Мать вздохнула и многострадальным взглядом посмотрела на собеседницу.
– Я не «отдала» нашу комнату Мэтти, Мелоди. Я просто попросила его поменяться. На время.
– Но почему?
– Потому что, – снова вздохнула Джейн, – мне уже тридцать один год, и я целых два года не могла спокойно спать одна. Потому что мне нужно какое-то личное пространство. Потому что я хочу… просто побыть одна. Тут, как говорится, ничего личного, дорогая. Это никак с тобой не связано. К тому же я подумала, что с Мэтти вам будет в одной комнате куда веселее. Сможете на пару веселиться, когда стемнеет.
– Да, но только мне не нравятся развлечения, которые любит Мэтти.
– Ну, тогда, значит, не развлекайтесь. Только пожалуйста, милая, не лишай меня моего уединения. Неужто я так многого прошу?! Всего на какое-то время. Всего на несколько месяцев!
Мелоди поморщилась. Просили от нее действительно многого. И это было нечестно. Она не хотела спать в одной комнате с Мэтти и его скальпелями и расчлененными животными. Но тут она вспомнила, что через несколько месяцев в Лондон вернутся папа с Жаклин и она переберется жить к ним, и тогда вся эта большущая комната под кровлей достанется маме. Подумав, как это, должно быть, обрадует маму, Мелоди не стала выказывать возмущение. Вместо этого она улыбнулась и сказала:
– Ладно. Хорошо.
И отправилась искать Кена.
* * *
Единственным человеком, по которому Мелоди скучала в Америке, был именно Кен. Он вообще был единственным в мире человеком – не считая, конечно, Эмили, – с которым Мелоди ощущала свою значимость и способность дарить радость. Когда на нее смотрел кто-то другой – будь то Жаклин, или мама, или Шарлотта, Мэтти, Пенни, или даже папа, – ей казалось, будто они взирают на невзрачную, однообразную гальку на пляже, на это бесконечное серое безрадостное пространство, где не за что зацепиться взглядом. Когда же на нее смотрел Кен, у нее возникало чувство, будто он нашел нечто сверкающее и удивительное, нечто такое, чего никак не ожидал увидеть. Казалось, для Кена не было важнее занятия, нежели поговорить с Мелоди, и ничто так не могло приковать его взгляд, как появление девочки в дверях его кабинета.
Нашла его Мелоди на балконе – Кен сидел там с книгой на весеннем солнышке в огромной шляпе и в пальто, похожем на солдатскую шинель – большом, ворсистом и с рядами блестящих пуговиц. На звук ее шагов Кен обернулся и просиял:
– Господи, ты вернулась?! Ну, слава богу! А то я так по тебе скучал! Мне так тебя тут не хватало. Мне не с кем было есть мороженое, и некого катать на байке, и не с кем даже поболтать по душам!
Кен отложил книгу, снял шляпу и, выйдя с балкона, так закружил Мелоди по кабинету, что ей показалось, у нее сейчас голова оторвется и вылетит в окно.
– Мне нравится твое пальто, – сказала она, ощутив лицом грубую шерсть его рукава. – Обновка?
– Да. В сущности, да. Купил на благотворительном базаре за двадцать пять пенсов. Представляешь, за такие-то деньги! Глянь, какое качество!
Мелоди пощупала пальцами шерстяную материю и тихо улыбнулась.
– Ну что, ты рада вернуться?
Мелоди коротко, неопределенно кивнула.
– Скучала по нам?
Она опять кивнула.
– Да, и больше всего по тебе.
– Вот уж не сомневаюсь! – улыбнулся Кен. – Пойдем-ка. Нынче такой чудесный день, дел у меня никаких нет, а свежий воздух – лучшее средство после долгого перелета с сильной сменой часовых поясов. Давай-ка обкатаем байк!
Пока Мелоди носилась вместе с Кеном по окрестным дорогам, сидя подле него в мотоциклетной коляске, которая походила на маленькую ракету, все мысли о порезанных лягушках, о дальних сестрах и о матери, что не желала спать с ней в одной комнате, напрочь выветрило из ее головы. Казалось невероятным и потрясающим, что всего несколько часов назад она спала высоко в небе в самолете – а теперь у нее сна не было ни в одном глазу, и она на ревущем мотоцикле каталась по побережью.
Приблизительно через час Кен примчал свой байк обратно в Бродстерс и вскоре подрулил к кафе Морелли. Сидевшая там у окна пожилая пара с любопытством посмотрела на Кена, когда он снял свой шлем, а потом – на Мелоди, когда она стянула свой. Девочке показалось, что лица у этой пары стали какими-то странными и брезгливыми – точно у двух больших рыбин, проглотивших что-то очень неприятное.
Когда Кен с Мелоди прошли к стойке, те двое продолжали их разглядывать. Потом женщина что-то сказала мужчине, недовольно цыкнула. Потом они еще раз обернулись посмотреть на вошедших.
– А почему те люди так на нас смотрят? – спросила Мелоди.
– Какие люди?
– Вон те, старенькие.
– А, не обращай внимания! Просто у них пусто в голове и пусто в душе.
– А почему?
– Не знаю. Некоторые люди от рождения такие. Этакие ходячие пустоты. Вакуумы. Приходят в этот мир, чтобы никого тут не затронуть, ничего не изменить. Чтобы просуществовать и умереть.
Мелоди не знала, о каких пустотах и вакуумах он толкует, но в целом это все равно звучало ужасно. Она обернулась посмотреть на пожилую пару, с их точно измученными, серыми лицами, с их невзрачными одеяниями в черно-синих тонах, с их сомнительным духом превосходства – и широко им улыбнулась.
Женщина тут же отвернулась, а старичок украдкой подмигнул. Мелоди довольно улыбнулась про себя и заказала самую что ни на есть внушительную порцию мороженого.
– Ну как, хорошо там отдохнула, в Америке? – спросил Кен, когда они мгновением позже скользнули в свободную кабинку.
– Отлично! – кивнула Мелоди. – Там вообще все было здорово!
– Хотела бы и сейчас там жить?
Мелоди задумалась над вопросом. Она, конечно, не прочь была бы поплавать в маленьком бирюзовом бассейне и пособирать с Эмили всякие пирамидки и мозаики, и посидеть на коленях у папы, поигрывая с густой порослью на его загорелых руках. И все-таки она не особенно жалела, что уехала. Там Мелоди не чувствовала себя дома. Там она была лишь гостем.
– Нет, – ответила она наконец, – я рада, что я дома. Хотя мне и не очень нравится, что у меня в комнате теперь Мэтти.
– Да, я тоже думал, что тебе это не понравится, – согласился Кен. – Но, знаешь, это ненадолго. Кейт с Майком поживут тут всего несколько недель.
– А кто такие Кейт с Майком?
– Мои друзья.
– А почему же они не живут у себя дома?
– Потому что у них нет собственного дома.
– Где же они тогда вообще живут? В другое время?
– Ну, на самом деле они ездят по всему миру. Сейчас они на пару месяцев вернулись из Индии, потому что у Кейт умерла мама, а потом собираются в Пакистан.
– Но почему они там жили, в Индии, если сами они не индийцы?