Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения великой певицы - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Беляков cтр.№ 35

«В "Волшебнике-недоучке", — вспоминал Зацепин, — Алла при записи вдруг не "попала" в припев, начала раньше времени: "Даром преподаватели.". Ойкнула, засмеялась. (Вообще это был редкий случай, она всегда пела очень точно.) Я сохранил этот неудачный вариант и потом оставил его в песне. Получилось, будто это сделано специально».

Уже после «Орфея» Алла как-то в тревоге позвонила Зацепину:

— Тут будут со мной интервью в «Огоньке» делать. Хотят приехать ко мне домой, там фотографировать. Вы представляете, это в моей-то хибаре в Вешняках?

Александр Сергеевич не растерялся. И предложил, чтобы Пугачёва встречалась с журналистами в его квартире, где было не стыдно принять даже президента Франции. Они разыграли тогда целый спектакль. Алла с Кристиной приехала к Зацепиным, по дороге объяснив пятилетней дочке, что сейчас у них будет интересная игра. Аллу нарядили в шелковый халат зацепинской супруги, а сама супруга взяла на себя роль домашней прислуги певицы. Приехали журналисты. Алла вальяжно развалилась на чужом диване, Кристина с визгом носилась по многокомнатной квартире (играть так играть!).

— А там у вас что? — поинтересовались корреспонденты.

— Там-то? А там моя домашняя студия, — небрежно ответила Пугачёва.

* * *

Именно в этой студии с Пугачёвой случится преображение. Точней с ее голосом.

Она болела, но пришла на запись. Ей надо было взять очень высокую ноту. В принципе, для ее тогдашнего «пионерского» регистра задача несложная. Но во время болезни голосовой аппарат сопротивлялся, прятался. Алла все же дотянулась до роковой ноты. И сорвала голос.

Зато спустя некоторое время обнаружилось, что у нее открылся богатый нижний регистр, который она щедро тратит до сих пор. Хотя курение и другие излишества тоже добавили веса в вокальную сокровищницу Пугачёвой.

А как раз в июле 1975 года, когда по телевизору показывали финал конкурса «Золотой Орфей», в одном из подмосковных Домов творчества его с любопытством наблюдали Александр Зацепин с Леонидом Дербеневым и одна из редакторов киностудии «Мосфильм» Любовь Цицина.

После того как Пугачёва спела «Арлекино», Дербенев вымолвил:

— А что, ведь с ней можно было бы сделать хороший музыкальный фильм.

— Да, — согласился Зацепин. — А то у нас или хорошая певица, но плохая артистка, или наоборот. А тут такое удачное сочетание.

В разговор вступила Цицина:

— Ну, если ты, Саша, — она обратилась к Зацепину, — взялся бы написать музыку, то я бы у нас на «Мосфильме» нашла сценариста.

— Для Аллы напишу, — заключил Зацепин.

Вскоре после того разговора в Доме творчества Дербенев пригласил Аллу к себе домой и поведал об идее фильма с ней. Алла пришла в полный восторг. Собственно, она уже давно была готова к этому предложению, даже грезила кино. Она уже много спела за кадром и считала, что пора выйти из тени. Общалась с режиссерами, сценаристами, обольщала, заигрывала. А тут взяли и сами предложили ей! (Кстати, Пугачёва очень любит цитировать фразу Воланда из своего любимого романа «Мастер и Маргарита»: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут».)

Дербенев и Цицина познакомили Аллу со сценаристом Анатолием Степановым. Они пообщались. Выяснилось, что Пугачёва приглянулась Степанову еще на Пятом конкурсе артистов эстрады.

«Меня привлекали в Алле, — вспоминал Анатолий Яковлевич, — ее московское начало и этакий простонародный нонконформизм».

Месяца через три он написал сценарий «Третья любовь». Главную героиню звали Анна Стрельцова — намек очевиден:

«Многое в своем сценарии я просто угадал, например, деревянный дом, где героиня провела детство. Какие-то черты характера».

По словам Цициной, курировавшей этот фильм как редактор «Мосфильма», получилась очень симпатичная психологическая история: «Но Алле было нужно совсем другое — музыкальный фильм о себе. Поэтому текст три раза переписывался под ее давлением».

Насчет «давления» до сих пор много непонятного. Например, сам Степанов утверждал, что сценарий переделывался по требованию чиновников из Госкино. Они сразу начали морщиться:

— Зачем вам снимать фильм с этой развязной девицей? Есть же, например, Эдита Пьеха.

Тем не менее, чиновники хорошо понимали, что легкое кино с популярной певицей сулит кассовый успех. Это вам не «Солярис».

В качестве режиссера Пугачёва выбрала Александра Орлова — незадолго до этого она спела несколько песен к его фильму «Стоянка поезда — две минуты». С Орловым же ее познакомила приятельница — актриса Алла Будницкая, жена режиссера.

Конечно, «выбрала» — сказано излишне категорично: не таков еще был статус Пугачёвой, чтобы назначать себе режиссеров. Но очень постаралась: ей хотелось работать с человеком, которого она уже знала и который воспринимал ее актерские амбиции без иронии.

Режиссер картины Александр Орлов рассказывал:

«Съемки оказались под очень серьезным контролем "сверху". Может, все было бы спокойнее, если бы сама Алла не объявила раньше времени об этой картине. А вышло следующим образом. В газете "Труд" на первой полосе была помещена небольшая фотография Леонида Ильича Брежнева с новогодним поздравлением Советскому народу, а внутри газеты — огромная, в пять раз больше, фотография Пугачёвой и интервью с ней на целый разворот. Ну и в ЦК и Госкино, конечно же, сразу очень заинтересовались картиной: стали контролировать тексты диалогов, сюжетные линии, взаимоотношения героев, костюмы персонажей. Все это мало способствовало творческому процессу, но при этом мы понимали, что фильм позволит Алле взлететь на небывалую высоту. Это понимали и наверху, считая, что с точки зрения идеологической картина создавала излишний культ личности певицы».

Бывший председатель Госкино Филипп Тимофеевич Ермаш в беседе с автором книги выказал крайнее недоумение в связи с заявлениями Орлова:

— Ну, кто-то, может, и был огорчен, что Пугачёва появится на экране, но не до такой уж степени. Не знаю. У меня даже есть пластинка с автографом, подаренная мне Аллой.

(Интересно, что было бы, если бы Пугачёва вдруг заявила всемогущему Ермашу: «А вот пластинки с автографом вы от меня не дождетесь, душитель Тарковского!».)

Во всяком случае, по общему мнению последний вариант сценария оказался намного хуже предыдущих. Тем не менее, съемки начались. Правда, с опозданием на полтора года — в начале 1977-го. И на другой натуре — не в Литве, как планировалось изначально, а в Сочи.