Джесс. Повесть из времен Бурской войны - читать онлайн книгу. Автор: Генри Райдер Хаггард cтр.№ 29

Чувствительная, но в высшей степени практичная Бесси отерла слезы и с веселым лицом, но стесненным сердцем принялась за работу. Одежду, которую Джон намеревался был взять в дорогу, тотчас упаковали в дорожный мешок, а в корзину положили консервы, которые были в большом употреблении в Южной Африке, а также разного рода мелочи, необходимые всякому путешествующему в этих диких странах. Затем наскоро собрали завтрак, и, прежде нежели он подошел к концу, лошади уже стояли у подъезда. Переднюю пару по обыкновению держал Яньи, а расстроенный Мути, весь багаж которого состоял из связки палочек, завернутых в циновку, прогуливался рядом, одетый, несмотря на нестерпимую жару, в огромных размеров военную куртку.

— До свидания, милый Джон, — прощалась Бесси, целуя Нила и стараясь сдержать слезы, которые против воли текли из ее глаз.

— Благослови тебя Бог, моя дорогая, — отвечал он просто и поцеловал ее на прощание. — Мистер Крофт, надеюсь, мы увидимся с вами через неделю, — в это время он уже сидел на козлах фургона и держал в руках вожжи. Яньи прикрикнул на лошадей, Мути перестал глазеть по сторонам и проворно вскочил в фургон. Лошади проворно понеслись и, подняв облако пыли, вскоре скрылись из виду. Бедная Бесси! Это было тяжелым испытанием для нее, и теперь, когда Джон уехал и уже не мог ее видеть, она удалилась в свою комнату и дала волю слезам.

Джон достиг Лукки, расположенной по дороге в Преторию и представлявшей собой нечто среднее между гостиницей, лавкой и фермой, как это обычно бывает в малонаселенных местностях. Собственно говоря, это не была ни гостиница, ни ферма и ни лавка, хотя внутри и устроили помещение для хранения товаров. Если путник желал найти ночлег для себя и лошадей, он должен был пройти через ряд известного рода формальностей и со шляпой в руках просить оказать ему гостеприимство. В этом на собственном горьком опыте убедились многие из путешественников, привыкшие видеть в хозяевах гостиниц других стран вечно угодливое к себе отношение. Нет никого самовластнее хозяина южноафриканской гостиницы, ибо он отлично чувствует свое положение. «Если вам не нравится, то сделайте одолжение убирайтесь» — таков его ответ не в меру возомнившему о себе путешественнику. В последнем случае остается одно из двух: или примириться со своим положением, или искать иного приюта. Что касается Джона, то он всегда становился желанным гостем. Он был знаком с хозяевами, всегда благосклонными с теми, кто в их присутствии имел смиренный вид, а кроме того, он нашел всех в страшной тревоге, и появление англичанина, с которым можно поговорить о политике, становилось особенно приятным. Известия еще не успели со всеми подробностями распространиться в стране. Носились, правда, слухи о кровавой расправе в Бронкхорстспрёйте, о движении буров к Претории и об их намерении овладеть горными проходами Дракенсберга; но ничего определенного известно не было.

— Вам не проехать в Преторию, — заметил кто-то из хозяев, — всякая попытка окажется бесполезна. Вы попадетесь в руки буров и будете убиты. Лучше предоставьте девушку ее собственной участи и вернитесь в Муифонтейн.

Но Джон смотрел на дело иначе.

— Ну что ж, — твердил он. — Я попытаюсь.

В самом деле, какое-то чувство говорило ему, что если он захочет чего-либо достигнуть, он этого достигнет, если только вообще будет существовать возможность добиться своего. Удивительно, до какой степени такая мысль в состоянии овладеть человеком. Это именно та сила, которая сделала из Англии то, чем она стала ныне. К сожалению, эта национальная черта постепенно изглаживается из характера англичан, и результаты этого уже выразились в упадке нашего могущества. Мы не в состоянии управлять Ирландией, это свыше наших сил — так дадим же ей самоуправление! Мы не в состоянии справиться со своими имперскими обязанностями — так не будем же настаивать на своих правах, и так далее. Англичане лет пятьдесят тому назад рассуждали иначе. Взгляды наций меняются постоянно, и это, по-видимому, всеобщий закон. Очевидно, настало время измениться и нашим взглядам, хотя это происходит скорее от недостатка, нежели от излишка законов. Южноафриканская колония была организована не по почину государства, а усилиями частных лиц. Направление же нынешней политики заключается в том, чтобы заменить частное устройство государственным и ограничить, а если можно, то совершенно уничтожить характер частной инициативы в этом деле. Система эта находится в самом начале своего становления. Когда она разовьется вполне, империя потеряет свои индивидуальные особенности и сделается бездушной машиной, которая сперва выйдет из своей колеи, затем начнет шататься и под конец распадется совершенно. Уже и теперь целостью государства, сами того не подозревая, мы обязаны таким бесстрашным и убежденным храбрецам, каковым перед нами предстает капитан Нил. Вот что происходит в девятнадцатом столетии. А что будет в двадцатом?

На следующее утро, задолго до зари, Джон снова пустился в путь. Еще все спади, а так как не было возможности поднять прикорнувших до разным уголкам кафров, которые терпеть не могут утреннего холода, то Джон вдвоем с Мути запрягли лошадей, что было довольно-таки затруднительно в темноте и притом без всякой посторонней помощи. Наконец все было готово, а так как по счету уплатили еще накануне, то ничто больше не удерживало наших путников, и они, вскарабкавшись в фургон, пустились дальше. Не успев, однако, проехать и сорока ярдов, они услышали голос, требовавший немедленной остановки. Удержав лошадей, Джон заметил в стороне от дороги фигуру хозяина гостиницы, с головы до ног закутавшегося в одеяло и державшего в руках свечу, ярко горевшую на влажном воздухе.

Фигура эта приближалась медленно и важно, точно привидение, и достигла наконец фургона, причем лошади едва не понесли со страху.

— Что случилось? — недовольным голосом спросил Джон, не желавший терять ни минуты времени.

— Я хотел еще раз повторить вам, — отвечало привидение, — что вы будете убиты бурами, в этом не может быть никакого сомнения. И я бы крайне сожалел, если бы вы впоследствии упрекнули меня в том, что я не предупредил вас заблаговременно. — С этими словами он поднес свечу к лицу Джона и с сочувствием взглянул на него в знак прощания.

— Черт бы вас побрал, — вскричал Джон, — если вам нечего сказать ничего поумнее, то лучше бы вы лежали в постели.

Затем он хлестнул лошадей и, отстранив рукой свечу, понесся вперед, едва не опрокинув чересчур заботливого хозяина.

Четверка Джона была подобрана из сильных, хорошо откормленных лошадей и не везла почти никакой клади, а потому, несмотря на отвратительную дорогу, быстро мчалась вперед.

К одиннадцати часам Джон достиг Стандертона, небольшого городка, расположенного на берегу реки Вааль, неподалеку от которого ему суждено было вынести первое испытание. В этом городке он услышал подтверждение рассказа о гнусном убийстве англичан в Бронкхорстспрёйте и узнал все подробности резни, подобной которой, по его словам, трудно было отыскать в летописях цивилизованных войн. Но, в конце концов, что за беда! Несколько забытых ³⁴ могил в Бронкхорстспрёйте, несколько лишних вдов и сирот. Правительство Англии в ответ на посланный ему запрос отвечало именно в этом смысле.