Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки - читать онлайн книгу. Автор: Рональд Ренг cтр.№ 31

В программе еще кофе с пирожными и золотая медаль. Говоря про «кофе с пирожными», Петер Гюльпен имеет в виду газировку из автомата, разлитую по бумажным стаканчикам. Все рассаживаются по гимнастическим скамьям в тренажерном зале.

– Могли бы хоть минеральной воды купить, господин Гюльпен, – это говорится в шутливом и доверительном тоне, почти по-дружески.

Дитер Бауман достает свою золотую медаль. Ребята попросили, чтобы он привез свою олимпийскую награду 1992 года.

– Если брать только материалы, то ее цена – 25 евро, – замечает Бауман. – Она всего лишь позолочена.

– Это вы специально так говорите, чтобы мы ее не украли.

Чтобы показать, какова истинная стоимость этой медали, Петер Гюльпен через проектор демонстрирует на стене зала видео: последний круг финального забега на 5000 метров в Барселоне.

Забег возглавляют четыре африканца и Бауман. Он держится на внутренней дорожке, чтобы не пробежать ни одного лишнего метра и сберечь силы. «Вот такая была исходная позиция, – объясняет Бауман. – В том сезоне я перед Олимпиадой участвовал в десяти соревнованиях и каждый раз побеждал спуртом на финишной прямой. Все остальные понимали, что на последних 100 метрах я у них выиграю. Поэтому им надо было убежать от меня пораньше».

За 300 метров до финиша кениец Пол Биток делает ускорение. Темп и без того был очень высоким, хоть и не рекордным. Бауман бежит почти на максимуме своих возможностей. Если судить по абсолютным личным результатам, то все остальные превосходят его. Он не гонится за рекордами и одерживает тактические победы. Фита Байиса из Эфиопии присоединяется к Битоку, и они вдвоем начинают уходить. Бауман не может поддержать их рывок, потому что сам себя запер на внутренней дорожке. Перед ним бежит марокканец Брахим Бутайеб, а сбоку – его друг, чемпион мира из Кении Иобес Ондиеки. Бауман не может их обогнать, а Биток и Байиса убегают все дальше.

– Он в клещах! – кричит немецкий телекомментатор.

– Дитер, Дитер! – скандируют заключенные.

Бегуны проходят последний вираж. Чемпион мира Ондиеки чуть отстает, и Бауман может наконец вырваться на вторую дорожку, чтобы обогнать марокканца. Он начинает финишный спурт. Это заметно по тому, как учащаются шаги и усиливаются движения руками, позволяя сантиметр за сантиметром сокращать расстояние до лидеров. А может, это только кажется? Нет, Бауман действительно вступает в игру!

– Найдет ли он лазейку? – кричит комментатор.

– Дитер, давай! – орут парни.

Почти в каждом забеге на финишной прямой стадиона странным образом отыскивается лазейка для преследователей. Это какой-то загадочный феномен. Зачастую лидер немного смещается вправо, на вторую дорожку, потому что именно оттуда он ожидает атаки соперника. И это дает преследователям возможность проскользнуть мимо него. В Барселоне идущий на втором месте Байиса на последних метрах уходит на вторую дорожку, чтобы обогнать Битока, но ему не хватает сил и он отстает. Появляется брешь.

Бауман по внутренней дорожке обходит Байису, а по внешней – Битока. Миновав финишную черту, он делает кувырок.

Заключенные аплодируют.

«Да ладно, это было уже давно, двадцать пять лет назад», – говорит Бауман.

Теперь можно задавать вопросы.

– Господин Бауман, – спрашивает Рамзи, – какое расстояние между бегунами в группе? Со стороны кажется, что вы просто бежите впритирку друг к другу.

– Как вы стали бегуном?

– Правда ли, что у африканцев чисто генетически больше красных кровяных телец, потому что они всю жизнь проводят на высокогорье?

Бауман отвечает, что бегуны тонко чувствуют пространство. Почти не бывает так, чтобы они сталкивались друг с другом в плотной группе, хотя расстояние между ними измеряется буквально сантиметрами. Вообще-то он собирался стать футболистом, как и его брат Рольф, который впоследствии играл за «Штутгарт» и «Базель», но как-то раз в 15 лет принял участие в забеге на 1000 метров и понял, что футбол – это не его вид спорта. Что же касается генетики, то все люди одинаковы, но африканцы, как правильно подмечено, растут в условиях разреженного воздуха на большой высоте, поэтому привыкают обходиться меньшим количеством кислорода. В этом их преимущество. Однако, по мнению Баумана, в последние два десятилетия появился еще один фактор успеха африканских бегунов. Это голод.

Занятия бегом в Кении или Эфиопии – одна из немногих возможностей вырваться из нищеты, что является мощнейшим стимулом.

Разговор переходит на расовые темы. Собравшихся интересует, протестовали ли в то время чернокожие атлеты против притеснений.

Я вижу, что здесь, в тюрьме, Дитер Бауман чувствует себя свободным, как никогда. Эти парни ничего не знают о нем. В 1992 году они еще не родились, поэтому относятся к нему без всякого предубеждения. Никто не пытается напомнить ему про тот известный допинговый скандал 1999 года, как это часто случается на воле. Они ничего не слышали о нем. Для них Бауман – это тот человек, каким они видят его в данный момент.

Вполне можно понять людей, у которых спустя годы память об известных личностях ограничивается только каким-то одним обстоятельством или событием. О Вилли Брандте как о канцлере помнят то, что он встал на колени перед памятником жертвам Варшавского гетто. Художник Йозеф Бойс ассоциируется с топленым жиром ^[3], а Дитер Бауман – с зубной пастой.

Осенью 1999 года в одной из допинговых проб Баумана был обнаружен запрещенный препарат нандролон. В ходе последующего расследования полиция обнаружила у Баумана тюбик с зубной пастой, в которую было добавлено это вещество. Ситуация была загадочной: то ли Бауман, будучи ярым противником допинга, сам грешил этим и специально подготовил зубную пасту, чтобы имитировать чью-то провокацию, то ли действительно кто-то подмешал в тюбик допинг, чтобы добиться его дисквалификации.

Следователь, проводивший дознание, публично заявил, что все улики указывают на действия третьих лиц. Один из самых известных экспертов по допингу, специалист по молекулярной биологии Вернер Франке считал вполне возможным, что это месть со стороны агентов спецслужб ГДР, чьи спортсмены были не раз уличены в допинге. Такие опытные спортивные журналисты, как Роберт Хартманн, постоянно выступавший против допинга, считал возможными злоумышленниками двух соперников Баумана по бегу, которые сами оказались под подозрением в употреблении допинга.

Тем не менее сегодня публика считает, что от атлетов экстра-класса можно ожидать чего угодно и что тот, кто громче всех выступает против допинга, сам может пользоваться запрещенными препаратами.