Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница "Огненное колесо" - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Вентворт cтр.№ 68

– Да, – сказал Джон Тейлор. Ему стало интересно, что за этим последует.

Она продолжила глубоким, неторопливым голосом:

– Эллен Тэвернер была моей матерью, Уильям Дьюк – моим отцом, так что я родилась под фамилией Дьюк. И к этой фамилии я вернулась. Я вышла замуж, правда, неудачно, так что я вернула свою девичью фамилию, которой мне незачем стыдиться. Мой дед к тому времени умер, и я пошла работать в бар, чтобы себя прокормить. Никто не может сказать про меня ничего плохого, мне нечего скрывать. Сейчас у меня своя небольшая закусочная, и дела идут хорошо. – Она посмотрела на всех по очереди, не вызывающе, но с большой снисходительностью. – Вот так. Как по мне, лучше сказать все, что нужно, и поставить точку, тогда никто потом не сможет упрекнуть вас в том, что вы не были честны. Вот и все.

Она кивнула и улыбнулась Джону Тейлору, прошла и села между Джереми и Элом Миллером. К столу подошел Джон Хиггинс и назвал свое имя.

– Я получил письмо с приглашением прийти сюда.

У него был медленный, приятный деревенский говор. Брови над голубыми глазами были озадаченно сдвинуты. Джон Тейлор оглядел его с интересом.

– Совершенно верно, мистер Хиггинс. Кому именно вы приходитесь родственником?

Хиггинс сцепил огрубевшие от работы руки.

– Моя мать, сэр, Джоанна, была одной из близнецов. Джоанна и Джон, девочка и мальчик. Джоанна Тэвернер вышла замуж за моего деда, Томаса Хиггинса, старшего плотника в поместье сэра Джона Лэйберна. У них родились сын и дочь, Джеймс и Энни. Джеймс был моим отцом, так что вот с какой стороны я родня. А Энни вышла замуж за иностранца по имени Кастелл. Вам эти сведения нужны, сэр? Не знаю, что еще вам рассказать, кроме того, что я тоже плотник, как мои отец и дед.

Джон Тейлор смерил его взглядом.

– Полагаю, вы служили на войне?

Голубые глаза прямо взглянули на него.

– Работы по разминированию, сэр. Мне разрешили заниматься этим, потому что убивать мне не позволяла совесть.

Он повернулся, прошел к последнему свободному стулу и сел рядом с Джейн Хирон. Мэриан Торп-Эннингтон улыбнулась ему, а затем с той же улыбкой оглядела весь ряд стульев.

– И все мы – кузины и кузены, – сказала она дрожащим от интереса голосом. – Ни один из нас ни разу прежде не видел остальных, но мы все кузены. Наши бабушки и дедушки были братьями и сестрами, а мы ничего друг о друге не знаем. То есть я хочу сказать, это же изумительно, правда? Такая тоска расти с родственниками, но как чудесно познакомиться с ними, уже будучи взрослыми!

– Думаю, некоторые из вас уже знакомы, – сказал Джон Тейлор. – Капитан Тэвернер, мисс Хирон, я думаю, вы знакомы, не так ли? Могу я теперь записать детали? Дамы вперед.

Джейн Хирон широко раскрыла серые глаза. Щеки ее слегка порозовели.

– Мой дед был самым младшим в семье, его звали Эктс.

Джейкоб Тэвернер начинал скучать. Он услышал достаточно – большей частью это была уже не новая для него ерунда. «Вашим дедом был Джон, вашей бабушкой – Джоанна, вы родственник с той, этой, другой стороны…» Скучно было, как на приходском собрании. Джон Тейлор оказался бесполезным, он вел дело без всякой стремительности, без огонька. Джейкобу захотелось вмешаться и расшевелить их по-своему. Он решил, что достаточно долго простоял за дверью, толкнул ее, вошел в комнату, встал перед рядом стульев и сказал:

– Представьте-ка меня, Джон.

Джон Тейлор сказал:

– Это мистер Джейкоб Тэвернер.

После чего Джейкоб прошел вдоль ряда и пожал всем руку. Некоторые руки были горячими, некоторые холодными. Милдред Тэвернер, леди Мэриан и Джейн Хирон были в перчатках. Флоренс Дьюк свои сняла и засунула в широкий карман. Джеффри, Джереми и Джон Хиггинс встали для приветствия. Эл Миллер неудобно сидел на краю стула и сказал: «Рад знакомству». Рука Джеффри была сухая и холодная, худая, но, возможно, сильнее, чем казалась на вид. Рука Эла Миллера была такой влажной, что Джейкоб не постеснялся вынуть дешевый коричневый носовой платок и вытереть пальцы, прежде чем протянуть их для приветствия Джереми Тэвернеру, чье рукопожатие оказалось непринужденным. Рука Джона Хиггинса была теплой, рукопожатие – крепким.

Джейкоб заметил все: и то, что перчатки у Джейн Хирон были весьма поношенные; и что на одной перчатке у Милдред Тэвернер дыра и правая отличалась по цвету от левой; что наряд Мэриан Торп-Эннингтон стоил уйму денег. Его бы весьма удивило, если бы он узнал, что она платит по счетам.

Покончив с рукопожатиями, он подошел к письменному столу и непринужденно сел у дальнего конца, так что, слегка повернувшись, он мог видеть всех присутствующих, от Джона Тейлора до Джейн Хирон. Сидя там, в проникающем в кабинет холодном и унылом дневном свете, он и вправду был поразительно похож на обезьянку шарманщика. Он болтал ногами, ссутулившись на одно плечо, и смотрел на них по очереди блестящими ехидными глазами. Под этим взглядом Милдред начала суетливо тянуть за нитку, которая на дюйм торчала из разорванного указательного пальца ее перчатки – слишком длинная, чтобы ее не замечать, и слишком короткая, чтобы оторвать. Эти глаза заставили Эла Миллера вновь стереть пот со лба. Позже Джейн Хирон сказала, что эти глаза заставили ее почувствовать себя животным в клетке, в которое тычут пальцем.

Оглядев их всех, Джейкоб наконец объявил:

– Ну, вот мы все и собрались. Готов поспорить, в нашем случае это «одно мышленье во многих умах» ^[23], как сказал поэт. И если вам интересно, где это я читал поэзию, я вам расскажу. Все всегда думают, что поэзия не по моей части. Но как-то раз я сломал ногу на коралловом рифе. Один тамошний торговец приютил меня, он был единственным белым на острове, а в его хижине была одна-единственная книжка под названием «Большой сборник поэзии Битона». Не спрашивайте, откуда он ее взял и почему хранил – сам он в нее ни разу не заглядывал. К тому времени, как я поправился, я знал ее почти наизусть. Я даже сам кое-что сочинял, так что можете представить, каково мне там было. А теперь вернемся к тому, с чего я начал. Сейчас вы все думаете: «Зачем он нас тут собрал?» и «Почему он не переходит к делу?».

Мэриан Торп-Эннингтон остановила на нем взгляд своих прекрасных глаз и сказала:

– Но ведь вы сейчас к нему перейдете, правда? Потому что нам действительно крайне интересно узнать, зачем вы дали это объявление. Вы ведь нас не разочаруете? То есть, конечно, вы не обещали, что мы услышим что-то выгодное для нас, но мы, естественно, надеялись… И когда Фредди сказал, что все это окажется жульничеством, я ответила, что он самый недоверчивый человек на свете и что толку всегда ожидать худшего? Это так отвратительно, правда? Хотя, конечно, он сейчас ужасно ворчлив, бедняжка. Это из-за фабрики, вы знаете, – она в совершенно бедственном положении. И я не представляю, на что мы будем жить. Фредди говорит, что нам не на что будет купить хлеба, не говоря уж о масле. Поэтому он так и обеспокоен, мой бедный. Я-то не беспокоюсь, потому что какой от этого толк?