Записки Обыкновенной Говорящей Лошади - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Черная cтр.№ 39

С нетерпением жду юбилея П. Ершова, сочинившего сказку о «Коньке-Горбунке». Надеюсь, что «АиФ» поместит двойной портрет в круге. И снабдит его надписью:

«П. П. Ершов и его современник А. Пушкин (слева)».

Это были две грандиозные старухи. Нет, не старухи, а женщины преклонного возраста, немолодые матроны…

Одна из них была Надежда Мандельштам, вдова Осипа Мандельштама, только-только получившая разрешение жить в Москве, но не имевшая там ни кола, ни двора.

Она уже писала свою книгу «Воспоминаний», а может задумала и «Вторую книгу». Не пройдет и нескольких лет, как «Воспоминания» и «Вторая книга» выйдут и в самиздате, и в тамиздате и будут широко читаться в России. Но уже сейчас Надежда Яковлевна знала, что подвиг ее жизни – сбережение стихов погибшего на сталинской каторге Поэта – верность его памяти, собственный мученический путь будут признаны и оценены русской, и не только русской, интеллигенцией. Она взяла на себя великую миссию и выполнила ее.

Вторая немолодая дама, или скорее дама в летах, была Наталья Сергеевна Сергеева, главный редактор журнала «Новое время». В тогдашнем Советском Союзе – пост немалый. «Новое время» много десятилетий с конца войны был единственным журналом, занимавшимся международными делами. И его редактором стала женщина – при том что женщин в СССР и в сталинские, и в хрущевские, и в брежневские времена полностью отстранили от активной политической жизни. Максимум, на что они могли претендовать, – это сидение в президиуме и чтение речей по бумажке «как женщина и как мать…».

На это можно, конечно, возразить, что и мужчины не очень-то участвовали в политической жизни, но они хотя бы имели посты, кресла, ранги, звания.

А женщин и этой отрады лишили.

Была, конечно, вальяжная красавица Фурцева – министр культуры. Но, думается, ее роль в искусстве ныне сильно преувеличена. Когда пахло жареным, в дело вступали серьезные дяди. Политические тяжеловесы.

Но и Фурцева – исключение. Анахронизм.

В лучшем случае женщина в СССР могла стать редактором журнала «Работница», да еще председателем «Советского комитета женщин» (возможно, путаю название).

Валентина Терешкова, первый космонавт – женщина, с каменным лицом восседала на этом месте. Бессменно. Без улыбки.

Но Наталья Сергеевна была не из тех, кто просто занимает кресло. Она и руководила, и сама писала, и других правила-браковала, и давала установки.

Безусловно, она принадлежала к сталинско-брежневской номенклатуре. Но в то же время оставалась типичной старорежимной интеллигенткой. Как это ей удавалось – загадка.

Но удавалось.

Лучше всего Н. С. характеризует эпизод, который считался прелюдией к ее большой карьере… Будто бы после окончания войны ведущих работников международного журнала «Война и рабочий класс», переименованного в «Новое время», вызвал Молотов. Сам всемогущий Молотов. И долго им что-то объяснял и вдалбливал. Все, затаив дыхание, внимали его словам. И Наталья Сергеевна слушала внимательно, да вдруг перебила:

– Вячеслав Михайлович, здесь вы, по-моему, не совсем поняли…

И начала, в свою очередь, что-то горячо объяснять и вдалбливать Молотову.

Присутствующие от страха лишились чувств. По всем канонам сталинской России, их должны были тут же заковать в наручники и увезти на Лубянку. Этого не произошло, а Н. С. взлетела по служебной лестнице вверх.

Впрочем, думается, все было иначе. Журналом «Новое время» фактически заправлял бывший правдист Лев Абрамович Леонтьев. Хитроумный персонаж. Но – Абрамович. А тут как раз началась антисемитская кампания. И Лев Абрамович решил, что надо продвигать вперед чисто русскую женщину, преданную ему Сергееву… Только так он сохранит свои позиции.

Вне зависимости от того, как выглядел эпизод с Молотовым и каково было его влияние на судьбу Натальи Сергеевны, сам тот факт, что его придумали, о многом свидетельствует… Сергеева действительно боялась не больших начальников, не министров, а управдомов, кадровиков, сантехников, нахальных продавщиц и прочих мелких хамов, которые облепляли каждого советского человека и делали невыносимой его повседневную жизнь…

Никак она не была похожа на номенклатурного работника. Хотя имела персональную машину с шофером и кремлевку – хорошую столовую плюс хорошие продукты за малые деньги. Словом, могла обеспечить свою семью (сестру и племянницу) «вкусной и здоровой пищей», как говорилось в сталинской поваренной книге. А главное, не стоять в очередях.

Но ничем другим из номенклатурных благ она не пользовалась. В том числе самым главным благом – хорошей квартирой. Всю свою номенклатурную жизнь Наталья Сергеевна прожила в одной большой комнате в многонаселенной коммуналке на Арбате! Очевидно, квартиру в ее положении все же надо было просить. Автоматически она не давалась. А просить Н. С. не умела, не хотела, не могла. Предпочитала мыться в общей замызганной ванной в конце длинного коридора, унося с собой в комнату мыло, полотенце и мочалку, чтобы не сперли соседи.

Об остальных номенклатурных благах и говорить нечего. Наталья Сергеевна их не признавала.

Итак, номенклатурный работник – минус отдельная квартира в номенклатурном доме, минус ЦКБ – кремлевская поликлиника и кремлевская больница для себя и для своих близких, – минус номенклатурные санатории, минус специальные пошивочные ателье, минус казенная дача… Минус, минус…

Лечилась Н. С. у никому не ведомых докторов, шила костюмчики из советского крепдешина у дешевых портнишек, а отдыхала дикарем, снимая у богатых грузин лачуги за бешеные деньги. Дачу же построил ее отец.

Зато, в отличие от тогдашней номенклатуры, Н. С. читала на трех языках и газеты, и книги и, принимая по долгу службы иностранных граждан, не нуждалась в переводчиках.

Словом, числилась Н. С. в стане власть имущих белой вороной – ископаемым, чудачкой, персонажем из «парка Юрского периода».

Но все это общие слова. Образ не вырисовывается! Нужны детали.

Расскажу о двух казусах, которые с ней приключились в период нашей дружбы. Оба, как ни странно, связаны с Юго-Восточной Азией, а точнее с Бангкоком, столицей Таиланда. Случились они где-то в середине прошлого века, когда и Бангкок, и вся Юго-Восточная Азия были краем света.

На международной конференции в Бангкоке собралось много иностранных корреспондентов, в том числе, как ни странно, советских. Наши советские поселились в азиатском отеле, хотя он был грязный, плохо пахнувший и кормили в нем местной пищей, которую белый человек взять в рот не рискнул бы. Этот, мягко выражаясь, малокомфортабельный отель совки выбрали в надежде на то, что он дешевый и что они сумеют сэкономить валюту. Сейчас это кажется смешным, но тогда за каждый доллар или марку ФРГ, иену или фунт стерлингов граждане Страны Советов готовы были продать душу дьяволу.