Круглый дом - читать онлайн книгу. Автор: Луиза Эрдрих cтр.№ 40

– А почему деньги мокрые?

– Кукла лежала в озере.

– Кто-нибудь видел, как ты ее достал из воды? Кто-нибудь видел тебя с этой куклой?

– Нет.

Соня достала из ящика холщовый мешок для наличности. Я знал, что это за мешок, потому что в нем она дважды в день возила деньги в банк. Табличка над кассой гласила: «Деньги в офисе не хранить!» А рядом красовалась еще одна: «Улыбнитесь! Вас снимают скрытой камерой!» Никто из клиентов не знал, что никакой камеры не было. Соня вытащила коричневый алюминиевый ящичек для наличных, запиравшийся небольшим ключом. Поразмыслив несколько секунд, она достала из ящика пачку белых конвертов и уложила их в коробку.

– Где твой отец?

– Дома.

Соня сняла телефонную трубку, набрала наш домашний номер и спросила:

– Не возражаешь, если я возьму Джо с собой, нам надо будет кое-куда съездить по делам? Мы вернемся к вечеру.

– А куда мы едем? – спросил я.

– Сначала ко мне домой.

Мы отнесли завернутую в пластиковые пакеты куклу, холщовый мешок для наличности и алюминиевый ящик в ее машину. Когда мы проходили мимо дяди Уайти, Соня чмокнула его в щеку и сказала, что едет положить деньги в банк, а потом собирается купить мне кое-какую одежду и мелочовку. Тем самым она намекала, что она делает для меня то, что должна была бы сделать мама, если бы она не лежала целыми днями в четырех стенах.

– Давайте! – Уайти помахал нам вслед.

Соня всегда следила, чтобы в машине я пристегивался ремнем безопасности. У нее был старенький «бьюик»-седан, за которым ухаживал Уайти, и водила она очень аккуратно, хотя при этом беспрерывно курила и стряхивала пепел в вечно переполненную выдвижную пепельницу. Салон машины был безупречно пропылесосен. Мы выехали из города, свернули на шоссе и помчались к старому дому мимо пасущихся лошадей, которые подняли головы и инстинктивно рванули за нами. Наверное, узнали звук автомобильного мотора. У дома стояли две собаки, терпеливо дожидаясь хозяйки. Болл и Чейн приходились Перл сестрами. Обе были угольно-черные с горящими желтыми глазами и коричневыми пятнами на холке и на хвосте. Кобель по кличке Биг-Бразер сбежал месяц назад.

Дядя Уайти соорудил перед домом крыльцо со ступеньками. Все это было сбито из мореных досок, еще не утративших свой бледно-зеленый цвет. Окраска дома отдавала небесной голубизной. По словам Сони, она выбрала именно этот оттенок, потому что ей понравилось название краски: «Затерянный в космосе». Углы дома были выкрашены ярко-белым, при этом алюминиевая дверная сетка и входная дверь из массива дуба были старые и сильно потрепанные ненастьем. Внутри было холодно и сумрачно. Пахло чистящим средством с хвойной отдушкой и лимонной мебельной полировкой, табачным дымом и застарелым смрадом жареной рыбы. В доме было четыре небольшие комнаты. В спальне стояла продавленная двуспальная кровать под цветастым покрывалом, а окно выходило на бескрайнее пастбище с лошадьми. Пегая лошадка и аппалуза подошли вплотную к ограде у края двора. Невидимка нежно заржала. Я проследовал за Соней в спальню, где она распахнула дверцы стенного шкафа. Оттуда повеяло парфюмерией. Она обернулась ко мне, держа в руке утюг, включила его в розетку рядом с гладильной доской. Доска стояла прямо у окна, так что во время глажки она могла глядеть на лошадей.

Я присел на край кровати, отделил кукольную голову и стал одну за другой передавать Соне банкноты. Она аккуратно разглаживала каждую бумажку до тех пор, пока она не выпрямлялась и не высыхала. Время от времени Соня слюнявила палец и проверяла, горячий ли утюг. Все купюры были сотенные. Сначала мы аккуратно вкладывали в каждый конверт по пять банкнот, закрывали клапан, но не приклеивали, и оставляли конверты на кровати. Скоро запас конвертов стал иссякать, и мы теперь вкладывали в каждый по десять банкнот. Потом по двадцать. Потом Соня дала мне пинцет, и последние банкноты, провалившиеся внутрь, я выуживал из кукольных рук и ног. Соня вооружилась фонариком и, светя внутрь кукольного туловища, проверила, все ли я вынул. Наконец я вернул голову на место.

– Положи ее обратно в пакет, – сказала Соня.

Тыльной стороной ладони она отерла лоб и верхнюю губу. Все ее лицо было покрыто мелкими бисеринками пота, хотя летняя жара еще не просочилась в дом и не вытеснила прохладу.

Она всплеснула руками и похлопала себя по подмышкам.

– Уф! Сходи на кухню и принеси мне попить. Мне надо сменить блузку.

Я вошел в кухню и открыл холодильник. В здешнем колодце всегда была вкусная сладковатая вода. И Соня постоянно держала в холодильнике кувшин с колодезной водой. Я налил воды в стакан с логотипом пива «Пабст» – они коллекционировали пивные стаканы – и залпом его осушил. Потом наполнил его водой для Сони. Наверное, мне хотелось, чтобы она попила из того же стакана, что и я, хотя тогда я об этом и не думал. Я думал о том, сколько денег могло быть в тех конвертах.

Я вернулся в спальню. Соня уже была в свежей блузке – в серую и розовую полоску, расстегнутую на груди. У блузки был накрахмаленный белый воротничок и планка на пуговках. Она залпом осушила стакан.

– Уф! – повторила она.

Мы сложили конверты в мешок для наличности и затолкали его в алюминиевый ящик. Соня вышла в ванную расчесать волосы, ну и так далее. Она неплотно прикрыла дверь, и я, сидя на кухне, глядел на стену ванной. Когда она вышла, у нее были накрашены губы – розовой помадой, идеально соответствующей цвету лака на ногтях и полосок на блузке. И мы пошли к машине. Соня взяла куклу в пластиковом пакете и заперла ее в багажнике.

– Откроем для тебя несколько сберегательных счетов для учебы в колледже, – объявила Соня.

Сначала мы поехали в Хупдэнс, в банк, и там нас провели в офис управляющего позади окошка операциониста. Соня сказала ему, что хочет открыть для меня сберегательный счет, и мы с ней подписали какие-то бланки, пока женщина выписывала депозитную книжку на мое имя, и Соня фигурировала в ней как мой законный представитель. Соня передала женщине три конверта, при этом та бросила на нее подозрительный взгляд.

– Они продали свой земельный участок, – спокойно пояснила Соня.

Женщина пересчитала банкноты и внесла сумму в мою депозитную книжку. Потом вложила книжку в пластиковый конверт и с важным видом передала мне.

Я вышел оттуда с книжкой, и мы поехали в другой банк Хупдэнса, где проделали ту же операцию. Только на этот раз Соня упомянула крупный выигрыш в лото.

– Везет же людям! – воскликнул управляющий.

Мы на этом не остановились, а поехали прямо в Аргус. Там в одном банке она сказала, что мне оставил наследство слабоумный дядюшка. В другом – рассказала байку о лошади-победительнице на скачках. Потом она снова сослалась на выигрыш в лото. Эти поездки заняли у нас всю вторую половину дня, и мы исколесили полштата, мчась мимо новых пастбищ и зеленеющих полей. Свернув в зону отдыха на шоссе, Соня открыла багажник, вынула завернутую в пластиковый пакет пустую куклу и выбросила ее в мусорный бак. После этого мы доехали до соседнего городка, купили в закусочной гамбургеров с картошкой фри. Соня не стала покупать мне кока-колы, решив, что апельсиновая газировка гораздо полезнее. Я не возражал. Я был счастлив сидеть в машине рядом с Соней, когда она неотрывно глядела на дорогу, а я мог глядеть на ее груди, натягивающие полосатую блузку, и потом переводить взгляд на ее профиль. Всякий раз, когда я с ней заговаривал, мой взгляд упирался в ее груди. Мешок для наличности лежал у меня на коленях, и я даже перестал думать о деньгах именно как о деньгах. Но когда мы наконец все положили на депозиты и уже возвращались домой, я мысленно сложил все суммы, проставленные во всех книжках, и назвал Соне итог: больше сорока тысяч долларов.