Город лжи. Что скрывают улицы Тегерана - читать онлайн книгу. Автор: Рамита Наваи cтр.№ 14

– За кого болеешь, Мохаммад-Реза? «Персеполис» или «Эстекляль»?

Как принято, Амир-Али завел с братом Сумайи разговор о футболе, но думал он вовсе не о Мохаммаде-Резе и не о двух противоборствующих футбольных клубах Тегерана, а о Сумайе. Его взгляд неотрывно следовал за ней, и Сумайе казалось, что он прожигает чадру. Она запахнулась плотнее, отчасти для удобства, но и потому, что чадра облегала изгибы ее грациозного тела. Амир-Али увидел, что она стройна и сексуальна. А то с девушками в чадре не поймешь. Сколько раз уже случалось, что под чадрой скрывался толстый живот и бедра со складками жира. Не такого «изобилия» он искал.

– А ты, Сумайя? Еще в школу ходишь?

Она покраснела.

– Да. – И поспешила прочь.

Разговаривать с парнем слишком долго было нельзя. В Мейдан-э Хорасан считалось, что с наступлением пубертата двоюродные братья и сестры переставали быть друг другу родственниками. С первых месячных Сумайе запретили без надзора играть с братьями, хотя иначе она тех и не воспринимала. Теперь их рассматривали как потенциальных сексуальных партнеров. «Парни и девушки – как вата и огонь! Стоит держать их подальше друг от друга, а не то жди пожара!» – говорила ее бабушка, когда Сумайя начинала возмущаться.

Браки между двоюродными братьями и сестрами считались счастливыми и заключенными на небесах, так как укрепляли семью и способствовали согласию. Выше всего ценился брак между детьми родных братьев; для такого союза существовало даже особое слово – «благословенный звездами».

Захра заметила, какие взгляды сын бросал на Сумийю. В этом возрасте гормоны бушевали. Когда все сели за софре – импровизированный стол, скатерть, брошенную на пол и уставленную блюдами с угощением (мужчины с одной стороны, женщины и дети с другой), – она схватила его за рукав и прошипела на ухо:

– Ради Бога, соберись. Если твои намерения не серьезны, даже не думай. С родными не шутят, особенно после всего, что случилось. Даже ты должен это понимать.

Не глядя на мать, он ответил:

– Мои намерения серьезны.

По возвращении домой Амир-Али рассказал родителям о своем плане. Он захотел жениться на кузине Сумайе. К его удивлению, они сразу согласились. Сумайя была идеальной кандидаткой в жены: скромная, застенчивая, превосходная домохозяйка. Большинство знакомых Амиру-Али тегеранок – даже совсем непривлекательные – вели себя так, будто их интимные части тела были сделаны из золота. Захра и Мухаммад давно мечтали, чтобы сын встретил хорошую девушку из традиционной семьи. Амир-Али был избалованным и несерьезным. Жена и ребенок научили бы его ответственности и наконец сделали мужчиной. Родители пытались свести его с дочками богатых базаари и промышленников, но у Амира-Али была плохая репутация. Его видели в игорных домах; он употреблял алкоголь; гулял направо и налево. Никто не хотел подпускать ловеласа к своим дочерям. Правда, и самого Амира-Али не прельщали богатенькие девчонки из религиозных семей: он не сомневался, что в глубине души они мечтали жить по-западному. Ему нужна была жена, понимающая его культуру и традиции. Честная женщина.

Амир-Али лишился девственности в шестнадцать, переспав с сорокапятилетней женой соседа. Он боялся, что их роман раскроется, она чувствовала себя виноватой, и в итоге они расстались, а он перешел на девушек своего возраста. В основном они терлись друг о друга и предавались невинным ласкам. Иногда занимались ла-паи, сексом «между ног». Он помещал член между плотно стиснутых ног девушки и двигался, как при половом акте. Ла-паи был самой популярной разновидностью секса у подростков и девушек постарше из традиционных и религиозных семей; эти девушки не могли похвастаться твердостью и набожностью Сумайи.

Периодически Амиру-Али и его приятелям везло, но это почти всегда был анальный секс – девственная плева должна была остаться неприкосновенной, а девушка – сохранить непорочность до брачной ночи.

«Парень женился на красавице, – так начинался один из любимых анекдотов Амира-Али. – Девушке с невероятной, ослепительной внешностью. И естественно, она твердила то же, что остальные: ко мне никто даже не прикасался! Все эти годы я хранила себя для тебя! В первую брачную ночь он обнаруживает, что это правда – она девственница. Парень не может поверить. Он на седьмом небе от счастья. Он идет к ее отцу и говорит: какой же вы молодец, у вас такая прекрасная дочь, вы так хорошо ее воспитали – она до брака оставалась девственницей. Как мне вас отблагодарить? Отец отвечает: “Не благодари меня – благодари ее мать”. И вот он идет и говорит то же самое ее матери, а та отвечает: “Не благодари меня – она сама смогла сохранить чистоту”. И вот, наконец, он возвращается к своей красавице-жене и говорит: “Спасибо, дорогая, за то, что уважала себя и сохранила непорочность”. Жена поворачивается к нему и отвечает: “Не благодари меня, благодари мою жопу!”»

Ребята всегда хохотали, услышав этот анекдот. Амир-Али с приятелями в шутку называли Тегеран «столицей анального секса».

Когда семья переехала в Шахрак-э Гарб, район среднего класса на северо-западе Тегерана, Амир-Али попал в другой мир. Он был очень хорош собой и наконец начал вести полноценную сексуальную жизнь. Вестником перемен стал его сосед Араш – крутой парнишка в рваных джинсах и солнечных очках от «Прада». У Араша были либеральные родители, вся его жизнь состояла из интрижек с девчонками и вечеринок. В этой части города некоторые девчонки соглашались заняться сексом после первого свидания. Амира-Али это совершенно не смущало, когда они прыгали на нем верхом, но он не хотел жениться на шлюхе. Он понял, что ему нужна одна из «своих». Среди либеральных, «светских» ребят он никогда не чувствовал себя своим. Сколько бы он ни тратил на дизайнерские шмотки, они всегда видели его насквозь. Поначалу им казалось прикольным, что его отец настоящий базаари, сумевший взлететь так высоко, но новизна ощущений скоро прошла. Мало того, ему не нравилось, что эти ребята позволяют женщинам быть такими независимыми; это не только портило женщин, но и лишало мужественности богатых сыновей; те не могли найти свое место в мире, пребывали в постоянной депрессии, хотя, казалось бы, имели все, о чем мог мечтать любой юноша из Мейдан-э Хорасан. Гораздо раскованнее Амир-Али ощущал себя с друзьями детства, в том числе с ребятами из религиозных семей, которые не одобряли его нынешний образ жизни. Те, по крайней мере, вели себя по-мужски; жены их уважали. Он общался с теми, кто был с ним на одной волне и отличался более гибким взглядом на религию. Они спали с проститутками, а когда у них появилось немного лишних денег, отправились на мальчишник в Турцию. По выходным, вечером четверга и пятницы курили траву и мет. Лучший друг Амира-Али Реза, чемпион по дзюдо, стал проводить все больше времени с трубкой для мета и меньше – на тренировках. Мет курили даже ребята из среднего класса, его соседи по Шахрак-э Гарб.

Но жизнь менялась: Амиру-Али исполнилось двадцать шесть, большинство его друзей женились, и они стали видеться все реже. Тогда он понял, что ему нужна жена.

Следующим же утром родители Амира-Али позвонили родителям Сумайи. Хаджи-ага был польщен, что Мохаммад посчитал Сумайю достойной своей семьи. Амир-Али мог бы выбрать любую девушку, но они предпочли Сумайю. Фатеме завопила: «Но она еще девочка! Она так молода!» В итоге договорились, что за Сумайей остается право выбрать себе мужа, хотя всех женихов – хастегар – должны одобрять родители.