращаюсь из магазина, вокруг тишина и покой, и вдруг… Кстати, а почему ты не на работе? И почему ты голый? И что это у тебя такое на лице?

Руар Бор посмотрел вниз. Конечно же, черт возьми, он голый. Он провел указательным пальцем по лицу и внимательно изучил его кончик. Черная камуфляжная краска спецназовцев.

Он положил пистолет на письменный стол и нажал указательным пальцем случайную клавишу на клавиатуре.

– Я сегодня решил поработать дома.

В восемь часов вечера следственная группа собралась в баре «Юстисен», постоянном месте встречи сотрудников отдела убийств в радости и в горе. С инициативой отметить раскрытие дела выступил Скарре, и Катрина не смогла найти никаких возражений, как и объяснений, почему она вообще начала искать возражения: существовала традиция праздновать победы, эта традиция связывала их в команду, и она, как руководитель, должна была первой бросить клич о сборе в «Юстисене», после того как от Финне удалось получить признание. Тот факт, что они раскрыли преступление прямо под носом у Крипоса, нисколько не уменьшал их триумфа. Ей позвонил не слишком довольный Винтер, который считал, что допрашивать Финне следовало их сотрудникам, поскольку именно Крипос руководил расследованием. Он с неудовольствием принял объяснения, что три изнасилования относятся к юрисдикции полицейского округа столицы, а потому только Полицейское управление Осло имело право заключить сделку. Трудно выдвигать аргументы против победы.

Так почему же ее что-то мучает? Вроде бы все концы сходились, и все же существовало нечто такое, что Харри обычно называл единственной фальшивой нотой в звучании симфонического оркестра. Ты ее слышишь, но не знаешь, откуда она идет.

– Эй, босс? Вы, часом, не заснули?

Катрина вздрогнула и сдвинула свою кружку пива с другими поднятыми кружками.

Все были здесь. Кроме Харри, тот упорно не отвечал на ее звонки. Словно реагируя на мысли хозяйки, телефон Катрины завибрировал, она быстро вынула его, посмотрела на экран и увидела, что звонит Бьёрн. И на мгновение ее посетила еретическая мысль: а что, если сделать вид, что она не слышала звонка? Объяснить потом – и, кстати, это правда, – что ей постоянно названивали после того, как они разослали пресс-релиз о признании Свейна Финне, и что только намного позже она заметила имя мужа в списке пропущенных вызовов. Но ее материнский инстинкт решительно возражал против подобного поведения. Поэтому Катрина встала, вышла из шумного помещения в коридор, ведущий к туалетам, и нажала на «ответить».