Из жизни военлёта и другие истории - читать онлайн книгу. Автор: Марк Казарновский cтр.№ 35

Запомнилась одна его оборванная фраза: «…я прожил, окруженный ложью…»

По вечерам он выходит на речку Уча. Туман. Тишина. Где-то стучит электричка, но она Зелику не мешает.

Он вспоминает Рахиль, свою любовь. И понимает, что она была не жена ему, не любимая женщина, не мать его дочери. Она была ему домом! А это не проходит и не забывается.

Конечно, в старости окружают нас воспоминания. Вот и Зелик окружен своими родными и близкими, которые лежат в местечке белорусском в ямах. Не отпетые, без памяти, без покаяния, без молитв, которые над ними никогда не были прочитаны. Они исчезли. В никуда.

Зелик тихонько идет вдоль реки. Называет по именам маму, папу, теток, дедов, всех ближних. Иногда говорит слова песни Леонида Коэна «… Закружи меня над всем этим ужасом…»

Утром Зелик выходит на участок. Шумят сосны, трещат без умолку птицы. Теперь уже только в воображении своем готовит завтрак для Рахили. Ему кажется, она проснулась и целует Зелику руку. Зелик тихонько поет кадиш, поминальную молитву.

* * *

Не часто, но Зелик выпивает. Для этого заходит к нему новый сосед, мидовский работник. На пенсии. Все пытается расспросить Зелика о Ленине, Сталине, иных, прошедших сквозь этот страшный век.

Иногда Зелик кое-какие фразы и говорит (уж лучше бы молчал):

— Ну что Ленин. Он ведь Россию не знал и ее, по моему разумению, не любил. Отсюда и его записочки: попов расстреливать беспощадно, зажиточных крестьян вешать, проституток — убивать. Вот и весь ваш Ленин. А что он построил? А — молчите. Вот то-то. До сих со мной за костюм не расплатился.

Сосед молчит удивленно. Где Ленин Владимир Ильич, а где этот костюм Зелика? Они снова выпивают и затем сосед долго стоит у забора, курит, курит.

* * *

Однажды Зелик сказал женщине, которая за домом присматривала и вела немудреное его хозяйство, что хотел бы пригласить гостей. Нужны конверты, оно положит в них приглашения, а адреса разыщите. И на самом деле приглашение написал, всем одинаковое, и в конверты разложил. Вот этот текст:

«Уважаемый друг, приезжайте ко мне на дачу в воскресенье, 15 сентября 1970 года, в 13 часов. Как раз успеете к обеду.

* * *

Зелик разложил приглашения в конверты. Надписал фамилии.

— Адреса, Людмила Петровна, вы уж сами найдите.

Вынес плетеное кресло на веранду, накрыл ноги пледом. И стал смотреть на дорожку.

— Зелик, скоро обедать будем, — сказала Людмила Петровна.

— Нет, я пока не буду. Я буду ждать приглашенных.

Так он через час и скончался, в кресле, глядя на дорожку у калитки.

А письма остались в столовой, где Зелик уже расставил и стулья для гостей. Их забрала дочь Лия, профессор Сорбонны, что, конечно, приехала на похороны. С молодым человеком, внуком Зелика.

Только через несколько дней после печальной церемонии Лия начала разбирать конверты. Адресаты не получат их уже никогда. В этом нашем мире. Приводим список приглашенных. Написано рукой Зелика.

1970 г.

Закончилась война 1945 года. Демобилизация. Все — кто куда. Кто — домой. А иной — просто в никуда. Либо дома нет. Или семья пропала. А случается, что все в порядке: и дом на месте, и семья — уцелела. Но вот не дождалась. Жена не стерпела. Вот и едут бедолаги, потерявшие жен в тылу — незнамо куда. Только мелькают в окнах вагонов тюльпаны. А потом — ржавые бочки, обязательно — кровати металлические. Тоже ржавые. И помойки. Иногда — костерок и около него двое или трое.

Сидят, варят что-то. Значит, сейчас и есть будут.

А голодно как в эти славные первые послевоенные годы!

Но в Медногорске все было немного иначе. Добился, добился Первый секретарь Областного комитета ВКП(б) статуса для города. Режимным стал Медногорск. Значит и снабжение будет идти по иным нормам. Что главное для Первого. Верно, дружба со средним звеном ЦК. Вот среднее звено его и не забывало. Поэтому и попал Медногорск в режимный список.

Познакомимся с Первым секретарем. Он был из сельских, из деревенских. Правда, закончил в старые годы партшколу. Считалось (по секрету) в ЦК, в орграспреде, что этот первый звезд с неба не хватает.

Но исполнителен и хватка наша, партийная. В том смысле, что уж ежели схватит, то зубами и загрызет. Того, кого схватил. А хватать привык тех, на кого указывают. Вот такой был наш Первый, Мясников Михаил Васильевич.

Считалось, что область Медногорскую он «держал» хорошо. И иная организация тоже информации давала сдержанно-положительные. Мол, работает в контакте. К «врагам» партии беспощаден. Ни в каких сомнениях не замечен.

Михаил Васильевич, однако, в сомнениях пребывал. Да о них никто не знал, даже его вернейшая Евгения Степановна. Супруга, а кто же еще!

Сомнения же были вот какие. На области он уже давно, еще с довоенных времен. На фронт конечно просился. Писал Самому. Получил ответ достаточно вразумительный: «Вы даете военной промышленности сырье, необходимое для фронта, как воздух. И хотите с области уйти.

Как это расценивать в этот год нашего сложного положения. Только как дезертирство. Что Вам, как старому большевику, вовсе не пристало.