Креативный вид. Как стремление к творчеству меняет мир - читать онлайн книгу. Автор: Дэйвид Иглмен, Энтони Брандт cтр.№ 30

Ученые пытаются найти универсалии, которые неизменно объединяли бы человеческий вид. Но хотя у всех людей есть определенная биологическая предрасположенность, миллион лет трансформаций, дезинтеграций и синтеза привели к тому, что у всех нас абсолютно разные предпочтения. Человек является продуктом не только биологической эволюции, но и культурной ^[102]. При всей привлекательности идеи универсальной красоты она неспособна охватить многообразие творчества разных времен в разных концах света. Понятие красоты не заложено в наш генетический код. По мере расширения творческого познания расширяется и представление человека о прекрасном: все новое, что кажется нам красивым, добавляется к общему определению. Поэтому иногда мы смотрим на шедевры прошлого, но они не кажутся нам красивыми, и наоборот — замечаем красоту в тех вещах, которые предыдущие поколения вряд ли сочли бы красивыми. Человека как вид характеризуют не конкретные эстетические предпочтения, а множественные извилистые пути самого творческого процесса.

МИР, НЕПОДВЛАСТНЫЙ ВРЕМЕНИ

Драматург XVII века Бен Джонсон назвал своего современника Уильяма Шекспира поэтом «не на век, а на все времена» ^[103]. С этим трудно поспорить: сегодня легендарный английский поэт и драматург популярен как никогда. В 2016 году театральная труппа Royal Shakespeare Company завершила мировое турне, сыграв «Гамлета» в 196 странах. Пьесы Шекспира постоянно переосмысливаются. Образованные люди по всему миру цитируют его произведения. Шекспир — наследие, которое мы с гордостью передаем детям.

Но не так быстро, Бен. Что, если лет через пятьсот человек сможет внедрять нейронные имплантаты, обеспечивающие прямой доступ к чувствам другого человека? Может статься, что глубина подобного опыта окажется настолько привлекательной, что просмотр трехчасовой театральной пьесы (где взрослые люди надевают затейливые костюмы, притворяются кем-то и имитируют естественное общение) будет представлять не более чем исторический интерес. Что, если конфликты шекспировских героев устареют и перестанут будоражить чувства, а зрителей будут интересовать сюжеты о генной инженерии, клонировании, вечной молодости и искусственном интеллекте? Что, если человечество столкнется с таким избытком информации, что больше не сможет позволить себе воспринимать информацию из прошлого дальше чем на одно-два поколения или даже на год-два?

Трудно представить себе будущее без имени Шекспира на театральных афишах, но не исключено, что такую цену придется заплатить за наше безудержное воображение. Каждая эпоха диктует свои законы, общество меняется. Мы постоянно отказываемся от чего-то, освобождая место для нового. Даже серьезные труды человеческой мысли, получившие статус культурного наследия, постепенно уступают свое место. В Средние века в Европе Аристотель был самым изучаемым философом. Сегодня мы по-прежнему почитаем его, но скорее как номинальную величину, чем как «живой голос». Когда дело касается творчества, «неподвластность времени» обычно оказывается связана со сроком годности.

Тем не менее Шекспир никогда не исчезнет бесследно: даже если его пьесы станут исключительно уделом специалистов, великий поэт и драматург останется жить в ДНК своей культуры. Для бессмертия этого достаточно. Учитывая жажду человека к новизне, если плоды творчества переживают пять или шесть веков, это означает, что автору удалось добиться того, что выпадает единицам. Мы чтим память предков тем, что живем творческой жизнью в свою эпоху, даже если отступаем от прошлого. Возможно, Шекспир хотел стать величайшим драматургом своего времени, но вряд ли мечтал оказаться последним драматургом всех времен. Его голос все еще звучит в голосах тех, кого он вдохновляет. Кто знает, может быть, однажды поэт, сказавший: «Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры. У них свои есть выходы, уходы…» ^[104], сам окажется за кулисами истории. Недолговечность и устаревание — цена, которую мы платим за то, что живем в постоянно меняющейся культурной среде.

* * *

Мы настолько привыкли к окружающему миру, что его творческие основы становятся для нас невидимыми. При этом абсолютно всё — здания, медицина, автомобили, коммуникационные сети, кресла, ножи, города, бытовые приборы, грузовики, очки, холодильники — это результат поглощения человеком доступной информации, ее обработки и создания чего-то нового. Каждый момент времени мы — наследники миллиардов наших предков и их интеллектуального потенциала. Ни один другой вид на планете не прикладывает столько усилий для изучения области воображения. Ни один другой вид не обладает такой решимостью воплотить сказку в быль.

Несмотря на это, мы не всегда настолько креативны, насколько хотелось бы. Что можно сделать, чтобы в полной мере раскрыть свой творческий потенциал? Обратимся к этому вопросу.

Анимационная история «Лего. Фильм» (2014) погружает зрителей в мир, полностью построенный из разноцветных деталей игрушечного конструктора — из них сделаны не только здания, но и люди, небо, облака, море и даже ветер. Главный герой по имени Эммет старается не допустить, чтобы злой Лорд Бизнес заморозил мир при помощи мощного и таинственного Адскла. Единственный способ остановить Лорда — найти Блок сопротивления, мифический кирпич, способный нейтрализовать Адскл. В мире Лего все персонажи распевают гимн Everything is Awesome («Все круто»), пока Эммет пытается убедить их, что над ними нависла угроза.

В середине фильма действие неожиданно перемещается в мир людей: оказывается, что вселенная Лего существует в воображении мальчика по имени Финн. И Лорд Бизнес — это отец мальчика, известный как Тот-Кто-Наверху. В подвале дома он построил удивительный город из деталей лего с небоскребами, бульварами и надземной железной дорогой. Расстроенный тем, что сын постоянно разбирает его постройку, Тот-Кто-Наверху собирается склеить все детали суперклеем. Блок сопротивления оказывается колпачком от тюбика суперклея. Город Лего, построенный Тем-Кто-Наверху, — результат бессчетных часов кропотливого труда. Он прекрасен, даже идеален. Но зрители поддерживают не план «заморозить» мировой прогресс, а желание Финна продолжать строить и перестраивать город.

Неугомонность человеческого мышления гонит нас не только исправлять недостатки, но и переделывать то, что кажется идеальным. Человек разрушает не только то, что плохо, но и то, что хорошо. Творческие личности могут восхищаться прошлым, могут отвергать его, но одно у них общее: они не хотят склеивать детали. Как сказал писатель Сомерсет Моэм: «Традиции — наш проводник, а не тюремщик». Прошлое можно ценить, но оно не является неприкосновенным. Как мы уже видели, творчество не возникает на пустом месте: мы зависим от культуры, которая обеспечивает нам строительный материал. И, подобно тому, как шеф-повар выбирает лучшие ингредиенты для нового рецепта, мы часто выбираем лучшее из нашего наследия, чтобы создать что-то новое.