У темного-темного леса - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Ремезова, Дарья Снежная cтр.№ 38

Надо же, всего четверть часа на свежем воздухе, а как помогло!

— Нольвенн, — спросила я подругу спустя некоторое время. — Ты не знаешь, у нас разве переводят с курса на курс, если не все зачеты сданы?

— Если предмет не профильный, то да. — Она пожала плечами. — У вас на первом году рисование было?

— Смутно припоминаю, — отозвалась я.

— Вот у вас, целителей, с незачетом по рисованию на второй курс перевели бы. А у теоретиков — нет.

Я задумчиво кивнула.

— А почему ты спрашиваешь? — спохватилась подруга.

— Да так, — я перелистнула страницу в конспекте. С нового листа на меня смотрел собственноручно коряво нарисованный вех ядовитый с подписями. — Рунник один знакомый говорит, что травологию с прошлого года сдает.

— Пфе! — высказалась всезнающая Нольвенн. — Им эта травология нужна не больше, чем тебе рисование. У них на весь курс каждый год только два-три человека ее прилично сдают. Очень узкий предмет.

Нольвенн пошарила по покрывалу рядом с собой и извлекла на свет яблоко, придирчиво изучила его и продолжила:

— Просто, по окончании обучения, в дипломе будет указано, что он не имеет права изготавливать специализированные сборы на продажу. Вернее, не будет указано, что он такое право имеет. Вот для себя — пожалуйста! — подруга вгрызлась в круглый желтый бок, прожевала, и закончила, — Но, по правде говоря, мало кто этим занимается. Это же надо заготавливать: искать, собирать, сушить… Проще купить у профессионального травника, да и дело с концом. Будешь яблочко?

Я кивнула, и соседка, перегнувшись, нырнула под кровать. Порылась в стоящей там корзинке, вынырнула и бросила мне гладкий, полупрозрачный плод.

— А что такое? — уточнила Нольвенн еще раз.

Я надкусила дружеский дар, и ощутила сладкий с кислинкой сок, твердую яблочную мякоть. Сглотнула, и задумчиво поделилась:

— Тонан, третьекурсник, просит ему помочь с зачетом.

— Тонан, Тонан… Тонан Фарр? Высокий, шатенистый и смешливый?

Я неуверенно кивнула:

— Фамилии я не знаю, а по описанию похож.

— Боевое и оборонительное направления, смешанная специализация, — авторитетно сообщила соседка. — У этих работа стоит столько, что нет никакого смысла лично по лесам шляться.

Мы переглянулись и понимающе друг другу улыбнулись.

— И этого погонишь? — вздохнула Нольвенн, уже отчаявшаяся пристроить упрямую подругу в надежные мужские руки.

— Ну-у-у… — протянула я. — Этот не наглый. И на шутки не обижается. Посмотрю пока.

Я вынесла вердикт, а сама подумала — а что? А вдруг, да и срастется, сладится у меня с добродушным веселым парнем! Не все же мне рыдать, пока другие по свиданьям бегают!

А Кайдену я все равно не нужна. Вот и нечего о нем думать!

После занятий я сначала заскочила в библиотеку, потом в травницкую, потом к себе в комнату, потом… Словом, к назначенному времени я немного опоздала.

На ходу торопливо доплетая косу и завязывая ленту в затейливый узел, я прижимала локтем сумку со всякими нужностями и утешала себя тем, что я же девушка, мне можно чуть-чуть опоздать, и я же совсем слегка!

А в итоге, класс, в котором мы с Тонаном уговорились заниматься, встретил меня полумраком и тишиной. Я шагнула вперед, вертя головой и пытаясь отыскать взглядом своего ученика, открыла рот, чтобы позвать, и тут кто-то схватил меня сзади.

— Бу! — сказал мужской голос, но поняла я это уже когда мой визг прекратил метаться по пустой просторной комнате, а Тонан разогнулся после приступа хохота.

Силовую волну, выпущенную мной для самозащиты, кстати, мерзавец развеял, просто приняв на раскрытую ладонь.

Я свирепо сопела, яростно жалея, что не огневичка и не могу испепелить шутника на месте. Ну, надо же, нашел время, когда пугать! Вся школа с ужасом ждет следующего нападения фейри, и только Тонан Фарр веселится!

Рунник веселился так заразительно, что, глядя на него, я и сама почувствовала, как губы мои губы расползаются в улыбке. На всякий случай, сжала их покрепче, чтобы предательницы меня не выдали. Парень, успокоившийся было, скосил на меня взгляд и снова прыснул.

Ну, и что с ним делать? Кайдена я в такой ситуации просто стукнула бы по белобрысой макушке тяжеленым фолиантом, взятым в библиотеке, и пусть бы только попробовал увернуться! Но то Кайден, Кайден свой, родной и привычный, и…

И где он сейчас, как он там? Все ли с ним в порядке? Не нажил ли неприятностей на буйную головушку, не мучается ли после очередного приступа?

Тоска остро кольнула в сердце, и подступившую было улыбку смыло, как водой. Тонан, уловивший, как я переменилась в лице, прекратил смешливо фыркать, посыпал извинениями и обеспокоенными вопросами, как сушеным горохом. С усилием взяв себя в руки, я отогнала тревожные мысли и кое-как выдавила мстительную улыбочку. Она подействовала на рунника лучше, чем любые заверения, что все в порядке.

Устроившись за первым столом, я принялась раскладывать на нем взятые в травницкой мешочки, сверточки и пакетики с составляющими будущих снадобий.

— Ладно, весельчак, — проворчала я. — Давай посмотрим, чему ты за три года научился! Итак, в каком из трех пакетов тысячелистник собран по правилам?

Я придвинула к нему три холщевых мешочка безо всяких пометок.

Тонан придвинул мешочки к себе, поворошил траву в одном, в другом. Выудил из каждого по очереди по небольшой веточке, растер в пальцах, принюхался. Напоследок выставил все три сбора в ряд, и, прикрыв глаза, над каждым поводил ладонями, чуть шевеля пальцами, словно ловил восходящие от травы потоки воздуха.

Я с интересом ждала итога.

Наконец, Тонан открыл глаза, сложил руки на столе, и вынес приговор:

— А они все по правилам. В первом — молодой, не цветший. Во втором — листья, собранные в пору цветения, на утреннюю росу, а в третьем — то же, что и во втором, но ночного сбора.

Я молча забрала все три мешочка с тысячелистником, аккуратно уложила обратно в сумку, а затем развернула и придвинула к нему небольшой пакетик с тонко истолченным порошком:

— Что здесь?

Парень, азартно сверкнув на меня глазами-вишнями, притянул лист к себе.

К исходу получаса я уже с уверенностью могла сказать: Тонан не мог сдать травологию только потому, что не хотел ее сдавать. Он с легкостью определял, где травы годные, а где пересушенные, что входило в подсунутый мною смешанный сбор и из чего состоял тот самый порошок. До тех пор, пока травы да сборы имели хоть малейшее касательство к руническому искусству, ни один недобросовестный травник не смог бы подсунуть ему дурной товар. Парень точно знал, чего хочет и как это должно выглядеть.

Но как только дело доходило до вопросов о том, где и что растет, какие травы любят тень, а каким нужна влажность, какое растение с каким соседствуют в природе, да по каким приметам их искать следует — рунник скучнел, терял интерес, и лицо его делалось страдальческим и несчастным. Да даже если растение просто не было связано с рунами — и то уже плавал.