Nada (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 70

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Nada (сборник) | Автор книги - Макс Фрай

Cтраница 70
читать онлайн книги бесплатно

Встретила она как-то и ту девушку из бара. Девушка была опять не одна и, завидев Мару, громко завопила:

– И здесь ее нарисовали.

– Я ж тебе говорил! – авторитетно заявил парень, – мы ее видели здесь!

– А я тебе говорю, – вскипела девушка, – не здесь… Помнишь, мы допоздна засиделись… где ж мы были-то?

– Сама не помнишь! – хохотнул ее спутник.

– Во всяком случае, – огрызнулась она, – тут нет ни одной пивной. А мы тогда нагрузились знатно.

– Потому и путаешь, – стоял парень на своем, – нет там ничего! Здесь мы ее видели, по дороге!

– Мы ж из центра тогда ехали. Римас подвозил… Ничего по дороге не было.

Мара с ужасом поняла, что чуть не состроила гримасу. Парочка ей не нравилась. Спорили они долго, ни на чем не сошлись, но девушка все же сделала селфи с Марой.

– Теперь уже не спутаю, – сказала она, – и ты, надеюсь, тоже.

– Рожа у нее… – вздохнул парень.

Должно быть, какие-то слухи по городу пошли. Мара теперь старалась вообще не попадаться людям. Получалось не всегда. Похоже, на нее шла охота.

– Вот! Точно она! – кричал кто-нибудь, застав ее врасплох, – рожа рыжая, руки серые, пальцы с грибами… зубищи эти. Точно.

Приятели и приятельницы окружали крикуна, доставали телефоны, сравнивали Мару с фотографиями и спорили, спорили.

– У вокзала она была! Вот, видишь – это точно там.

– И что, замазали, что ли, уже?

– Там ремонт – могли и замазать.

– А в центре? Там двор уже отремонтирован…

– Ага, а на свежей стенке – такая красота… Замазали, конечно.

На одних фотографиях Мара сидела, на других – стояла или висела в воздухе, болтая ногами. Менялось и ее лицо. Закрывать глаза она так и не научилась, веки не отросли, но зато оказалось, что глаза могут путешествовать по лицу, съезжать на самый край, скашиваться, меняя этим настроение рисунка, делая его то смешным, то зловещим.

Вспоминали и родную стенку Мары – «ой, там вообще редкое угребище было… снесли – и хорошо». После этого Мара вдруг поняла, что ее рот выворачивается углами вниз, а не вверх, как обычно, а глаза предательски чешутся. Назло людям, в эту ночь она попалась нарочно раз десять на глаза подвыпившим студентам, корча при этом рожи погнуснее.

В некоторых местах Мара появлялась по несколько раз. Ее фотографировали, а через день приводили приятелей и недоуменно таращились на пустую – или изрисованную, но без всякой Мары, – стенку. И добро б она была чистая, но ведь лет двадцать уже не красили. Вчера было – сегодня нет.

Мара обычно стояла рядом, держась к людям боком. Ей было смешно – а все равно немного противно.

Охотились молодые. Как они о ней узнают, Мара так и не поняла, но как-то они умели показывать друг другу фотографии. Те, кто постарше, либо ругались – запакостили город! – либо просто внимания не обращали.

День пролетал за днем, близилась осень, молодых людей в городе становилось все больше, а Мару эта забава почти перестала развлекать. Но держаться одной тоже было тоскливо. Она соскучилась по прежней, рисуночной, жизни, когда внимания на нее обращали мало и можно было парить себе в нарисованных облаках и разглядывать жизнь внизу.

Еще лучше было в первый год, когда ее краски еще не поблекли, а художник с художницей – Мара знала, что люди называют нечто похожее «родителями», – приходили на крышу, ели бутерброды и мечтали устроить в ее доме что-нибудь интересное.

Однажды они встретились.


Если б у нее было сердце, оно бы заколотилось. Если б у нее была кровь, она прилила бы к щекам. Если б у нее были уши, они бы предательски запылали.

Ничего этого у Мары не было, поэтому она просто попыталась придать лицу то почти забытое выражение – радостная улыбка, счастье от полета. Она даже полетела – приняла ту самую позу, которую нарисовали ей когда-то родители. И раскрытые миру объятья.

По переулку шли художник с художницей – совсем не изменившиеся, юные, красивые. Рядом шагал тот самый критик, смеявшийся над ней еще в день появления на свет.

– Ну что, – спросил он, – скажете, – не ваши фокусы?

– Что?

Первой к Маре подошла художница. Внимательно осмотрела, покачала головой.

– Ни фига себе…

– Ваша ведь работа. Я эту ухмылочку никогда не забуду.

– Конечно, наша, – покладисто согласился художник, – чья ж еще! Вот прямо из Италии и рисовали!

– Скажешь, срисовал кто? – усомнился приятель.

– Мы вернулись позавчера, – пожала плечами художница, – город из-за этой страхолюды уже почти месяц на ушах. Конечно, это мы.

– Вы не говорили, что уезжали… – смешался критик.

– Мы нарочно. Договорились – никакого фейсбука, ничего такого.

«Страхолюды?»

Мара не поверила. Наверное, это не художница сказала.

А художник внимательно ее осматривал. Даже зубы пересчитал.

– Сорок три! – победно провозгласил он, – Инга, ты сколько рисовала?

– Сорок четыре.

– Ну что… срисовали хорошо, но с зубами просчитались.

«Сорок три! Их у меня сорок три!»

– Ну вот… Ее там ленивый не фотографировал… Скопировали. Не мы это.

– Тут одного деятеля посадили недавно, – предупредил критик, – тысяч на сто попал, не меньше. Ущерб городу насчитали.

– Это не мы! – раздраженно повторила Инга, – сколько можно то… идем отсюда. Даже стены изрисовать без плагиата не могут, креативщики…

– Ты первая начала.

– Я на помойке ее, считай, рисовала. Дом под снос. Идем скорее, – взмолилась Инга, – черт дернул нас тогда…

– А я предупреждал!.. Ой, у нее что, грибы вместо пальцев?

– Конечно, грибы, – устало ответила Инга, – она ж упоротая. Идемте! Мне эта рожа сниться будет.


Художники ушли, а она все еще стояла у стены.

«Рожа будет сниться…» – повторил в голове гадкий голосок. Кажется, вновь заговорила трещина. Другая, конечно, их тут хватало. Мелкие и недлинные, они стремились друг к другу, сплетались в сетку и медленно окружали Мару, чтоб схватить ее, затянуть в ловушку, притянуть к стене и оставить здесь до поры, пока краска не осыплется, или не придут маляры.

От нагретого асфальта тянуло теплом, стена тоже сегодня была обласкана солнцем. Совсем как в прошлом году, когда художница провела последнюю черту, отошла на шаг и довольно сказала:

– Красавица она у нас!

Художник лежал на крыше, разглядывая облака. Приятель крутил у виска пальцем.

– Побьют вас местные, ох побьют! – пророчил он.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению