Оскверненный трон  - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Ратерфорд cтр.№ 79

Теперь, когда наступило время действий, Махабат-хан успокоился. Он распорядился, чтобы стрелки и лучники не стреляли до тех пор, пока не убедятся, что цели находятся в радиусе поражения их оружия, и дал приказ начинать стрельбу по готовности; после этого она должна была продолжаться с как можно большей частотой. Расчетам легких пушек военачальник отдал такой же приказ, хотя и знал, что, поскольку у них нет опыта стрельбы из этих орудий, заряжать пушки они будут долго. После этого предводитель захватчиков встал вместе с отрядом всадников, ждавших команды атаковать тех воинов падишаха, которым удастся перейти Джелам вброд.

Первыми, кого Махабат-хан увидел входящими в реку, которая в этом месте была всего восемьдесят ярдов шириной, были три крупных слона, защищенные броней и с кривыми клинками, привязанными к их выкрашенным красной краской бивням. За ушами у каждого из них сидели по двое погонщиков, которые изо всех сил старались стать как можно меньше, понимая, что находятся на хорошо простреливаемых местах. На открытых деревянных хаудахах на спине каждого из слонов стояли по пять стрелков. Затем в холодную воду вошли два следующих боевых слона, и Махабат-хан увидел, что за ними следуют еще двадцать или тридцать животных. Возможно, подумал он, часть из них – это вьючные слоны, которых заставили играть непривычную для них роль. Кроме того, на том берегу собрались несколько сотен всадников, превративших копытами своих лошадей берег в болото. У многих в руках были длинные пики с развевающимися зелеными вымпелами моголов. Средний слон в первом ряду из трех животных вошел в реку всего на десять ярдов и споткнулся, попав, по-видимому, в одну из глубоких ям, покрывающих дно реки, о которых говорил пленник, – люди Махабат-хана даже не успели открыть огонь. Этот слон закачался так сильно, что двое стрелков с открытого хаудаха упали в быстрые воды реки, и она унесла их в сторону сгоревших остатков лодочного моста.

Махабат-хан сразу же понял, что это его шанс, и приказал открыть огонь. В течение нескольких мгновений из болота появились стрелки и лучники – и приступили к работе. Первые выстрелы попали в обоих махутов, сидевших на соседнем слоне, и те тоже свалились в бурлящие воды Джелама, в то время как испуганное животное попыталось в страхе развернуться и возвратиться на северный берег, с которого оно только что сошло в реку. Но во время поворота этот слон тоже поскользнулся, и его левое плечо скрылось под поверхностью воды. Придавленный весом своей брони, он полностью потерял равновесие, и течение унесло его, наполовину погруженного в воду и захлебывающегося ею. Стрелкам, находившимся на его хаудахе, оставалось только спрыгнуть в воду и изо всех сил плыть к берегу. Единственный оставшийся в переднем ряду слон продолжил двигаться вперед, так же как и те, что следовали за ним, пока ядро, выпущенное из одной из легких пушек, не нашло свою цель в четвертом ряду животных и не попало одному из слонов в незащищенную часть морды, после чего он тоже упал, окрашивая зеленые воды Джелама в красный цвет своей крови.

Множество всадников падишаха теперь тоже вошли в воду, и их лошади, казалось, продвигались вперед достаточно успешно – где-то по дну, где-то вплавь, обходя спотыкающихся слонов. Некоторые из всадников даже храбро вставали на стременах и выпускали стрелы или – что особенно удивило Махабат-хана – стреляли из длинноствольных ружей. Двое или трое его стрелков были убиты, а остальные перезаряжали свое оружие, поэтому огонь с его стороны стал реже. Это позволило нескольким передовым всадникам падишаха завершить переправу.

– Вперед! – крикнул Махабат-хан и на глазах своих всадников бросился на болотистый берег, чтобы атаковать людей противника в тот момент, когда те выходили из воды.

Его первый удар скользнул по чьему-то нагруднику, зато второй попал прямо в горло гнедой лошади, которая мгновенно свалилась, сбросив своего ездока. Какое-то время она еще дрыгала ногами на мелководье, а ее кровь толчками выливалась прямо в воду, но потом животное замерло. По всему берегу вокруг Махабат-хана происходили стычки между всадниками. Здесь лошадь встала на дыбы, и конник падишаха свалился с нее, там одного из его раджпутов выбили из седла и насадили на копье, как цыпленка, приготовленного для костра…

Еще дальше двое мужчин бились на мелководье, перекатываясь друг через друга в попытках удержать голову противника под водой. Потом один из них умудрился вытащить кинжал и ударил врага под нагрудник. И вновь вода окрасилась кровью. Победитель – Махабат-хан с облегчением увидел, что это один из его раджпутов, с которого потоками стекала вода, – отбросил в сторону тело умирающего противника и стал выбираться на берег. Но облегчение Махабат-хана быстро сменилось тревогой, когда этот раджпут неожиданно взмахнул руками и упал на спину, мгновенно исчезнув в быстром течении. Практически сразу же еще один его воин упал с лошади так близко от своего предводителя, что тот оказался весь забрызган холодной водой. Военачальник оглянулся вокруг, чтобы определить источник таких метких выстрелов, и услышал, как пуля просвистела прямо у него над головой.

А потом он увидел, откуда велась стрельба, – с позолоченного хаудаха, укрепленного на спине слона, переходившего реку вброд в пятидесяти футах от него. На платформе стояли четыре фигуры. Та из них, что держалась впереди, была закутана в темный плащ. Остальные трое являлись слугами, двое из которых заряжали ружья, вбивая шомполами свинцовые пули в их дула, а третий передавал заряженные ружья фигуре в плаще. Госпожа, мгновенно понял Махабат-хан и инстинктивно почувствовал, что та его тоже узнала. Хорошо зная о ее искусстве охотника на тигров, он постарался уменьшиться в размерах, низко пригнувшись к холке своей лошади и обняв ее за шею. Но всего через несколько мгновений почувствовал острую боль в правой руке, которая сразу же онемела, а его лошадь рванулась вперед. И он, и животное были ранены.

Махабат-хан тут же оказался в холодной воде, и течение потащило его вперед. Шлем он потерял при падении, но вес нагрудника тянул его на дно. Вода заполнила его уши и нос, заставив его бороться за то, чтобы закрыть рот; она давила ему на уши, и его легкие, казалось, готовы были взорваться. Персу необходимо быстро освободиться от нагрудника, иначе он непременно утонул бы. Несмотря на рану, Махабат-хан мог двигать правой рукой, поэтому схватился за кинжал на поясе. Найдя его, крепко сжал пальцы на нефритовой рукоятке и только потом достал его из ножен, боясь, что оружие выскользнет из его рук. Кинжал достаточно легко вышел из ножен, и военный по очереди перерезал два кожаных ремня на левой стороне нагрудника. Когда он попытался снять его, сила течения мгновенно подхватила нагрудник, и поскольку ремни на правой стороне еще держались, Махабат-хана мгновенно утащило под воду – до того как он смог полностью освободиться.

Воин с трудом вынырнул и полным ртом хлебнул чистого воздуха, после чего почувствовал сильный удар по спине, за которым последовал еще один, прямо по копчику. Оказалось, что он сцепился с еще одним плывущим по течению телом – с телом умирающей лошади, которая в агонии колотила копытами. Махабат-хан вновь нырнул, на этот раз под лошадь, и вцепился в камень на дне реки, чтобы остановиться и подождать, пока течение не унесет тело животного. Затем он опять показался на поверхности и совершил ошибку, попытавшись выбраться из воды, шагая по дну. Его нога соскользнула с покрытого водорослями куска скалы, и он вновь с головой ушел под воду. После этого Махабат-хан попытался добраться до берега вплавь, используя все свои скудные умения в этой области. Правда, он был уже почти у поворота реки, и течение там стало помедленнее. Используя остатки своих сил, перс смог дотащиться до мелководья и выбраться на берег. Вода, стекавшая с его насквозь промокшей одежды, смешивалась с кровью, хлещущей из раны на его правой руке.