Всесожжение - читать онлайн книгу. Автор: Цезарий Збешховский cтр.№ 65

Когда я спросил их, что это значит, они не смогли ответить.

– Мать твою! – доносится из кухни.

Луиза порезала палец, пока готовила овощи. Теперь она гремит ящиками в поисках пластыря, который я не положил на место. Она всегда злится, когда предметы сопротивляются ей. Я впопыхах застёгиваю молнию на хлопковой рубашке, в кармане звякают несколько злотых, чтобы накормить паркомат; натягиваю чёрную болоньевую куртку и заглядываю в кухню с пластырем в руке. Луиза промывает рану холодной водой и заклеивает кровоточащую ранку. Она не позволяет помочь себе, говорит, что я уже должен выходить.

– Иди, а то опоздаешь.

– Я всегда опаздываю.

– Ненавижу таких людей.

Но потом, когда в коридоре я надеваю ботинки и кладу ладонь на ручку, Лу подходит ко мне, крепко обнимает со спины и греет затылок своим дыханием. Это редкие моменты, ведь она не в восторге от демонстрации чувств. Она сильная, потому, когда она шепчет мне на ухо и сжимает немного сильнее, я чувствую приятную боль в рёбрах.

Она говорит, что сейчас я могу быть уверен – никто не подменил мне мозг, я не должен беспокоиться о копиях безопасности, трансфере личности и фальшивых воспоминаниях. Она радуется, что в нашем мире не существует горо, потому что это обычные сукины дети, а гомофильные ИИ тоже в конце концов выкинули бы какой-нибудь номер. Она издевательски хвалит меня, что я могу доехать на машине в разные места без использования Навикса. И вспоминает что-то о нарциссизме, который нужно контролировать, ведь я больше не эксцентричный миллиардер, а лишь старый дурак, ради которого перевернулся мир.

На прощание она шлёпает меня по заднице.

Я выхожу ошеломлённый и полный восхищения. Когда иду по тротуару к машине, на моём лице сияет улыбка сумасшедшего.

Я завожу мотор «форда» и выезжаю на улицу, с которой дождь смыл остатки снега. Солнце блестит на мокром асфальте, ослепляя меня. Я снова забыл солнцезащитные очки, но сейчас жмурюсь без привычной злости. Ведь я видел свет, который ослеплял намного сильнее. Сегодня не произойдёт ничего плохого.

Торо повторял, что я должен сохранять бдительность и отслеживать счастливые окончания. Там, где появляется яркий хэппи-энд, нужно заранее знать, что это воспоминание фальшивое.

Но это не похоже на воспоминание, приятель, после стольких лет я бы узнал Present Time Syndrome. Проснулся бы от терапевтического сна. Я повторяю это слова постоянно. Я должен верить в спасение последнего свидетеля катастрофы.

По радио поёт старая death metal-группа. Я внимательно вслушиваюсь в хриплый голос вокалиста, чтобы выловить из тяжёлых риффов слова песни. Пришла мода на интерпретацию классической поэзии, чтобы преодолеть мелкоту текстов. Мода кажется полезной и неглупой, хотя вскоре пройдёт, как и все тренды.

Через какое-то мгновение я узнаю строки. Луиза декламировала их когда-то на школьном концерте, я тоже, за несколько лет до неё. Одна из общих подробностей, которые мы открыли в своих новых биографиях.

Я представляю себе, что существуют хронисты других уничтоженных историй.

Мы ежедневно открываем в себе старые миры и поддерживаем их при жизни или уничтожаем в холоде ненависти. Мы свои собственные судьи и палачи. Снимаем обвинения или приговариваем к смерти. То, что приходит снаружи, не имеет решающего влияния на нашу судьбу.

Всесожжение победит нас в конце концов, но это не оправдывает ни страха, ни безразличия. Не объясняет того, что мы закрываем глаза на первые признаки упадка. Пока держим бразды правления в собственных руках, мы можем плыть везде, даже в сердце тьмы.

Я представляю себе, что даже там мы найдём белый свет.

30 декабря 2009–23 февраля 2013

День, когда настал конец света, был солнечным и теплым. Погода в горах всё лето стояла хорошая. Помню, после пробуждения я долго смотрел из окна пансионата на зеленую стену сосен, растущих на склоне Корыни, которые купались в солнечном сиянии, а тишину августовского утра нарушало жужжание насекомых. Временами из близлежащего леса доносились крики птиц, что кружили над болотом. В этот день на рассвете произошло что-то страшное. Те, кто выжил, видели это собственными глазами, или чаще всего, как я, на экране телевизора. Однако событие оказалось не таким зрелищным, как предсказывала Библия.

На протяжении четырёх месяцев после апокалипсиса весь мир притворяется, что ничего ужасного не произошло. Политики громко заверяют, что планету постигло очередное бедствие, которое уже не раз выпадало на ее долю, и из таких испытаний мы всегда выходили с гордостью и новой верой в человечество. Может быть, только я, хоть и выгляжу как бомж и шатаюсь по городу, понимаю, что с нами случилось. Ощущение чудовищного одиночества пронзает меня до глубины души и не дает заснуть.

Когда я хожу по парку и разглядываю гуляющих людей, то чувствую, как схожу с ума. Следы ног на снегу, дети, лепящие снеговика, раскрасневшиеся от мороза лица… Радость в каждой секунде жизни, в играх, в свободном времени, словно ничего не изменилось. Даже если бы я рассказал им, они не поверили бы. Кто-нибудь обязательно поднимет с земли осколок льда и первым швырнет его в меня. Каждый, кто вспоминает о смерти, считается сейчас богохульником.

Конец света наступил во вторник, двенадцатого августа, около четырех часов утра. В это время я крепко спал на простом деревянном топчане и ни о чём не знал. Если бы любопытство не пригнало меня в монастырь провенов, то я жил бы, вероятно, уверенный в своем счастье, оплакивая далёких родственников и знакомых. Я отдал бы несколько лет жизни ради возможности все изменить, но никто не предлагает мне такую сделку.

* * *

Монастырь находился на краю Сверици, небольшого городка у подножья Крутых гор. До него я добирался, долго петляя узкими дорогами, рядом с которыми каждую минуту разверзалась пропасть. Испорченный кондиционер автомобиля холодил слишком сильно, потому, когда на закате знойного дня я остановился у ворот каменного здания, то уже сильно замерз. Воюя с дрожью и шатаясь на ногах после многочасовой поездки, я, должно быть, выглядеть действительно уставшим. Наверное, именно благодаря этому монах, которого я встретил, впустил меня внутрь.