Квантовая ночь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Дж. Сойер cтр.№ 43

Никто не ответил.

– Ладно, – сказал я. – Среди вас есть треккеры ^[64]?

Поднялось несколько рук, потом, видя, что нашлись люди, готовые в этом признаться, подняли руки ещё несколько человек – одна из студенток изобразила при этом вулканское приветствие.

– Отлично. Мелоди, – сказал я, – насколько хорошо ты знакома с подробностями вселенной «Стартрека»?

– Тиберий ^[65], – тут же отозвалась она.

– Ха. Верно. Но давай немного поиграем в «Свою игру» по «Стартреку». Ты помнишь фильм Абрамса 2009 года – первый фильм после перезагрузки франшизы?

– Конечно.

– Помнишь, как Спока в детстве тестировали компьютеры на Вулкане, сразу после того как вулканские дети начали к нему приставать?

– Да.

– Задаваемых вопросов не видно, но сцена кончается его уверенным ответом: «Когда с точки зрения морали действие достойно похвалы, но необязательно». Помнишь этот эпизод?

– Да.

– Отлично. Итак, вопрос на тысячу из категории «философская терминология»: какой вопрос был задан Споку?

– Эммм… – сказала Мелоди. – Э-э…

– Нет-нет, не по-вулкански, – сказал я. – По-английски.

Она рассмеялась, её смех подхватили остальные.

– Без малейшего понятия.

– У кого-нибудь есть идеи? – спросил я, оглядывая аудиторию. – Какой вопрос компьютер задал Споку?

Паскаль в четвёртом ряду решил рискнуть:

– Что такое суперэрогация?

– Именно! И нет, это не излишне частый полив комнатных растений. Суперэрогация – это когда ты делаешь доброе дело, которое не обязан делать. Итак: почему вы считаете, что спасение девочки, которая тонет на ваших глазах, – это моральный императив, даже ценой потери двухсот долларов, но дать денег на спасение ребёнка в далёкой стране – это в лучшем случае добровольное деяние, или, другими словами, мицва?

* * *

Бойфренда Виктории Чен звали Росс. Он преподавал английский в старших классах Сити-Парк-Коллегиэйт, на противоположном берегу реки Южный Саскачеван от синхротрона. По понедельникам у него было свободное окно после ланча, и сегодня, как всегда, он заехал за Викторией, и они отправились в ресторан «У Александра». Вики, как обычно, была одета в чёрное, Росс же – в свой любимый синий цвет.

Сделав заказ – чашка тайской лапши для неё, куриный бургер с халапеньо и гуакамоле для себя, – Росс сказал:

– Одна из моих учениц сдала в пятницу сочинение с эмодзи, – он покачал головой. – Можешь себе представить?

Вики посмотрела на него. Он ей об этом рассказывал буквально вчера. Росс тем временем продолжал:

– Ненавижу такое. Так и подмывало поставить ей «неуд» только за них.

Она наклонила голову набок. Конечно, люди делают так всё время: с ними что-то происходит, и они делятся своим опытом с каждым, с кем сталкиваются, – они не ведут журнал того, кому и что рассказывали. Вики нравилось думать, что она в этом отношении исключение, но опять же это, вероятно, могло быть как со статистикой, которую она любила цитировать – вполне возможно, некоторым людям по несколько раз: восемьдесят процентов людей думают, что их привлекательность выше средней, а это, по определению, невозможно.

Росс всё ещё не слезал с любимого конька.

– Ну, то есть если всерьёз подумать? Эмодзи? И к тому же неподходящие эмодзи! Я преподаю «Гамлета» каждый год уже десять лет, и поверь мне, в этой пьесе нет ничего, что нуждалось бы в усилении с помощью картинки панды, которая подмигивает и показывает язык.

Она подумала, не сказать ли «Я знаю, малыш» или даже «Ты мне об этом вчера рассказывал», но его проповедь уже подходила к концу, и она решила просто смириться и сосредоточиться на вкусе лапши.

* * *

Раньше у меня не случалось романов на расстоянии, но Скайп и эсэмэс – а также Сексмс – реально помогали. Я не знаю, как людям удавалось поддерживать такие отношения в прошлом, но сейчас, когда я вернулся в Виннипег, я хоть и скучал безмерно по объятиям Кайлы, но хотя бы поговорить с ней мы могли в любой момент.

Да и встретиться лично не было такой уж большой проблемой. «Эйр-Канада» и «Вест-Джет» совершали по несколько прямых рейсов между Виннипегом и Саскатуном ежедневно, и полёт длился всего полтора часа. Это даже не было особенно дорого: билет в оба конца можно приобрести меньше чем за двести пятьдесят долларов со всеми налогами.

Я был всем сердцем с теми своими ровесниками, кому доставались лишь сезонные преподавательские контракты и которые жили лишь немногим лучше, чем в свои аспирантские годы; но я был профессором с пожизненным контрактом, зарабатывал сто сорок пять тысяч долларов в год, так что мог себе позволить слетать в Саскатун раз или два в месяц без заметного ухудшения качества своей жизни.

Если не считать принципа «практикуй, что проповедуешь». Как верно заметил Питер Сингер в своей книге 2009 года «Жизнь, что ты можешь спасти: действуй сейчас, чтобы покончить с мировой бедностью», нужно двести пятьдесят миллиардов долларов в год, чтобы уничтожить бедность. Если бы каждый из миллиарда самых богатых людей мира (группа, к которой принадлежу я и практически каждый североамериканец среднего класса и выше) отдавал пять долларов в неделю, бедность исчезла бы из нашего мира.

Но они не отдают. Сингер, изобретатель мысленного эксперимента с тонущей девочкой, который я рассматривал на своих семинарах, предложил, чтобы каждый отдавал часть своих чистых доходов на благотворительность – а потом, чтобы предупредить отговорки о том, что пожертвования будут присвоены жирными котами (функционерами благотворительных обществ), он создал веб-сайт TheLifeYouCanSave.org ^[66], рекламирующий общества с максимально эффективным расходованием средств, такие как «Оксфам», в котором почти все пожертвованные деньги реально доходят до тех, кто в них нуждается.

Но это была лёгкая часть проекта. Трудная – по крайней мере для тех, кто, подобно мне, ценит своё слово, – это маленькая кнопочка с надписью «Дать обещание». Вы вводите свой брутто-доход и страну, в которой живёте, и сайт вычисляет, какую сумму вы могли бы отдать на благотворительность. В моём случае он предложил перечислять пять процентов, или семь тысяч двести пятьдесят долларов, ежегодно организациям, которые занимаются помощью людям, живущим в крайней бедности.

Однако я преподаю этику; я знаю всё о распределении ответственности. Я знаю, что большинство людей не собирается вообще ничего перечислять. И всё же если среднестатистический Джо может отдать пять процентов, то я, по своим ощущениям, был способен отдать вдвое больше – и я так и делал в течение первых трёх лет. А потом я понял, что не чувствую нужды в этих деньгах, и поднял свои отчисления до пятнадцати процентов, и даже после рождения Верджила, когда я начал отчислять двадцать пять тысяч в год на его содержание, я не стал снижать эту планку.