Психэ и материя - читать онлайн книгу. Автор: Мария-Луиза фон Франц cтр.№ 76

«Смысл» синхронистического события, однако, не тождественен «абсолютному знанию», поскольку он прибавил к нему осознание временной локализации, возникающее у сознательного индивидуума в определенный момент его жизни. Такое осознание, совпадающее с актом творения (который из себя и представляют синхронистичные явления) — это психическое событие, опыт, суть которого может иметь как целительный эффект, так и разрушительный. Если он приносит исцеление, то только потому что в проблесках его смысла становится выносимой большая боль. Смысл связывает нас с нуминозным — смыслом Целого, Дао — и, так сказать, снова ставит на должное место в Целом. Он дает нам чувство «что все так, как есть»; приносит примирение с жизнью и смертью, радостью и горем, конфликтом и миром. Это не нирвана, духовное «потустороннее», а скорее полное принятие «того, что есть». Для Юнга индивидуация и осознание смысла жизни одно и то же, поскольку индивидуация означает нахождение собственного смысла, а это ни что иное, как личная связь с универсальным Смыслом. Это определенно не то, что сегодня обозначают терминами: информация, сверхразум, космический или вселенский разум — поскольку включает в себя чувство, эмоцию, Целое личности. Эта внезапная все разъясняющая связь, которая поражает при столкновении с синхронистичным событием представляет, как это описал Юнг, моментальное единение двух психических состояний: нормального состояния нашего сознания, движущегося в потоке дискурсивного мышления и в процессе непрерывного восприятия, создающего наше представление о мире, называемом «материальным» и «внешним»; и более глубокого уровня, на котором «смысл» Целого обретается в сфере «абсолютного знания», Вот почему всякая техника дивинации, действующая на основе принципе синхронистичности (например, И-Цзин) рекомендует прежде всего опустошить поле сознания, чтобы, так сказать, открыться вторжению из измерения «смысла», Вот почему китайские философы настаивают, что если мы полностью и постоянно находимся в связи с Дао, то больше нет нужды консультироваться с И-Цзин. И действительно, в конце жизни Юнг перестал пользоваться И-Цзин, поскольку, как он сказал мне, всегда «знал» наперед, каким будет ответ.

Как и всякая идея, идея «смысла» имеет противоположность, то есть бессмыслицу, абсурдный хаос. Есть цепи каузальности, которые кажутся совершенно бессмысленными (как машины Жана Тэнгли ^[179] (Yves Tinguely (sic!))), а также существуют произвольные или случайные совпадения, которые не имеют смысла. Потому, как подчеркнул Юнг, следует быть осторожными и не искать значимого совпадения там, где его нет. Я показала в «Смысле и порядке» (Meaning and Order), что здесь скрывается угроза шизофрении.

Но как возможно разбирать послания смысла в синхронистичных событиях не впав в суеверия или магические идеи? Древние алхимики различали между imaginatio vera и imaginado phantastica, это различие Юнг проводит между «необходимой амплификацией» или «дисциплинированной амплификацией» и произвольной ассоциацией [57]. Последняя приводится Эго, тогда как первая развертывается через открытость к посланию архетипической структуры, которая «накладывает» на нас определенные ассоциации. Этот процесс проще всего продемонстрировать при помощи архетипической структуры целых чисел. Заключение, что шесть — это совершенное число (1×2×3=1+2+3), навязывается нашему разуму, нравится нам это или нет. Далее, похоже, что похожие законы существуют для мифического мышления. В своей книге «Тысячеликий герой» ^[180] Джозеф Кэмпбелл (Joseph Campbell) четко установил «категории» суб-мифологем, которые часто являются частью структуры героического мифа [58]. Если история начинается с бесплодной или престарелой пары, которая хочет ребенка, невозможно, чтобы история разворачивалась без мотива ребенка, рожденного сверхъестественным путем, или чудесного, полубожественного или чудовищного ребенка. Исключений нет! Или иначе: если некая фигура в сказке показывает симптомы инфляции перед нуминозным, она обязательно будет унижена или наказана или уничтожена — здесь, опять-таки, нет исключений. В контексте сновидения эту «имагинальную логику» трудно обнаружить, но со мной часто случалось, что анализанд пропускал незначительный эпизод во сне, и я это замечала, поскольку видела «разрыв» во внутренней «логике» сновидения. В этой связи еще многое предстоит обнаружить. Тем не менее, мне кажется, что логико-математические законы (зародившиеся в архетипе порядка, который представляют числа) — это не единственные существующие законы, есть особые логическое законы для связей между ассоциациями в мифах и снах. (Этот феномен можно приписать специализации двух полушарий мозга.) «Правое» мышление в мифическом контексте — это то, что следует за «необходимыми следствиями», то есть, оно ведет прямым путем к осознанию «смысла».

С исторической точки зрения эти две логики (математическая и мифологическая или имагинальная логика) не всегда были разделены так, как сейчас. В пифагорейской арифметике числа и мифологические образы были тесно связаны друг с другом. То же верно для системы И-Цзин. Только последовательная «демифологизация» современной математики привела нас к этой ситуации, когда науки, основанные на формальной математике, противостоят наукам гуманитарным. Концепция синхронистичности Юнга так шокирует, потому что объединяет эти две области на более высоком уровне. Как верно указал Юбер Ривз, применяемая сегодня статистическая математика не может работать с синхронистичностью [59]. Если она случайно (!) работает, это только доказывает независимость принципа синхронистичности ^[181].

По моей точке зрения, китайские математики могут снабдить нас лучшим инструментом, который позволит работать с этим ускользающим принципом. Но как мы можем экспериментально изучать синхронистичность, которая по сути своей столь непостоянна и состоит из непредсказуемых творческих актов?

Численные техники дивинации не могут предсказывать синхронистичные явления как таковые; скорее они могут предсказать общее качество временных фаз, в которых могут произойти синхронистичные события. Так что, вероятно, остается возможность, над которой Юнг начал работать в конце жизни и не успел закончить исследования в связи со смертью. Он собрал группу учеников, которые должны были заняться следующим проектом: найти людей в относительно критической ситуации (после катастрофы, в процессе развода и т. д.), в которой можно заподозрить наличие действующего архетипа; затем составить транзитный гороскоп, проконсультироваться с И-Цзин, Таро, мексиканским календарем [60], геомантической системой дивинации и снами до и после несчастного случая и так далее — а затем определить, сходятся результаты этой техники или нет. Это была бы процедура обратная или комплементарная классическим экспериментам в современной науке. В таких экспериментах одни и те же типы событий повторяются для того, чтобы увидеть, согласуются ли измеряемые величины. Здесь, напротив, один случай расследуется с применением множества различных техник.