Ксенофоб  - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Шенгальц cтр.№ 87

Теперь представьте ломоть ржаного хлеба, намазанный тонким слоем масла, потом густой слой уже подготовленного заранее фарша и поверх – мелко нарезанный репчатый лук! Да большую кружку кофе в придачу, а в окно ярко светит солнце – что еще нужно для сытного, вкусного завтрака!..

Эмансипе прислушивалась к нашему с Айей разговору, но тема ее не заинтересовала, поэтому она в свойственной ей манере просто ее сменила:

– Я мало что понимаю, но наш город чуть не погиб – это яснее ясного. Я, кстати, в доме пересидела с Вилли на пару. Даже пару раз пальнуть из карабина пришлось – совсем люди страх потеряли. Конец света еще не повод терять уважение к другим!

– Спасибо вам, Грета! Я не забуду о вашей помощи. Двери этого дома всегда для вас открыты.

– Будет вам, Кирилл Бенедиктович, я лишь выполняла свой долг. Кстати, моя госпожа просила вас заглянуть к ней на огонек. Она говорит, есть важные и срочные новости.

Я кивнул. Собственно, я и сам намеревался поговорить с Беллой, но события не давали мне вздохнуть лишний раз полной грудью, где уж там выкроить время для несрочных дел.

Но теперь, прежде чем действовать дальше, мне нужен совет человека, имеющего доступ на самые верхи власти. И при этом я должен доверять этому человеку. Мне нужна была Белла, императрица руссо-прусская, идеально сочетавшая в себе все необходимое.

Грета сама предложила отвезти меня во дворец после завтрака. Выглядела девица вызывающе: пальто до земли, с кожаными ремнями на груди крест-накрест, перчатки с широкими отворотами, женские приталенные галифе, заправленные в военного образца сапоги, водительские очки-гоглы под широкополой шляпой. Будь Грета чуть миловиднее, она могла бы стать сенсацией в мире городской моды, а так походила на барышню с претензией и слегка не в себе.

Но фройляйн подобные мелочи не интересовали. Эмансипе собиралась покорить мир и оделась как победитель, а кто я такой, чтобы судить других?..

И мехваген у нее оказался под стать – высокий, широкий, мощный, очень мужской, – такие поступили в ограниченной серии в некоторые военные части для нужд офицерского состава.

Мотор басовито гудел, эмансипе весело оскалилась, готовясь рвануть вперед, но я чуть придержал ее за рукав. К моему дому, боясь поскользнуться на льду, торопливо шел человек в круглом котелке, с портфелем в руках.

– Господин Бреннер, подождите, умоляю! – закричал он издали, и я выбрался из мехвагена ему навстречу.

Неизвестный господин пробежал, точнее, проехал, скользя, последние метры, и я вынужден был схватить его за отворот пальто, дабы остановить.

– Благодарю, ох благодарю! – Господин раскланялся и раскрыл портфель, доставая оттуда конверт. – Это вам, меня попросили вручить лично в руки. Уф, главное, успел!

– Что внутри?

– Чек. Даже два чека. Надеюсь, суммы, в них указанные, полностью удовлетворят вас и вашу… хм… знакомую. Я имею в виду голубокожую женщину. Я лично не имел чести, но наслышан…

– Я понял, о ком вы. И понял от кого.

– Вы меня извините, господин Бреннер, я всего лишь бухгалтер и выполняю поручения своего работодателя. Прошу меня простить, вынужден откланяться. Приятного вам дня.

И человек в котелке направился в обратную сторону, все так же нелепо скользя по промерзшей дороге.

Я вновь занял свое место внутри мехвагена, но появление бухгалтера навело меня на одну мысль.

– Грета, если вас не затруднит, отыщите мой транспорт, я бросил его в одном переулке, а забрать не успел… – Я подробно рассказал фройляйн Липпе, где оставил «Эгоист». Очень уж не хотелось мне терять эту машину, да и с ее прежним владельцем я еще надеялся повидаться, но уже на моих условиях.

– Сделаем, шеф! Исполню все перфектно!

И теперь, когда ее ничто больше не удерживало, она резко выжала газ до пола. Тяжелый мехваген, как пушинка, сорвался с места. Прохожие с яростными криками бросились врассыпную – мехвагены отвоевали себе центр улицы, как поезда захватили подземные туннели во всем мире. Пройдет несколько лет, и редкие проулки останутся свободными от транспортных средств, а людям придется и дальше тесниться к домам по обочинам дорог, да и там им места не будет хватать. А когда-то еще позже, размечтался я, и воздух окажется захвачен самодвижущимися механизмами. Они будут повсюду: под водой, под землей, на земле и в небе, а человек окажется лишь придатком к технике, управляющим, своего рода кучером, и не более того. А еще позже механизмы научатся действовать сами, без помощи человека, а люди смогут летать без механизмов, и все смешается в небесах, вот тогда-то и наступит истинный конец света – ад для жандармов-регулировщиков.

Жители Фридрихсграда уже вернулись в свои дома и сейчас подсчитывали убытки. К счастью, полиция все же дала отпор мародерам, и большая часть имущества горожан осталась в неприкосновенности. Главное, не пострадал ни один банк и соответственно владельцы не потеряли своих частных вкладов, гарантированных империей. Кстати, никогда прежде государство не давало гарантий сохранности вкладов, и только при Константине власть обязала банки застраховать все частные вложения на все случаи жизни: от банального ограбления до банкротства самого банка. И многие вкладчики вздохнули спокойнее – теперь не нужно было опасаться за сохранность честно заработанных денег.

А то, что еще и дома горожан удалось отстоять, – чем не повод для массовых гуляний и народного веселья? Вот люди и повалили на площади, зажигали костры, слушали выступления уличных музыкантов и скоморохов, и ели, ели, ели… Еще вчера полупустой мрачный город ожил и расцвел в столь короткий срок.

Пока Грета, яростно матерясь (я делал вид, что ничего не слышу), входила в крутые повороты узких улочек, стремясь доставить меня со всей возможной скоростью ко дворцу, я вспомнил одну историю, связанную с реформами и методами их внедрения.

Говорят, что сила государства определяется не оружием и даже не влиянием на мировую политику. Сила – в отношении к собственным гражданам, и развитая, мощная империя имеет сильное и влиятельное общество, каждый класс которого доволен своим настоящим и с оптимизмом смотрит в будущее.

Так вот, в этом году при новом императоре впервые за историю империи начались реальные выплаты по старой пенсионной системе для тех граждан, которые вносили за время своей работы определенные ежемесячные суммы на специальные книжки-депозиты.

Проект закона был принят еще сорок лет назад и, конечно, подвергся насмешкам не только со стороны внутренней оппозиции, но и со стороны франко-бриттов, которые в газетах всячески осмеивали реформу.

Предложение от государства рабочим и служащим звучало так: от каждого заработка гражданин отчисляет в систему социального страхования некий процент, а чтобы ему не было обидно за напрасно потраченные деньги, и его работодатель отчисляет туда ровно такой же процент. Пятьдесят на пятьдесят, пополам. Казалось бы, как осуществить столь масштабный проект? Как проконтролировать и работника, и работодателя, если население Руссо-Пруссии на тот момент составляло почти пятьдесят миллионов человек? Кто и каким образом сможет правильно учесть столь массовые денежные поступления? И главное, как правильно распорядиться новоприобретенными средствами, дабы ничего не пропало случайно и не было бы украдено нарочно, а, наоборот, работало и приносило прибыль. Ответ оказался чрезвычайно простым: в дело подключили почту. Каждый работник получил личную книжку социального страхования, с которой раз в месяц он приходил на почту, покупал специальные марки и клеил их внутрь книжки. Дубликат же хранился на почте, а по достижении пенсионного возраста эта копия отправлялась в имперский пенсионный фонд, который на ее основании начислял выплату пенсии. Работодатель проделывал похожую операцию и имел право вычесть эти выплаты из гевинна ^[23] фирмы.