Тайная мать - читать онлайн книгу. Автор: Шалини Боланд cтр.№ 41

– Скотт! Не смей бросать трубку!

– Тогда вот что: давай договоримся. Я верну тебе документы детей, когда ты сходишь к психологу.

– Никуда я не пойду, не нужен мне никакой психолог. – Мне хочется немедленно поделиться с мужем моим открытием – о том, что доктор Фишер, оказывается, работал в той самой клинике, где я рожала близнецов, – но… После некоторой внутренней борьбы я решаю, что пока этого делать не надо. В конце концов, все это выглядит сейчас не более чем совпадением, и Скотт наверняка решит, что я веду себя как помешанная, вижу заговоры там, где их нет и в помине, и еще сильнее станет настаивать на том, чтобы я сходила к врачу. К тому же я ему не доверяю – вдруг он все расскажет полиции? Или Элли. А полицейские тут же решат, что я снова копаю под Фишера, и вызовут меня в участок… Нет, лучше никому не говорить, пока у меня не появятся конкретные доказательства.

– Это мое условие, – заканчивает Скотт устало. – Хочешь – соглашайся, не хочешь – как хочешь. Ты можешь мне не верить, Тесса, но ты мне все еще не безразлична. И я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Ладно, – резко обрываю его я. – Я пойду к врачу. А ты вернешь мне папки.

– Ладно.

– Обещаешь?

– Да, обещаю.

Ткнув пальцем в экран телефона, я обрываю связь. Похоже, выбора у меня нет, придется сделать то, что он требует. Но как я могу быть уверена в том, что он выполнит то, что обещал? С тех пор как Скотт сошелся с этой Элли, его как подменили. Как будто она вывернула его наизнанку.

В субботу утром я просыпаюсь по будильнику и тут же вспоминаю об открытии, сделанном прошлой ночью. Что это может значить? Мысли так и роятся в моем мозгу. Но я чувствую, что нельзя давать волю воображению до тех пор, пока не буду знать наверняка, кто принимал моих детей – Фишер или другой доктор. А Скотт (надо же, какая скотина!) забрал у меня бумаги близнецов и пытается вынудить меня пойти к психологу. Да как он смеет так меня шантажировать!

Отбрасываю одеяло, вылезаю из постели, привычно подхожу к окну и так же привычно отодвигаю занавеску на маленькую щелочку, чтобы посмотреть, много ли сегодня у моего дома прессы. На улице темно, еще горят фонари. Никого не видно. Может, они по машинам попрятались, решили немного вздремнуть перед тем, как в очередной раз превратить мою жизнь в ад…

В ду́ше и потом, одеваясь, я принимаю решение, что не позволю Скотту диктовать мне условия. Я не верю в то, что он хочет отправить меня к врачу из-за беспокойства о моем благополучии. Если б он действительно переживал за меня, то позвонил бы мне сразу, как только увидел мое имя во всех газетах. Он мог бы протянуть руку помощи, когда узнал, что пресса преследует меня на каждом шагу. Мог бы быть рядом, когда кто-то швырнул в мое окно кирпичом. Но нет, единственное, что сейчас интересует Скотта, – это как бы удержать меня подальше от его идеальной будущей семейки…

Натягиваю джинсы и направляюсь к комоду взять пару чистых носков. Пара оказывается последней – значит, сегодня вечером надо поставить стирку.

Думаю, у Скотта может быть только одна причина отправлять меня так настойчиво к врачу – он хочет сбагрить меня кому-нибудь другому. Так он пытается избавиться от меня. Тяжело опускаюсь на край кровати и начинаю натягивать носок. Конечно, я не виню Скотта, и все же обидно, когда тебя отбрасывают вот так, словно старую сумку с оторванной ручкой. Прекрати, Тесса. Хватит распускать сопли… Я знаю, что мне делать: позвоню в больницу. У них должны быть записи о том, кто какого ребенка принимал. Наверняка.

Машину я наняла на семь дней и решаю поехать на ней на работу, чтобы журналюги поменьше приставали. Сорок минут спустя открываю дверь своего дома, готовясь выдержать новую битву с ордой. Но тротуар перед палисадником пуст. Кругом тишина. Из-за домов напротив просачивается слабый утренний свет. Смею ли я надеяться?.. Выхожу на подмороженный тротуар и верчу головой, вглядываясь сначала в один конец улицы, затем в другой: никого нет, журналисты наконец убрались. Я с облегчением перевожу дух и испытываю мгновенное ощущение легкости.

Значит, никакой надобности в машине сегодня нет. Иду на работу пешком, и от внезапной свободы у меня кружится голова, хотя я все еще вздрагиваю всякий раз, когда кто-то идет мне навстречу, или обгоняет меня, или машина вдруг подъезжает близко к тротуару, или раздается чей-то громкий смех, или вообще кто-то разговаривает громче, чем шепотом. Тогда я разминаю плечи и говорю себе, что надо успокоиться и радоваться жизни. Они ушли, их нигде нет. Наверное, за прошедшие дни я просто убедила себя в том, что они будут в моей жизни вечно. Но им не удалось узнать ничего нового, а пережевывать старые подробности уже никому не интересно, вот они и отступились. Теперь моя история наконец-то не сто́ит и упаковки от рыбы с картошкой.

Прихожу на работу на пятнадцать минут раньше обычного – и нахожу тротуар перед входом таким же благословенно пустым, каким он был сегодня утром перед моим домом. Несмотря на прочие осаждающие меня мысли, в ворота я вхожу чуть ли не вприпрыжку. Я и не понимала, до какой степени угнетало меня до сих пор присутствие прессы. Интересно, а в Крэнборне их тоже больше нет?

– Доброе утро, Тесса. – Бен проходит через передний двор и приближается ко мне.

У меня такое чувство, словно мы не виделись уже несколько недель. Снова время взялось за свои штуки.

– Как прошел выходной? – спрашивает он и улыбается, отчего возле глаз у него появляются тонкие морщинки.

Я тоже улыбаюсь ему, довольная тем, что Бен, кажется, рад меня видеть. Я ведь уже убедила себя в том, что он зол на меня за все те неприятности, которые я навлекаю в последнее время на «Моретти».

– Так… не скучно, – отвечаю я. – Зато пресса убралась, это уже радует.

– Можем обсудить это дело за хорошим обедом с выпивкой, – предлагает босс. – Как начет сегодня после работы? Я угощаю. Надо же отпраздновать твое освобождение от оков массмедиа.

Я молчу. С Беном классно, но мне сегодня в обед надо позвонить в родильный дом, узнать, не удастся ли получить какую-нибудь информацию о Фишере. И в зависимости от того, что мне удастся узнать, мне, может быть, понадобится этот вечер.

Наверное, босс заметил мои колебания.

– Ничего страшного, если ты занята, – говорит он. – Отпраздновать можно и в другое время.

– Ты не против? Мне тут надо кое с чем разобраться.

– Конечно, пожалуйста. Сегодня днем тебе, возможно, придется помочь мне в магазине, – продолжает Моретти, переключаясь в режим «начальник – подчиненная». – День, похоже, будет солнечный, и что-то подсказывает мне, что от покупателей у нас сегодня не будет отбоя.

– Разумеется, – отвечаю я.

– К тому же раз пресса от тебя отвязалась, то и с покупателями проблем тоже больше не должно быть, – добавляет босс.

– Живу надеждой, – говорю я.