Голубоглазый юноша - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 8

– У моей тети трое детей и квартира с одной спальней там, в жилом районе… – Джинни догадалась, что он имеет в виду Гарлем. – Но даже у нее получше, чем здесь.

Теперь прыснули они оба, Джинни смеялась даже громче Блу. Заключение бездомного мальчишки, что ее квартира – безрадостная конура, прозвучало окончательным приговором. Оглядевшись, Джинни не могла с ним не согласиться.

– Сядь в это кресло, знаешь, какое удобное! – Она показала, куда сесть, и сунула Блу дистанционный пульт. В его присутствии она не испытывала ни капли смущения. От него не исходило никакой опасности, она чувствовала в нем родственную душу. Оба были – каждый по-своему – бездомными. Прежде чем усесться, он побродил по комнате, увидел на ее письменном столе фотографию Марка и Криса, долго смотрел на нее, потом перевел взгляд на Джинни.

– Кто они?

Блу почувствовал, что это важные для нее люди, за фотографией скрывалась какая-то история. Своим вопросом он застал Джинни врасплох. Она целую минуту приводила в порядок дыхание, прежде чем ответить как можно спокойнее:

– Мои муж и сын. Они погибли три года назад. Три года исполнилось как раз вчера. – Она очень старалась придать своему голосу бесстрастность.

Блу сначала молчал.

– Жалко, – проговорил он наконец. – Очень грустно.

У него самого был не меньший повод для грусти: мальчишка лишился родителей и дома, выживал на улице. Джинни официально не числилась бездомной, но гибель Марка и Криса навсегда изменила ее жизнь и отправила в безрадостный дрейф.

– Автомобильная авария, – объяснила Джинни. – Поэтому я стала путешественницей. Мне не к кому возвращаться. – Это прозвучало так жалобно, что ей самой сделалось тошно. – Но я люблю свое занятие, у меня неплохо получается. – Она не стала рассказывать про их чудесный дом в Лос-Анджелесе с прекрасной обстановкой, о своей прерванной на взлете карьере, о том, что раньше она каждый день наряжалась, как в театральную ложу, а не как на воинский марш-бросок. Все это осталось в прошлом. Теперь Джинни жила в крохотной квартирке с разномастной вытертой мебелью, подобранной на обочине или приобретенной за гроши, как будто наказывала себя за случившееся. Это был ее собственный вариант власяницы и пепла в волосах. Но Блу был еще мал, чтобы это понять, поэтому Джинни больше ничего не сказала. Он включил телевизор и стал переключать каналы. Она заметила его интерес к своему ноутбуку. Другая на ее месте испугалась бы, что Блу его украдет, но ей не приходили в голову такие мысли. Через час, пресытившись телевизором, он попросил разрешения воспользоваться компьютером. Джинни не возражала.

Она увидела, что Блу заходит на сайты для бездомной молодежи, где можно было обмениваться посланиями. Он ничего не писал, но Джинни показалось, что он что-то ищет.

– Друзья оставляют тебе сообщения? – с интересом спросила она. Она ничего не знала о мире Блу. В Интернете он, похоже, ориентировался не хуже, чем на улицах.

– Тетка, иногда, – не стал он запираться. – Беспокоится обо мне.

– Ты ей не звонишь?

Он покачал головой.

– У нее и без меня полно проблем. Дети, работа… Она работает в больнице в ночные смены и оставляет детей дома одних. Раньше я их сторожил.

Четыре человека в квартире с одной спальней – неописуемая теснота! Хорошо хоть, что Блу поддерживает связь с тетей в Интернете, подумала Джинни.

Блу снова пошел смотреть телевизор. Джинни проверила собственную электронную почту: писем не оказалось. Немного погодя ей позвонила сестра с раскаянием за то, что не позвонила накануне, в день печальной годовщины. Она собиралась, но не добралась до телефона.

– Мне так стыдно! Дети весь день мотали мне нервы, у папы прошлая ночь выдалась особенно тяжелой. У меня не было ни минуты для себя. Он вчера места себе не находил, все куда-то рвался, а у меня не было времени им заняться. В машине, вместе с детьми, он очень нервничает. Они очень громко включают музыку и все время болтают. В тишине ему лучше, так он может отдохнуть. Он плохо спит по ночам, я всегда волнуюсь, что он выйдет на улицу. Когда темнеет, ему становится хуже, в голове кавардак, от этого он злится. Это называется «заход солнца». В дневное время ему лучше.

Слушая сестру, Джинни поняла, как мало знает о болезни отца и как Бекки выбивается с ним из сил. Джинни ощущала свою вину, слушая все это, но все-таки не настолько, чтобы захотеть разделить с сестрой ее груз. Даже при разговоре с ней у Джинни было чувство, что ее придавило тяжелым валуном.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросила Бекки. Ей всегда было страшно, что Джинни останется на Рождество одна.

Джинни не призналась, что встретила на улице бездомного мальчишку, дважды его накормила и привела к себе домой. Она сделала это для него, но он скрашивал ее одиночество. Просто она знала, что у Бекки это сообщение вызовет панику. Незнакомый бездомный мальчишка в квартире сестры – повод для острой тревоги, даже страха. Но Джинни нисколько не беспокоилась, она знала, что от Блу не будет вреда. За последние годы она осмелела, даже приобрела вкус к риску – немудрено, после такого опыта в опаснейших странах мира! Несколько лет назад Джинни на это не пошла бы, но теперешняя жизнь здорово ее закалила, к тому же мальчик был сама воспитанность и уважительность, вел себя безупречно.

Джинни поделилась с Бекки своим намерением посвятить вечер кормлению бездомных в приюте, и через несколько минут они попрощались. К трем часам дня Блу и Джинни проголодались, и она спросила, чем ему хочется подкрепиться. В ответ на предложение китайской еды у него загорелись глаза, и Джинни заказала целый пир, который им доставили спустя час. Они устроились за столом на уродливых разномастных стульях, почти все умяли и сыто откинулись, ленясь шевелиться. Блу переполз обратно в кресло, еще посмотрел телевизор и задремал. Джинни тихо заскользила по квартире, убирая то, что разбросала после приезда. В шесть Блу проснулся, увидел, что стемнело, и встал, признательно глядя на Джинни. Они отлично провели вместе день, она тоже была благодарна Блу. Его присутствие согрело ее квартиру, обычно такую холодную и неживую. Для него это и подавно было большой удачей: не пришлось слоняться по автовокзалу или по Пенн-Стейшн в поисках теплого угла, где он мог бы пересидеть день, прежде чем тащиться ночевать в аппаратную. Там уже не одну неделю был его дом. Блу знал, что рано или поздно этому наступит конец: какой-нибудь рабочий городских электросетей обнаружит его и выставит; но пока что он чувствовал себя там в безопасности.

– Мне пора, – сказал Блу, поднимаясь. – Спасибо, что накормили и приютили. – Он говорил серьезно, видно было, что ему грустно уходить.

– У тебя свидание? – спросила Джинни, дразня его задумчивой улыбкой. Ей тоже было грустно отпускать его.

– Нет, просто надо идти. Не хочу, чтобы мой домик занял кто-то другой, – ответил он, как будто и вправду боялся, как бы на его княжеские палаты кто-нибудь не посягнул. Он знал, что на улице нехватка уютных местечек, где счастливчика вряд ли потревожат.