У темного-темного леса - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Ремезова, Дарья Снежная cтр.№ 72

— Ясно, — коротко обронил Кайден и больше ничего не сказал.

И мне не надо было лезть в его голову, чтобы знать, о чем он думает.

Я подошла к нему и села рядом, положив ладонь на сцепленные в замок руки.

— Мы все равно что-нибудь придумаем. Я покопаюсь в книгах, подостаю демонологов ненавязчиво, поговорю с директором. А через недельку подкоплю сил и попробуем еще раз. Вот увидишь…

Лучник распрямился, что тот лук с лопнувшей тетивой.

— Сдурела? — он вперился в меня взглядом не хуже демона, готового испепелить на месте.

Я недоуменно сморгнула, ошарашенная переменой в его настроении.

— Ты что, всерьез считаешь, что я позволю тебе сунуться туда еще раз? — соблаговолил развить мысль Кайден.

— А с какой стати ты мне будешь это запрещать? — в свою очередь возмутилась я. — Ритуал прошел успешно, некоторые сведения мы добыли, я чувствую себя прекрасно.

— Прекрасно? Ты себя в зеркало видела? Болотницы обзавидовались бы… Ты чем думаешь?! Он тебя чуть не убил… Я. Я тебя чуть не убил.

И, пока я замялась, выбирая между оскорбиться на комплимент или броситься заверять, что он-то уж тут совершенно не при чем, лучник сурово отрезал:

— Больше никаких ритуалов.

— Это нечестно! Ты обещал, что больше не будешь противиться!

— А ты обещала, что это абсолютно безопасно. Ты свое слово не держишь, и я не намерен.

Я аж задохнулась от возмущения. Вот наглец! Я его тут спасаю, как могу, а он меня лгуньей называет? Да даже если и соврала — это ложь во спасение! Имела полное право!

Зло фыркнув, я встала на ноги и уперла руки в бока:

— Раз так, я все директору расскажу. Что ты отказываешься.

— Рассказывай, — с неожиданным спокойствием кинул Кайден, глядя на меня снизу-вверх. — Что он мне сделает? В угол на горох поставит? Смешно. Из школы выгонит? Да я и сам уйду, коли надо. Демонологам сдаст? А и прекрасно, прикончат тварь раз и навсегда и никто не пострадает.

— Кто еще из нас сдурел! — прошипела я, закипая.

Ой, какие мы самоотверженные, прямо куда деваться. А теперь, когда я отчетливо знала причину этой самоотверженности, к злости на его упрямство добавлялась еще приличная порция обиды — за скрытность, за лесовичек, за то, что в меня не верит… За то, что думает только о себе, между прочим! Как бы ему было хорошо и спокойно, что я жива-здорова. А каково будет мне, если с ним что-то случится?!

— Это ты вечно попытки самоубийства совершаешь, не думая о последствиях, а я, в отличие от тебя, знаю, что делаю!

— Знай-знай, — независимо хмыкнул боевик, еще больше этим хмыканьем выводя меня из себя. — Только все равно будет по-моему.

— Это еще почему?

— А хотя бы потому, что я твой муж. Сама мою защиту и покровительство приняла, вот и терпи. Перед лесом клялась, забыла? Как могу, так и защищаю. Все, Шела. Разговор закончен.

Ах так?!

— Да лучше бы я тогда с тем пеньком осталась, — процедила я сквозь стиснутые зубы, зло и хлестко. Лишь бы ударить побольнее, благо, знала, куда бить.

После чего повернулась на пятках и вылетела из комнаты.

Ну, и кто у нас рыжая дурочка?

Злость, придавшая мне сил, чтобы выскочить из комнаты Кайдена, громко хлопнув дверью, быстро схлынула, а вместо нее навалилась слабость. К сожалению, случилось это раньше, чем я успела вернуться в нашу с Нольвенн комнату.

И теперь я рыдала в темном школьном коридоре, прижавшись лбом к холодному камню. Луна заглядывала в стрельчатые окна с любопытством, а больше здесь никого и не было, слава Бригите. Меньше всего мне хотелось узнать, что кто-то еще, кроме Ночной Девы видел, как я, с подвываниями размазываю слезы по лицу, давясь всхлипами и болезненно вжимаясь в стену. А луна что, луна и не такое видела!

Я отлепилась от стены и медленно побрела по коридору, устало волоча ноги и шмыгая носом. Ночная Дева плыла за мной, заглядывая сквозь окна, и темные пятна чередовались с полосами лунного света.

Нет, ну, как он так может? Как вообще можно так не ценить жизнь, подарок богов, который нам следует беречь и передать детям, а не отмахнуться, как от ничего не стоящей безделицы.

Дверь тихонько скрипнула, когда я проскользнула в нашу комнату, и Нольвенн шевельнулась в постели.

— Т-ш-ш-ш, это я, спи, — успокоила я подружку шепотом.

Устроившись под одеялом, я постаралась поскорее провалиться в ласковые объятия сна, но жестоко обманулась. Сон, не смотря на усталость, не приходил. Обида подпирала. Слезы катились сами собой, я не могла их ни унять, ни утешить. Они стекали по вискам, противно мочили волосы и подушку, я давила их, но они все равно прорывались. Я шмыгала распухшим носом, стараясь не разбудить подругу повторно, и не могла объяснить самой себе, откуда их столько во мне.

Нольвенн, устав притворяться, что ничего не слышит, поднялась с постели, и, сев на мою кровать, принялась тихо гладить меня по плечу поверх одеяла.

— Что случилось, милая? — тихо, с какой-то болезненной жалостью ответила мне подруга.

Я промолчала, и она сделала выводы сама:

— Поссорились? Ничего, моя хорошая. Ничего. Вскоре заживет… Помиритесь.

Она гладила меня по голове, как гладят детей, утирала слезы, шепотом приговаривала что-то, и напевала какой-то незатейливый мотив, и меня окутывало сонным теплым покоем, как одеялом. Боль, тяжестью легшая на сердце, отдалялась, истаивала. Отпускала меня. И, утекая в желанный сон без сновидений, я все пыталась поймать за хвост какую-то мысль.

Ну да, рассказывай. Не ведьма она…

Наутро у меня звенело в голове и все еще мутило, но после очередной кружки настоя самочувствие улучшилось. А вот настроение — не особенно. Вчерашняя глупая ссора оставила в душе глубокий неприятный след. Глупая, потому что оба по-своему правы, просто оба выбрали неправильные слова, чтобы попытаться донести до другого свои мысли. Вот только желание упорствовать в глупости никуда не делось. Было по-женски обидно, причем непонятно, на что больше — на отказ от лечения или на эту его дурацкую фразу «все равно будет по-моему». Молчи, женщина!

На завтрак я, пытаясь привести себя в божеский вид (болотница, фе!), опоздала. На обеде Кайдена нигде не было видно. И только спустившись на ужин в толпе боевиков я заметила белобрысую макушку. Лучник ухмыльнулся в ответ на чью-то шутку, мазнул взглядом по толпе, заметил меня…

Улыбка с его лица тут же сползла, а потом он отвернулся. Просто взял и отвернулся! Все мысли о том, что надо быть разумной, надо подойти, поговорить, объясниться в конце концов! — улетучились. Губы задрожали и, стиснув кулаки, я стрелой взлетела обратно по лестнице. Злость и обида закипали с новой силой — и откуда только во мне их столько накопилось? Будто плотину прорвало.