Правда о Мелоди Браун - читать онлайн книгу. Автор: Лайза Джуэлл cтр.№ 48

– Очень сожалею, миссис Рибблздейл, но нам все же придется забрать его сейчас. Его ждет с нетерпением мать, так что позвольте, я его заберу.

По щеке у Джейн скатилась слеза, и она протянула перед собой младенца, залюбовавшись им напоследок. Головка у него качнулась, и малыш во сне поморщился, словно не желая пробуждаться.

– Ну что, тебе пора, мой прекрасный ангел, – произнесла Джейн, осекаясь голосом на каждом слове. – Я была так счастлива заботиться о тебе все это время, действительно счастлива, но теперь нам пора расстаться. – Тут она взглянула на женщину-полицейского: – Ей нужно потеплее кофточку. На улице холодно.

– Не беспокойтесь, – доброжелательно ответила ей та. – У меня очень теплое одеяло. С ним все будет в порядке.

Джейн понимающе кивнула и, поцеловав ребенка в щечку, передала его женщине в форме.

– Прощай, Эмбер Роуз, – сказала она, когда женщина-полицейский с ребенком уже вышла из кухни, – прощай, мое прекрасное дитя.

Оставшиеся двое офицеров устремили взгляд на Джейн.

– А вам теперь следует проехать с нами для дачи показаний. Вам ничего не надо сделать, прежде чем мы отправимся?

Джейн обвела отсутствующим взглядом комнату, рассеянно скользнув им по встревоженным лицам друзей и дочери, и помотала головой:

– Нет, ничего. Может, тогда сразу и поедем?

Она поднялась на ноги и улыбнулась всем, кто был в кухне:

– Все в порядке. Я не возражаю. Правда, ничуть не возражаю.

Грейс, улыбнувшись ей в ответ, протянула Джейн ее плащ.

Все вместе проводили ее вверх по лестнице, потом до входной двери, и, когда Джейн уже готова была сесть в полицейскую машину, один из офицеров, помоложе, не выдержав, спросил:

– А как же ваша дочь?

Джейн с некоторым удивлением вскинула глаза и посмотрела прямо на Мелоди.

– О, ей тут будет хорошо, – сказала она. – Правда, милая? – И, слабо улыбнувшись, позволила усадить себя в машину.

Мелоди стояла у парадной двери, глядя, как машина трогается с места и уносится прочь, и все ждала, что мама обернется, хоть один раз обернется и помашет ей рукой. Но ожидание ее было тщетным. Джейн смотрела прямо перед собой, благодушно улыбаясь, ничуть не беспокоясь о своем оставшемся без родителей ребенке. В лице ее не было ни испуга, ни огорчения – лишь глубокое и искреннее облегчение.

2006 год

Мелоди шла по Молл-стрит, направляясь к площади Чаринг-Кросс, и лежавшие у нее в пакете фотокопии газетных статей тихонько шуршали у ног при каждом шаге. Как же замечательно было сознавать, что ни один из этих проходящих мимо людей, спешащих домой или на поезд, или посидеть-выпить с друзьями, даже не представлял, что лежит в этом, совершенно непримечательном, пластиковом пакете! Это очень походило на то чувство, что возникало у Мелоди на первых порах беременности, когда со стороны еще ничего не было видно, – как будто у нее имеется при себе некий совершенно невероятный секрет, настолько значительный, что, вырвавшись наружу, способен свернуть мир с привычной оси. В пакете у нее в руке лежало весомое и неопровержимое, напечатанное черным по белому, свидетельство того, что настоящее ее имя Мелоди Рибблздейл, что мать ее звали Джейн, что в детстве жила она в сквоте, организованном человеком по имени Кен, и что ее мать в клинически депрессивном состоянии похитила чужого младенца из коляски, оставленной возле газетной лавки. Также там было свидетельство того, что отца ее звали Джон и что он жил в Лос-Анджелесе с женщиной по имени Жаклин Зоннинфельд и с другой своей дочерью Эмили. Все это было здесь, при ней – каждая найденная подробность ее жизни, ее реального существования в 1979 году – за два года до того, как страшный пожар в Кентербери лишил ее памяти и уберег тем самым от ужасной правды. Однако наверняка этих деталей было больше, Мелоди в этом не сомневалась. Она уже разглядела нечто такое, на что лишь делались намеки в обнаруженных фактах, и перестала читать, потому что почерпнула для себя и без того уже достаточно – для первого раза, – и все прочее могло пока и подождать.

Когда она через полчаса добралась до дома, Эда в квартире не было, и Мелоди вздохнула с облегчением. Сейчас она не хотела с ним встречаться. Не хотела, чтобы пришлось объяснять сыну, что он происходит из семьи умалишенных и преступников. Не хотела вообще пока что-либо ему объяснять.

Она отвинтила крышку от бутылки с какой-то белесой субстанцией, стоявшей у нее в холодильнике уже несколько недель – нечто, поставленное туда Стейси после их «девчоночьих» посиделок, – и налила себе в большой стакан. Потом пошарила дрожащей рукой в сумочке, выудив оттуда свои обычные «Мальборо Лайтс», хотя курить ей на самом деле не хотелось. Ей просто необходимо было сейчас совершать какое-то физическое действие, чтобы всего лишь занять себя на ближайшие несколько минут. Вкуса сигарет она не ощутила – просто насладилась мгновенно обволакивающей сознание дымкой никотина, скрадывающей избыток реальности.

Потом Мелоди разложила газетные фотокопии на кухонном столе в порядке хронологии. Ей хотелось начать с самого начала и дойти до самого конца. Прочесть историю своей жизни без каких-либо искажений.

1979 год

На следующий день после того, как за Джейн приехала полиция, в доме у Кена собрались представительница социальной службы по имени Беверли, офицер полиции Шерил и тетушка Сьюзи, дабы обсудить будущее Мелоди. Кен тоже присутствовал при их разговоре.

Мелоди надела свой самый любимый наряд – тот самый «цыганистый» сарафан, который купила ей в Америке Жаклин, – потому что маме не нравилось, когда девочка его носила, а теперь матери рядом не было, и Мелоди могла надевать все, что только ей заблагорассудится. Под сарафан она надела коричневую, с рубчиком, «водолазку», коричневые колготки и туфельки на шнурках. На шею повесила мамины деревянные бусы, а губы мазнула блеском со вкусом зеленого яблока, что отдала ей Шарлотта. Ей очень хотелось выглядеть достаточно взрослой и элегантной, то есть вполне серьезной и здравомыслящей девочкой, которая – спасибо, мол, конечно же, за беспокойство! – способна и сама о себе прекрасно позаботиться.

Тетушка Сьюзи, оказавшись за пределами своего дома, чувствовала себя явно не в своей тарелке. На ней был длинный восточный халат цвета лайма и зеленые, как нефрит, сандалии; светлые крашеные волосы были собраны на макушке кичкой, напоминая шапочку взбитых сливок поверх фруктового десерта.

– Ужас какой, – все приговаривала она, шмыгая носом в кружевной платочек, – просто ужасно.

Социальная работница по имени Беверли была, как и тетушка, дамой весьма полной, но одевалась куда благоразумнее, нежели Сьюзи, представ в коричневом прямом платье и плотных колготках. У нее были очки в толстой роговой оправе и светло-русые волосы, остриженные в каре, отчего голова ее напоминала яблоко в ирисовой карамели. Она почти не улыбалась и все время настороженно поглядывала на Мелоди, словно боялась, что та может прямо у нее под носом совершить какое-то жуткое преступление.